— Ты готов? — с прищуром спрашивает дракон у молчаливого Вельямина. Тот посмотрел на меня, поймал согласие, и закивал головой. — Тогда иди ко мне.
И только Вель сделал несколько шагов, как Девон схватил его невидимыми силовыми линиями и поднял в воздух на манер распятия. Это больно, когда тебя прошивают насквозь силой, пытаясь сломить волчью суть.
— Не сопротивляйся, — сквозь зубы тянет Девон, чувствуя, что не получается с лёгкостью подавить волка. Он весь собрался, скрючил пальцы, вернее направляя силу, но Вель держался. Так было задумано.
Я шагаю вперёд, незамеченной в пылу азарта. Никто не смеет мешать. Два шага до него, когда он замечает моё приближение. В глазах ничто не успело мелькнуть до того, как выдохнула в него серо-серебристый порошок, моментально забивший поры лица дракона. Он делает непроизвольный вдох и яд проникает в дыхательные пути. Щурится от пыльцы, угодившей в глаза. Морщится, когда отрава начинает действовать.
— Прости, — говорю негромко, наклоняясь к нему. — Я просто не знаю иного выхода…
Они оба падают — Девон плашмя, погружаясь в сон, а Вель приземляется как кошка. И также шипит, выгоняя противную слабость и разгоняя боль.
— Елена, — шепчет он, собираясь подняться. — Надо действовать, пока ещё есть время.
Дикая охота заворчала. Зашипела, завыла, залаяла. Как и пять тысяч лет назад. Как и предсказывал Девос.
Я тянусь за многие километры, открываю порталы и сквозь них проходят мои близкие. Демьян и Деймон. Они оба — уставшие до смерти от той силы, что по-своему каждого выжигает изнутри. И пришли, чтобы покончить с этой тяжестью.
— Вы помните, что надо делать? — взгляд мечется между ними, а над морем открываются огненные вихри порталов, сквозь которые тянутся волчьи морды. Даже Могронумы превращаются в зверей, оскалив пасти, наступая на нас.
— Вместе! — выплёвываю слова, хватая отца и дядю за руки и заставляя встать в круг. — Позвольте мне вести вас! — приходится кричать, перекрикивая рёв тысяч волчьих глоток. Краем глаза замечаю как Вель успевает ускользнуть по закрывавшемуся порталу обратно в замок. Ему опасно быть здесь.
И стоило потянуться друг к другу, как встало пламя. Грянул взрыв, будто при извержении вулкана. Наша сила взмыла во все стороны, и поводками легла на каждую морду, цепко обхватывая шеи волков, сдавливая удавками их глотки.
Сила поднимает в воздух и мы перемещаемся в мир чистейшего пламени. Мир огненных джинов, сгоревших от драконьего жара. Здесь только голые чёрные горы, с сердцевиной огня, из которого вылетают клочья лавы. Она набухает, сочится, плавя и без того обнажённый и сожжённый камень. Здесь нет солнца, нет небес, мир имеет только два цвет — чёрный и оранжевый в сотнях вариациях огня. Нет воздуха, нет жизнь не для потомков пламени.
И здесь плавятся наши лица. Я вижу как сползает кожа, обнажая серую кость, у Демьяна, слышу как кричит, задыхаясь от боли Деймон — у него не осталось ушей, носа и губ. Кожа пузырится и лопается, сдаваясь перед ослепляющей бурей. Но мы продолжаем держаться.
Я веду их силу за собой, заставляю их огонь выходить наружу, подчиняясь моему огню. И вместе мы направляем её на Дикую охоту. Подавить. Усмирить. Заставить склониться. Лечь к нашим ногам. И чем больше и увереннее действуем, тем легче становится всем Демьяновым.
Они возвращаются ко мне как новорождённые. И уже не кости сжимают мои ладони, — а руки с новой огнеупорной кожей. Их глаза поменяли цвет на ярко-рыжий, пылающий огонь. Вся старость и боль слетели, обнажая истинных потомков дьявольского союза волка и дракона.
Я замечаю тень улыбки на лице Демьяна, он впервые чувствует, насколько неопалима его внутренняя сила. Перехватывая взгляд, склоняет голову, признавая мою власть. Он следует, а я веду, иначе вся эта мощь обрушится на нас троих и ничего не останется.
И когда кажется, что мы близки к завершению, что ещё чуть-чуть и мы захватим всех волков, чтобы вернуть обратно в мир и уничтожить само название Дикая охота, что-то сбивает нас в воздухе и наши руки расцепляются, мы летим вниз прямо в сердце огромного вулкана.
Я слышу как вопит Деймон, без поддержки, его опаляет жар огня. Чувствую, как Демьян пытается вновь вызвать свою силу, чтобы остановить падение. И сама едва успеваю вновь сконцентрироваться и собраться, отращивая драконьи крылья.
Тень надо мной раскрывается чёрным как ночь драконом. Из его пасти вырывается огонь, он проходит меня насквозь, но не причиняет вреда. Я даже не сопротивляюсь его гневу. Только вынуждаю вновь злится — успела открыть портал для отца и дяди и они исчезли, рухнув на пляж мира волков.
— Как ты смог проснуться? — закричала на него, стараясь перекричать инфернальный огненный шторм, надвигающийся на нас со стороны горной гряды.
Мы висим в воздухе друг напротив друга. Девон возвращает свой облик, оставляя крылья за спиной. Будь я религиозной, то со стороны увидела бы двух падших ангелов в аду. Мы обнажены, на наших телах проступает драконья чешуя, мерцая оттенками чёрного. Глаза как в зеркале отражают огонь, сверкают чистой яростью и в ответ на наш безмолвный крик, мир вокруг взрывается сотнями извержений вулканов, добирающихся до невидимых звёзд.
— Сюрприз, любовь моя, — в ответ кричит дракон. — За пять тысяч лет, неужели ты думала, я не обрету иммунитет перед этой дрянью?! Приятно иметь козырь в рукаве, ты так не считаешь?
— Неважно, — упрямо мотаю головой. — Ты проиграл! Чувствуешь? Дикой охоты больше нет! Нас больше ничего не связывает! Не будет Демона, не будет дороги домой! У тебя ничего не осталось!
Он налетает на меня, и мы падаем в холодный мир, где я когда-то пыталась выжить и собрать себя по кусочкам. Здесь шпарит дождь и от нашей кожи вверх взмывает белоснежный пар. Девон вдавливает меня в мокрые камни и кричит на пределе своих возможностей. В его голосе так много отчаяния, боли и злости, что я отворачиваюсь, зажмурившись, сжавшись. Его голова опускается ко мне на грудь и я чувствую, как мужчину сотрясает нервная дрожь — он плачет от потери своих надежд.
Но я не принимаю его боль. Пытаюсь оттолкнуть, вынырнуть из-под него и тогда дракон отстраняется. Теперь в его глазах сильное недовольство. И что-то ещё, от чего холодеет внутри.
Здесь много воды, она застилает глаза и приходится постоянно щуриться, чтобы хоть что-то видеть. А он ничего не делает, и она закрывает его глаза. Мы сидим на камнях возле
