Брейн поправил на плече тяжелую винтовку и перекинул на другую руку петлю ранца – сегодня груз оказался полегче. А напарником снова был наркоман со стажем, сержант Флай.
– Зря ты эту железку прихватил… – продолжал выговаривать он, идя впереди и пережевывая свежую порцию наркотической жвачки. – У нас тут из таких пушек палить некуда. Вот этими пукалками вполне обходимся.
Он тряхнул висевшим на шее короткоствольным пистолетом-пулеметом, из которого попасть куда-то дальше пятидесяти метров было проблематично.
– Я люблю большие калибры, – ответил Брейн, чтобы только сержант от него отвязался.
– Ну ты вон какой здоровый, тебе лишнее железо только в радость.
Брейн вздохнул. Он еще не успел приспособиться к новому месту, да и неизвестно еще, можно ли тут прижиться в принципе.
Ему случалось попадать в такие гиблые места, что даже вспоминать было страшно. Но тогда он знал, что это временно. Задание, даже самое тяжелое, заканчивалось так или иначе, и тем, кто возвращался, давали отпуск, а то и бонус.
Здесь все было по-другому. Существование здесь выглядело как бессрочный тюремный срок с постепенным превращением в сумасшедшего.
Тут все принимали наркотики, которые варили из имевшихся в изобилии медицинских препаратов. Однако он пока еще не был готов их принимать и надеялся на свой здравый рассудок, закалку и опыт, а поскольку нервная дрожь его не отпускала, решил выбрать в арсенале автоматическую винтовку крупного калибра. Для спокойствия.
Двенадцать и семь десятых миллиметра, коробчатый магазин на тридцать патронов и отдельный ранец для еще двух магазинов со спецпатронами – пули из перетяжеленного вольфрамида.
– Да ты, дружок, раньше времени сбрендил, – заметил ему кладовщик, обменявшись с сержантом Флаем понимающими взглядами. – Они же весят пятнадцать кило!
– Ничего, разомнусь! Так веселее! – сыграл дурака Брейн, и ему поверили – новички здесь часто чудили. Но это поначалу, пока не понимали, что единственный способ скоротать время – только наркотики.
Зато теперь, с приличным калибром и запасом патронов, на припорошенной тропе он чувствовал себя значительно лучше, чем сутки назад.
Солнце играло на крупных снежинках, рассыпанных там и тут. Утро можно было назвать прекрасным, если бы не бубнеж сержанта, который после своей жвачки не различал погоду вовсе.
Бумм! – ударило вдалеке, а спустя полминуты начались разрывы в глубине лавы, и опять тем же знакомым ритмом: бум, бум, бум-бум, бум.
Сержант даже не обратил на эти звуки внимания, а Брейн качнул головой, удивляясь тому, что разрывы прозвучали тем же рисунком. При том, что залп был дружным.
– У нас тут давно был один случай… – начал сержант, и в этот момент над ними со свистом пронеслось несколько объектов – это были кожекрылые холоднокровные животные, их во множестве Брейн видел на Инкванте. Там они просто кишели и очень досаждали, охотясь на крупных насекомых и друг на друга. А тут пронеслись с бешеной скоростью, при том что на Инкванте летали не спеша, прекрасно маневрируя, чтобы перехватить крылатые яйцекладки насекомых.
– Что это, Флай? Ты это видел?
– Что видел? – обернулся сержант. И, проследив взгляд Брейна, кивнул: – Да они тут постоянно носятся. Как погода наладится, так и снуют туда-сюда.
– Но они залетели на территорию лавы, – заметил Брейн.
– Ну да, – согласился сержант и, остановившись, из-под руки посмотрел туда, куда унеслись крылатые нарушители. – Прикинь, даже над лавой они не теряют ориентации, но эти мерзавцы за все заплатят.
Флай покачал головой и двинулся по тропе дальше.
– А чем заплатят и почему? – уточнил Брейн, то и дело поглядывая туда, где скрылась стайка кожекрылов.
– Скоро увидишь.
Впереди показался ряд тензоров, их почти занесло снегом. Однако это были свежие датчики, и следовало пройти еще метров триста, где начинался ряд просроченных.
Между тем вскоре снова послышался знакомый свист, и непоседливые кожекрылы пересекли границу в обратном направлении. Брейн поднял голову, чтобы проследить их полет, и вдруг – бах, бах, бах-бах, бах! Вся стая из примерно дюжины мелких животных взорвалась в воздухе, и на снег посыпались их останки.
Брейн не удержался и, соскочив с тропы, побежал к месту падения целого дождя из останков странных животных. Но, прибежав, не нашел ничего интересного – переломанные косточки, пятна биологических жидкостей, клочки шерсти и скальпированные черепа.
Кожекрылов будто разобрали изнутри на запчасти.
– Ну что, потешил любопытство? – усмехнулся сержант Флай, когда Брейн догнал его на тропе.
– Да. Странное событие.
– Ничего странного. Я этих событий через раз в патруле насмотрелся. Тупые твари – другого и предположить невозможно. Летят навстречу погибели. А потом возвращаются, и вот тебе.
– Их будто на части разодрали.
– Вот именно – сам часто наблюдал. Но сейчас неинтересно. Давай открывай ранец, вот этот ряд – весь наш, до последнего колышка.
75Работы было немного, и через сорок минут патруль уже шел обратно. Впереди их ждал завтрак. Ни с чем не сравнимый завтрак, если сравнивать его со всеми казенными завтраками, которые Брейн пробовал раньше.
Похоже, ситуация, в которой оказывался здешний гарнизон, заставляла поваров выкладываться по полной, что в совокупности с неограниченными запасами и удивительным разнообразием консервированных и сублимированных полуфабрикатов давало великолепный результат.
Таким образом, и завтраки, и обеды, и ужины, и даже незапланированные полдники и прочие другие перекусы здесь превращались в маленькие праздники. А повара в гарнизоне имели статус раскрученных кинозвезд.
Впрочем, сержанта Флая праздничные завтраки мало интересовали. Он сплюнул отработанную жвачку, забросил в рот свежую и сощурился на солнце.
И в этот момент Брейн услышал шум нескольких двигателей на жидкостном топливе, которые пронзительно гудели на самых высоких оборотах.
– Ты слышишь? – спросил он сержанта.
– Что?
– Этот рев, как у десантных катеров?
Сержант недоуменно поднял брови, но затем, прислушавшись, вдруг вскинул пистолет-пулемет и, выпустив в воздух длинную очередь, помчался в сторону городка.
Брейн поначалу опешил, но, очнувшись, побежал за сержантом. Они неслись в сторону казарм, где невысокая изгородь лишь формально отгораживала территорию городка.
Сержант на бегу вставил новый магазин и также целиком выпустил его в воздух. Брейн понимал, что нужно сигнализировать, однако расстреливать свой боезапас не спешил. Он уже избавился от ранца с тензорами, однако ранец с патронными коробами не бросил и на бегу пытался точнее определить, с какой стороны к гарнизону приближалась опасность.
Впрочем, вскоре все стало яснее, когда с крыши здания Второго взвода заработал пулемет и ему в поддержку застучали несколько автоматических винтовок в разных концах городка.
Все они стреляли по приближавшемуся противнику, но пока это была разрозненная оборона, а вдали, в облаках разносимой ветром снежной пыли, подпрыгивая на неровностях, неслись бронированные снегоходы.
Их гусеницы весело стрекотали, броня поблескивала на солнце, и Брейну припомнилось, как однажды он видел нечто подобное – гонки по случаю какого-то праздника. Тогда он стоял неподалеку от финиша и видел примерно ту же
