– Как реагируют люди?
– Какие из них? – уточнил директор GS.
– И те, и другие, – ответил Феллер. – Начнем с олдбагов.
– Разумеется, не с тех, кто уже взорвался, – подал голос Арчер. – Как реагирует большинство?
– Они начали объединяться, – доложил Митчелл. – Создают убежища и защищают их.
– Чем защищают? – спросила Томази.
– У олдбагов стало появляться оружие, – признал директор GS. – Они больше не верят в защиту государства.
– Полиция должна жестко пресекать подобные случаи, – недовольно заявил Полуцци. – Пусть их быстро хватают и показательно наказывают.
Среди стратегических инвесторов Полуцци считался последовательным сторонником сильной руки, людей не любил и не жалел, и его жесткие требования Митчелл обычно пропускал мимо ушей.
– Нет, – произнес А2, на мгновение опередив директора. – В нынешних условиях попытка разоружить олдбагов приведет к противостоянию, в котором мы пока не заинтересованы. Нужно продемонстрировать, что власти одинаково заботятся обо всех гражданах.
– А вешать будем потом, – глухо сказал жирный Андерсон и рассмеялся собственной шутке.
Феллер поморщился, но промолчал.
Совещание проходило по Сети в режиме максимально защищенной видеоконференции, и подключились к ней лишь девять стратегических инвесторов и глава GS. Люди, которые вкладывали в развитие мира больше остальных, решили обсудить происходящее в узком кругу.
– Что обычные граждане? – осведомился Арчер.
– Боятся.
– Это нормально.
– А тот факт, что взорвавшиеся начали объединяться в группы, пугает их еще больше.
– Мутации непредсказуемы, – пожал плечами А2. – Они непонятны, и тем сильнее их воздействие на психику.
– Я подготовил серию передач в основных медиа, – добавил Арчер. – Вирусологи и психиатры объяснят новую тактику взорвавшихся олдбагов.
– Хорошо, – кивнул Андерсон с таким видом, будто это ему давали отчет.
– Как и ожидалось, во многих городах начались беспорядки, – после короткой паузы ответил Митчелл. – Фиксируются массовые нападения на олдбагов. На Восточном побережье появляются ячейки организации «Напуганные граждане», они вооружены и требуют от правительства жестких мер.
– Погромы? – тут же заинтересовался Полуцци. И его поспешность показала, что инвестор или финансирует «Напуганных», или сам их придумал.
– Погромы, грабежи и массовые случаи мародерства, – подтвердил директор.
– Полиция справляется?
– Не везде.
– Вводятся войска?
– В Сан-Франциско уже задействовали Национальную гвардию, на очереди Лос-Анджелес и, возможно, Сиэтл. В остальных странах ситуация приблизительно такая же.
– Дальше будет хуже, – заметила Лариса Томази.
– Будет, – согласился директор. – Так что времени у нас мало.
– Я люблю работать в режиме цейтнота – ничего не отвлекает, – Феллер впервые продемонстрировал свой знаменитый оптимизм и улыбнулся.
– О твоей эксцентричности слагают легенды, – заметил Арчер.
– Зависть – это смертный грех.
– Только не в моей конфессии.
Они рассмеялись.
– Рад, что вам весело, – желчно произнес Полуцци, – но пора определяться: когда делаем следующий шаг?
Комплекс мер, которые следовало предпринять в случае эпидемии suMpa, был разослан инвесторам заранее и в целом ими одобрен. Если сейчас они подтвердят принятое решение, мир начнет стремительно меняться.
– Меня смущают особые полномочия GS, – неуверенно произнес Андерсон. – Так ли они необходимы?
Клан Андерсона занимался космосом, и жирного смущали аппетиты военных.
– Уж больно случай удобный, – усмехнулся Арчер. – GS давно переросла нынешние полномочия, пора выводить службу на новый уровень.
– Тоже правильно.
– Вчера я играл в гольф, и мне шепнули, что кое-кому в сенате не понравилась идея переноса выборов, – сказал Полуцци. – Некоторые законодательные олдбаги не умерили амбиции и мечтают о президентском кресле.
– Президент нас полностью устраивает, – тут же заявил Арчер.
– Знаю.
– Пожалуйста, назовите мне фамилии тех, кто недоволен чрезвычайными мерами, – попросил Митчелл.
– Я пришлю список, – пообещал Полуцци.
