— Конкурент, — с той же легкой улыбкой подсказал Никс.
— Вот-вот. Он самый, — нахмурился полугном. — Еще и образованием давишь?
— Окстись, Крупп! — вмешалась я, заметив, как он сжимает пудовые кулаки. Только исполнения бредовых предсказаний Адама мне и не хватало. — В чем он тебе конкурент?!
— Сколько лет я его рожу черную не видал? А тут объявился. Подсел, вином угощает. И про тебя расспрашивает, скотина! Я-то думал, ифитов выродок работу тебе предложить хочет, он же раньше с богатыми караванами ходил. А оно вона как, оказывается!
— Уймись, брат, — попытался успокоить разошедшегося гнома чернак, но сделал только хуже.
— Какой я тебе брат, змей заморский?! — взвился Крупп. — Невесту у меня отбивать вздумал?!
— Крупп! Ты охренел! — рявкнуло мое обозлившееся высочество.
Мало мне было матримониальных планов полугнома, так теперь о них узнала вся таверна, через месяц будет знать весь тракт. О том, что боевая магичка Рагетта не интересуется мужиками, знали все, и все давно к этому привыкли. Я даже коллекционировала слухи, почему это так. Кто-то считал, что в одной из драк мне каким-то заклинанием отшибло женское естество. Кто-то с пеной у рта доказывал, что я давно замужем, но своего избранника тщательно скрываю. Некоторые, в том числе и Крупп, похохатывали, что Рагетта немного не в себе и ждет «великую любовь». Находились даже уникумы, шепотом намекавшие на мою нетрадиционную ориентацию. Но сия тема народу надоела еще лет пятнадцать назад. И вот, благодаря одному крикливому коротышке, она снова всплыла на поверхность.
В сердцах отвесив полугному увесистый подзатыльник, в результате чего он расколол лбом очередную кружку, я поднялась.
— Адам! Сколько с меня?
— Три сребряка, — моментально нарисовался рядом трактирщик. — А ты что, правда…
— Заткнись! — рявкнуло мое вконец взбесившееся высочество.
— Понял, не дурак, — ухмыльнулся хозяин, принимая мелочь.
— Что ты понял?! — возмутилась я, но, сообразив, что криком привлекаю к идиотской ситуации еще больше внимания, заговорила тише: — Я не выхожу замуж за этого придурка!
— Поругались? — сочувственно поинтересовался Адам.
— Что?! Нет!
— Не нервничай, — попятился он. — Милые бранятся — только тешатся. Помиритесь!
— У тебя медовые булки есть? — сквозь зубы спросила я.
— Булки? Нет. А что? — опешил трактирщик.
— А где купить?!
— Н-не знаю.
Не ответив, мое взбешенное высочество, чеканя шаг, вышло на улицу. Только тут я позволила себе глухо выругаться: это ж надо было так глупо сесть в канаву!
— Не парься! — раздался за спиной хрипловатый голос с чернакским акцентом.
— Если и ты начнешь мне рассказывать про несерьезность ссор между влюбленными… — с угрозой прошипела я.
— Вообще-то, я хотел сказать, что глупость, ляпнутую по пьяни, никто на трезвую голову всерьез не воспримет. Народ забудет о вашей мнимой помолвке уже к утру.
— Забудут они, как же, — проворчала я, понемногу успокаиваясь.
— Забудут, — уверено повторил он. — А ты медовые булки любишь?
Волей-неволей пришлось кивнуть.
— Тогда пошли, покажу тебе, где пекут лучшие медовые булки в храмовом городе.
— Все лавки на площади уже закрыты.
— Во-первых, — усмехнулся Никс, — на площадь мы и не пойдем. А во-вторых, мне — откроют.
Я на мгновенье замешкалась. Пойти с ним? А если он все-таки знает, кого случайно спас вчера, и сейчас приведет меня прямо в ловушку? Хотя не мне ли хотелось выяснить правду? Более подходящий случай вряд ли представится. А если таки крысоловка… ну что ж, тогда я в нее попадусь. Посмотрим, справится ли кот с такой добычей. Тем более что теперь-то я не позволю застать себя врасплох, а порт-ключ из любой точки доставит меня в академию, и антимагические сети ему не помешают.
— А пошли, — решилась я. — Никогда не пробовала медовые булки храмового города.
Откровенно говоря, мое высокородное высочество вообще никакие медовые булки не пробовало и только сегодня о них услышало, но об этом спокойно улыбающемуся чернаку знать было совсем не обязательно.
— Спорим, лучше тебе не попадались, — снова улыбнулся Никс, приглашающе взмахнув рукой в сторону узкой темной улочки, уводящей в противоположном от Главной площади направлении.
— Посмотрим, — вернула улыбку я, сжимая в кулаке порт-ключ. Рисковать, что из-за моей глупой храбрости пострадает Оли, мое слегка подрастерявшее излишнюю самоуверенность высочество не хотело, а потому собиралось сделать все возможное, чтобы моя и, соответственно, ее шкурки остались в целости.
* * *Чернак вел меня какими-то темными подворотнями и переулками, о существовании которых я даже не подозревала. Пару раз мое несдержанное высочество даже сплетало огненный шар, считая, что вот этот-то темный проулок точно станет упомянутой крысоловкой. Но очередное идеальное место для нападения мы проходили спокойно, только Никс удивленно косился на боевые плетения в моих ладонях. Приходилось с извиняющейся улыбкой блеять что-то невразумительное про дурные привычки.
— Родню мне только не пугай своими привычками, — усмехнулся он, когда я сконфуженно потушила третий огненный шар.
Причина была вполне адекватной: чернак отодвинул доску в заборе и галантно предложил мне пойти вперед. В дыру просматривалась исключительно тьма, без каких-либо вкраплений света. Даже ночное светило, как по заказу, скрылось за какой-то тучей. Кто же мог предположить, что за забором обнаружится не банда головорезов, а чистенький ухоженный дворик размером с носовой платок?
— Калитка с другой стороны, обходить — долго, — пояснил переселенец, постучав в дверь дома.
Несмотря на поздний час, открыли нам почти сразу. Скрипнуло где-то в стороне смотровое окошко, но едва гостя опознали, дверь распахнулась, и на пороге показалась молодая женщина. К моему удивлению, она не оказалась ни заспанной, ни полуодетой, как положено порядочным людям в половине четвертого утра, будь они хоть трижды переселенцы.
— Никс! — воскликнула она, обнимая чернака. — О, а кто это с тобой?
— Рагетта, — ухмыльнулся тот и, повернувшись ко мне, добавил: — А эта невоспитанная особа, забывшая представиться, — моя сестра Ниса.
— Очень приятно, — отозвалась я, все меньше понимая, что вообще вокруг меня происходит.
— Она из благородных, что ли? — тихо, с едва заметной опаской уточнила хозяйка, пропуская нас в просторную прихожую, служившую одновременно гостиной.
