— Еще какие, — кивнуло мое задумавшееся высочество, и, встряхнувшись, добавило: — Оли мне ждать, я так понимаю, бессмысленно.
— Пожалуй, — согласился наставник. — У них сейчас вечерняя пауза. Раньше начала занятия не появятся.
— Ну хорошо, — взглянув на часы и убедившись, что до начала упомянутого занятия еще долго, я поднялась. — Тогда вернусь в Академию. Там всегда есть чем заняться.
— Как тебе на новой должности? — наставник тоже встал, провожая меня к двери.
— Суетно, — честно ответила я, выходя из комнаты.
* * *Вернувшись в Академию, я поняла, что ничего путного уже сделать не успею и лучше сразу отправляться в таверну. Мое слегка перетрусившее высочество категорически не желало встречаться сегодня с Никсом. Я так и не решила, как относиться к нашему поцелую, от которого подкашивались ноги, к своим странным ощущениям, а главное, к его заявлению про игру. Что он имел в виду? Этого я не знала и не ощущала уверенности, что хочу узнать.
Еще раз взглянув на часы и убедившись, что до появления в таверне Никса как минимум три часа, я шагнула в портал. Пятнадцать минут спустя знакомая обшарпанная дверь впустила меня в пропахший дрянным вином и перегаром зал.
Крупп, как всегда, восседал за угловым столом в компании пузатого кувшина и выщербленной кружки. Кивнув Адаму на безмолвный вопрос о выпивке для меня, я пошла прямо туда.
— Ты рано, — ухмыльнулся полугном, отсалютовав мне полной кружкой. — Любопытство замучило?
— Просто освободилась раньше, — пожала плечами я. — А ты, смотрю, почти трезвый. Утроба взбунтовалась?
— Ты язва, — беззлобно ругнулся наемник. — Моя утроба бочку вина переварит и не булькнет. И вообще, может, я так от любви страдаю, что и вино в глотку не лезет. Такое объяснение в твою хорошенькую головку не пришло?
— Тебе вино в глотку не полезло? — недоверчиво хмыкнуло мое язвительное высочество. — От неразделенной любви? Ага-ага. А еще добрые Создатели спускаются с небес на день солнцестояния и исполняют желания послушных деток.
— Как есть язва, — мотнул головой Крупп. — Наемники, по-твоему, на высокие чувства не способны?
— Способны, а как же. Чем больше платят, тем выше чувства. Верность там всякая, любовь к командиру, безрассудная храбрость просыпаются и крепнут прямо на глазах при виде жирного контракта!
— Сразу видно наемного народа дочурку, — расхохотался полугном.
— А ты нежную незабудку ждал? Так это ты зря. Незабудка мутировала, отрастила ядовитые шипы и зубастую пасть. Пыль на тракте, она такая… Хитрая очень.
— Ладно, незабудка зубастая, — Крупп подлил мне вина и, посерьезнев, спросил: — Значит, в любовь мою ты не веришь?
— Не верю, брат. Очень уж внезапно она тебя обуяла.
— А может, я много-много лет признаться боялся, как в бабских романах пишут.
Я даже не посчитала нужным ответить.
— И замуж за меня ты не хочешь ни в какую?
— Не хочу, — спокойно кивнула я.
— А понарошку? — хитро улыбнулся наемник.
— Это еще как? — опешило мое обалдевшее высочество, едва не подавившись очередным глотком вина.
Но Крупп не спешил отвечать, хмуро глядя куда-то мне за спину. Оглянуться я не успела: причина внезапной немоты наемника нежно погладила меня по плечу.
— Рагетта! Ты все-таки пришла!
— Никс… — протянула я.
— Я сейчас! — воскликнул он, не замечая совсем не восторженные выражения на наших с Круппом лицах. — Весь вечер бегал, в глотке пересохло. И есть хочу, как василиск после зимней спячки!
— Ты же говорил, что он раньше двенадцати не появляется, — прошипела я, едва чернак отошел.
— Не появлялся, — Крупп развел руками. — Может, та стервозная бабенка его таки уволила сегодня?
Я промолчала. Во-первых, с миской мясного рагу вернулся Никс. А во-вторых, уж я-то точно знала, что «стервозная бабенка» чернака не уволила и даже пока не собиралась.
— Ладно, братцы, — поднялся Крупп, — пойду я… переоденусь. Надо мне еще кой-куда сбегать. Увидимся.
Он ушел, а я осталась за столом, не находя причин тоже убраться. Мало того что Никс плюхнулся на лавку, зажав меня в углу, так еще и не хотелось мне уходить. Вот совсем не хотелось, и все. Не успело мое слегка пришибленное высочество задуматься над этим феноменом, как мимо прошел Крупп. Если он и переоделся, то в точную копию своего засаленного кожаного жилета. Даже пятна от вина находились на своих местах. Прощаясь, он пожал мне руку, незаметно оставив в ладони какой-то комочек. Я, не глядя, сунула записку, а это могла быть только записка, в карман и улыбнулась как раз расправившемуся с мясным рагу Никсу.
— Пойдем куда-нибудь? — предложил он, отодвигая миску.
— Куда?
— Хочу показать тебе один уголок.
Все мои подозрения взвились, как скаковой варан, заслышавший боевой рог. Засада?
— Не беспокойся, — ободряюще улыбнулся чернак, неверно истолковав выражение моего лица. — Уроды вроде тех, благодаря которым мы с тобой познакомились, там не водятся — слишком близко к кварталу аристократов.
— И что нам там делать? — на остатках осторожности продолжала сомневаться я.
— Пойдем со мной и увидишь. Ну же, не бойся.
— Я боюсь?! — взвилось мое оскорбленное высочество, мигом забывая о чувстве самосохранения. — Я, если ты забыл, боевая магичка, между прочим!
— Согласна?
— Еще бы. Но если там будет скучно…
— Не будет, — уверенно мотнул головой Никс. — По пути только к Нисе заскочим.
— Хорошо, — сдалась я под напором дара убеждения ифитова чернака и собственного любопытства. — Только недолго. У меня сегодня не так много времени.
— Как скажешь, моя принцесса, — слегка поклонился он.
По дороге к булочной Нисы мы молчали. Никс загадочно улыбался, а я нервно гадала, случайно ли он назвал меня принцессой, или это часть той самой игры, о которой он говорил в прошлый раз.
В булочной мы задержались ровно на пять минут. Точнее, возле нее: Никс вошел, а я осталась ждать у ворот. Обратно он вернулся так быстро, что я даже не успела запустить слухача, чтобы узнать, зачем мы вообще сюда явились. А дальше все завертелось с безумной скоростью и совершенно не так, как я предполагала.