– Только давайте договоримся, что список мы утвердим коллегиально, – А2 слегка повысил голос. – Не хочу, чтобы ты выбил из игры моих сенаторов.
– Как ты мог такое подумать? – притворно удивился Полуцци.
– Слишком хорошо тебя знаю.
Инвесторы обменялись многозначительными взглядами.
– Армию, Национальную гвардию и полицию нужно окончательно освободить от олдбагов, – продолжил Арчер. – Но в первую очередь – армию.
– Молодым генералам эта идея понравится, – рассмеялась Лариса.
– Тебе виднее, – едко заметил Арчер.
– Ты тоже неровно дышишь к мужчинам в форме, милочка, – парировала Томази.
Арчер прошипел ругательство, но его заглушил Андерсон:
– И еще необходимо принять закон, запрещающий ношение солнцезащитных очков, – громко заявил он. – Временно, конечно.
– Ты серьезно?
– Абсолютно, – подтвердил Андерсон. – Не хочу, чтобы они прятали глаза.
– Перед тем, как их повесят, – протянул Феллер.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего.
– Вот и молчи! – Андерсон отвернулся.
– Думаю, первые серьезные разговоры о необходимости введения новых законов нужно начинать через три-четыре часа, – негромко произнес Арчер. – Ближайшая ночь будет жаркой и кровавой, люди устанут и согласятся на пакет предложений, который утром предложат правительства.
– Мы готовимся выстроить новый мир, господа, – сказал А2, с усмешкой разглядывая инвесторов. Судя по всему, он окончательно справился с озабоченностью и вернул себе хорошее настроение. – Никто не хочет произнести что-нибудь пафосное?
– Не облажайся, – хмуро сказал Полуцци.
– От тебя я не ждал ничего другого.
– Оставим пафосные речи на потом, – предложил Арчер. Покосился на Андерсона и добавил: – Как и виселицы.
– Вижу, тебе понравилось, – хихикнул тот.
– Рад был повидаться, – подытожил А2 и отключился.
Но, выйдя из конференции, Феллер тут же увидел мигающий значок входящего вызова, коротко ругнулся, посмотрел, кто ищет с ним беседы, поморщился и ответил:
– Рад видеть.
– Мистер Феллер, – предельно вежливо отозвался появившийся на экране брюнет с элегантной бородкой и нежно подведенными глазами. Голос брюнета звучал мягко, но не приторно. – Я вам не помешал?
– Вы ведь знаете, что я всегда рад вас видеть, Морган, – усмехнулся А2. – И слышать. Что случилось?
– Звоню рассказать, что проект развивается даже лучше, чем я планировал, – ответил доктор Каплан. Похоже, он просто захотел похвастаться инвестору и напомнить о своем – очень важном – вкладе. – До сих пор не случилось ни одного сбоя.
– Я не сомневался в вашем профессионализме, Морган.
– Благодарю, мистер Феллер.
Доктор Каплан руководил Институтом перспективной психиатрии, был автором нескольких нашумевших книг, профессором трех университетов и звездой медицины. При этом он был талантливым практиком, много работал для военных и GS, добился выдающихся результатов, и потому А2 привлек талантливого врача к проекту «Elysium».
– Морган, скажите, как долго вы сможете поддерживать взятый темп?
– Запасов хватит еще на неделю, – доложил Каплан. – Но мы планировали постепенно снижать активность.
– Я не отказываюсь, – кивнул А2, – просто спросил.
– Если необходимо, я могу возобновить производство материала.
– Нет, пожалуй, не надо, – поколебавшись, решил Феллер. – Обойдемся тем, что есть.
– Как скажете.
– Вы молодец, Морган.
– Благодарю, мистер Феллер.
Монитор вновь погас.
Некоторое время А2 сидел в кресле, глядя в замолчавший коммуникатор, затем свернул самокрутку, раскурил, вышел на открытую террасу пентхауса, установил коммуникатор на перилах и принялся разглядывать лежащий под ногами город через полицейское приложение, равнодушно читая появляющиеся над крышами сообщения: горящий дом, кажется, в Бронксе – «Вооруженное ограбление и умышленный поджог»; звуки стрельбы неподалеку – «Попытка убийства»; завывание сирен в Бруклине – «Нападение с отягчающими»…
Сообщения сыпались одно за другим, и их было больше, в разы больше, чем в обычный день. Их было столько, что полицейские захлебывались в просьбах о помощи. Их было невероятно много.
Потому что началась война с олдбагами.
* * *Россия, Старый
