Я бы так, конечно, не поступила, но я же обычно не ношу с собой пары револьверов и не обладаю такой решимостью доказать неправоту своего начальства.
К тому же я знаю о вампирах чуть больше, чем знала она.
Как бы то ни было, Туроу выбрала одну из комнат с яйцом, активировала свои маскировочные способности и принялась терпеливо ждать. Через семь часов солнце скрылось, и в комнату вошел высокий мужчина и стал аккуратно разжигать камин. Туроу описала его как «удивительного, с длинными седыми волосами и лицом, которое как будто было оттянуто назад от его носа».
Мужчина разложил ароматные поленья, брызнул в огонь сладко пахнущими маслами. А потом началось вышеописанное вылупление. Я понятия не имею, почему вампир-родитель не стал преследовать Туроу, когда она выбежала из дома – наверное, ему нужно было поухаживать за Питтом; или, может быть, он думал, что рассвет слишком близок. Какой бы ни была причина, это позволило пешке Туроу вернуться в Френсис-хаус (штаб-квартиру ладей в то время) и лихорадочно доложить о том, что обнаружила вампира, наблюдала рождение еще одного и что вскоре, судя по всему, должен был родиться третий.
И только когда она сообщила о месте, где это происходило, начальство приняло ее слова всерьез, обеспокоившись, что под угрозой могут оказаться представители богатых и влиятельных семей.
Шахи, пусть и со скепсисом, все же направили к особняку свою группу, но увидели на месте лишь пожар. На пешку Туроу настороженно посмотрели, погладили по головке и сказали идти домой.
Элеанор Туроу вернулась домой вне себя от злости и написала у себя в дневнике гневный отчет.
А на следующий день не вышла на работу.
Домой к Туроу отправили служащего, и тот нашел ее пригвожденной за ноги к стене ее спальни.
За этим последовал немедленный обыск ее дома. Были найдены дневники – их тут же забрали для изучения. Ее труп осторожно сняли, осмотрели и пришли к выводу, что она потеряла больше крови, чем можно было ожидать, даже с учетом… вытекания. После этого открытия агенты Шахов предпочли забить ей кол в сердце, отрезать голову, набить ее чесноком и похоронить согласно христианскому обычаю.
Хотелось бы мне знать, как та придурочная ладья объясняла потом своим подчиненным, что женщина, которую она высмеяла, на самом деле оказалась права, но на следующий день ее тело было обнаружено разрезанным надвое по всей длине. Похоже, вторжение Туроу в момент вылупления вызвало некую мстительность, а прибежав в штаб-квартиру, она показала вампиру путь к Шахам. И с этих пор началась ночная война на истощение.
Сначала было по одной смерти за ночь. Без всякого порядка: в первую ночь ладья, во вторую служащий, в третью пешка из канцелярии. Как средство посеять панику, это было весьма действенно. Агенты Шахов в Лондоне до смерти боялись покидать корпуса организации. Хотя те оказались вовсе не такими безопасными, как считалось прежде. Прямо в зданиях Шахов находили трупы, причем у некоторых была выпита вся кровь. И так по одному за ночь.
После первых одиннадцати дней число убийств удвоилось. Несмотря на повышенные меры безопасности, каждую ночь Шахи стали находить у себя по два трупа. Сотрудники завели обычай спать группами и установили правила, запрещающие им оставаться в одиночку. Каждое утро начиналось с тревожного пересчета по головам, и каждое утро не хватало двоих. Иногда их тела находили рядом, иногда – в разных комнатах, иногда – вообще в совершенно разных корпусах. Трупы оказывались в коридорах, в кабинетах и даже в самых защищенных помещениях Шахов. Непредсказуемость всего этого лишь усиливала всеобщий страх.
Спустя семнадцать дней после того, как Элеанор Туроу стала свидетелем рождения Питта, смертность выросла снова. По три смерти за ночь, причем на этот раз они стали более разнообразными, более продуманными. Теперь можно было проснуться и обнаружить, что тот, кто спал с тобой рядом, смотрит на тебя мертвыми глазами. Охранник мог повернуться к своему напарнику, чтобы что-то спросить, но тот уже валялся на полу с разорванным горлом. Одна женщина утонула в крови собственного секретаря.
Затем, как-то утром, подсчет показал, что ни в одном из лондонских корпусов не было ни одного погибшего. После этого всех пересчитали еще дважды. После этого, должно быть, случилось потрясающее облегчение – люди устраивали стихийные празднества даже в коридорах. Но на протяжении дня стали поступать тревожные сообщения из отделений Шахов в Кардиффе и Челтнеме, а также из гостиницы в Сейнт-Бисе, где проводил отпуск один из научных сотрудников организации.
Всю следующую неделю работники Шахов погибали по всей стране.
Наконец, после тридцати пяти дней и семидесяти двух смертей лорд и леди проснулись в своем укрепленном бункере и увидели, что их телохранители недвижимы под гипнозом, а на них самих смотрит вампир. Хеллер, вампир-родитель, представился им и заявил, что его младший отпрыск весьма впечатлен идеями Шахов. В ходе знакомства со сферой полномочий и задачами организации (а также, хоть Хеллер этого и не сказал, убийства ее членов) его младший отпрыск, Алрич, буквально в нее влюбился. Не желали бы лорд и леди принять его на службу на какое-то время?
Что, удивлена таким поворотом?
Лорд и леди тоже удивились.
Но нельзя дорасти до должности главы Шахов, если не умеешь быстро соображать.
Алрич вступил в организацию пешкой на фоне целого сонма соглашений и договоренностей. Разумеется, убийства агентов прекратились, и остальные двое вампиров бесследно исчезли. Никто в Шахах не знал, где Алрич спал днем, но каждый вечер он появлялся во Френсис-хаусе, чтобы получить свое задание. Первое время это происходило довольно неловко, отчасти потому что никто не знал его способностей, а подвергаться каким-либо испытаниям он не был обязан, и отчасти – потому что никто не знал, скольких коллег из числа Шахов он убил. Имел место даже беспричинный страх того, что он может внезапно взяться за старое – начать душить людей и пить их кровь. К тому времени во всей организации не осталось ни одного сотрудника, у кого хоть один знакомый не стал бы жертвой вампира. В результате к новому рекруту относились с немалой враждебностью, хотя дураков, которые решили бы ему отомстить, не находилось.
Первые несколько месяцев Алрич работал один, преимущественно в боевых операциях. Осуществил несколько убийств по поручению недавно назначенной и чрезвычайно тревожной ладьи. Побывал в нескольких местах мятежей, где ему приказывали подавить чудовищ. Он был оружием, – оружием, которым боялись пользоваться. А
