— Древние — чудовища. Чудовища, путешествующие во времени и использующие невинных людей в своих жестоких экспериментах. Вот и Шейна попала в их лапы… Они поволокли её на алтарь…
Ламберт замолчал и молчал так долго, что Силико показалось, будто он не продолжит. Но только она хотела спросить, что же случилось дальше, как его голос раздался вновь:
— Шейна яростно сражалась, но как можно победить толпу могущественных магов? Даже меня они обездвижили за несколько минут. Я лежал и слушал, как моя жена кричит от боли. И ничего не мог сделать… А потом всё потемнело и мы снова оказались в настоящем. Вы оба вернулись, но Шейна… Я не знаю, что древние с ней сделали, но это медленно сводило её с ума. Как ни пытался, я никак не смог не помочь. Она умерла на руках у моего сына. А ты ведь теперь понимаешь, какого это, когда на твоих руках умирает мать?
Силико стиснула веер так сильно, что, казалось, ещё чуть-чуть и он сломается. Потому что она действительно понимала, и это понимание вызвало новую волну ненависти. Которую тут же погасило жалостью к близнецам. У них с ней одинаковое горе. Можно сказать, одно на троих.
— Теперь-то ты понимаешь, что твоя деревня и твоя мать заслужили мою месть? — Ламберт усмехнулся, горько, как показалось Силико, и от этой усмешки её перекосило.
«Любовь заставляет совершать как великие подвиги, так и ужасные злодеяния» — сказала ей Гарам, и Силико всё больше и больше понимала смысл этих слов.
— Я сожалею о гибели твоей жены, — эти слова были искренни, она действительно сожалела о гибели матери близнецов, она явно такого не заслужила. — Но это не давало тебе права убивать невинных!
— Мне не нужны твои сожаления, заносчивая древняя тварь! — вскричал Ламберт, и Силико сделала несколько шагов назад. — Знаешь, почему ты ещё жива? Потому что твоя мать предала свою деревню, чтобы я отпустил тебя. Надо было видеть, как она молила меня о пощаде — жалкое зрелище!
— Не смей оскорблять мою мать! — веер вспыхнул чёрным и тёмно-алым, духи оскалились, приготовившись к броску, и Силико была готова отдать приказ.
— Неужели хочешь убить меня? Попробуй. Только вот не думай, что это будет просто, — Ламберт нарочито медленно достал из ножен меч, на лице его появилась неприятная улыбка, злая и даже немного безумная. — Мы теперь квиты. Смерть безвинных жителей деревни за смерть Шейны. Баланс восстановлен. Осталось разделаться только с тобой.
Силико уже знала эту стойку. Знала, что через секунду лезвие меча устремится к ней, и выставила защиту, но ничего не произошло. Ламберт замер, так и не нанеся удара.
— Сегодня прямо день драматичных разговоров, — раздался из-за его спины нарочито спокойный голос. — А я всё никак к началу не успею.
Подняв глаза, Силико сначала увидела лезвие меча, прислонённое к шее Ламберта, а уже потом того, кто этот меч держал. Несмотря на непринуждённый тон, вид у Ноэ был напряжённый и настороженный. В первую секунду она обрадовалась, увидев его, а потом её, словно ледяной водой, обдало волной страха.
Ноэ же мечтал отомстить отцу за то, что он бросил мать умирать. Что если теперь, узнав всю историю, он, как и Ламберт, захочет отомстить древним?
Глаза Ноэ были холодны точно лёд. Даже несмотря на жару, от одного взгляда этих глаз Силико пробрала дрожь, словно на неё вдруг дохнуло колким зимним морозом. И она испугалась.
Не испугавшись Ламберта, великого воина, поднявшего на неё меч, Силико ощутила холодный и липкий страх от одного лишь взгляда Ноэ. Что-то жуткое отражалось в его глазах, что-то почти нечеловеческое.
Замерев, напряжённая и напуганная, она ожидала следующего шага хоть от кого-нибудь.
— Беги, — голос Ноэ, не враждебный, но какой-то неживой, заставил её вздрогнуть. — И даже не вздумай звать кого-нибудь на помощь. Это личное.
***
— Ты какая-то странная после того, как из комнаты Аллена вернулась, — Куруми посмотрела на неё очень внимательно, и Элисия отвела глаза. — Что-то случилось?
— Нет, ничего, — ответила она, стараясь, чтобы это прозвучало правдоподобно.
Ничего не случилось. Ничего необычного. Совсем ничего.
— Вы же не поссорились? — в голосе Куруми слышалось беспокойство, пришлось срочно её успокаивать.
— Вовсе нет! — возразила Элисия, даже с излишним энтузиазмом. — Мы скорее наоборот… помирились.
— Значит, вы до этого ссорились? — Куруми озадаченно наклонила голову набок, а Элисия начала прикидывать, как бы увести этот разговор в другое русло. О том, что произошло между ними с Алленом она ей когда-нибудь расскажет. Когда-нибудь потом. А сейчас…
Дверь открылась так резко и с таким грохотом, что Элисии сначала показалось будто она слетела с петель. На пороге стояли встревоженные и запыхавшиеся Лени и Эдем. И необходимость придумывать, как бы перевести тему тут же отпала.
Судя их по рассказу, медлить было нельзя. К несчастью, как назло, в этот момент все разошлись по мелким поручениям, и в доме из способных сражаться были только они с Куруми, Элрион, Гензаи и Соранико. И то, Куруми была без оружия, а Элрион спал и Куруми наотрез отказалась его будить и тем более отправлять в Монолит на эту проклятую жару, к которой он не приспособлен.
В итоге было решено, что Куруми и Соранико останутся здесь, на всякий случай или пока не вернётся ещё кто-нибудь. А Элисия и Гензаи пойдут с Лени и Эдем к Монолиту. Гензаи заверил, что найдёт Лунарию, где бы она не была, и что она ему ничего не сделает. Лени и Эдем сказали, что им срочно нужно найти Ноэ, пока он не натворил глупостей. Элисии достался поиск Аргенты.
И всем желательно было бы не натыкаться на Питера. Да и ещё на кого-то, хоть сколь-нибудь опасного в их состоянии лучше было не натыкаться.
***
Силико бежала так быстро, как могла, так что сердце бешено стучало в груди, а горячий и сухой воздух жёг лёгкие словно огнём. Голова кружилась и ноги слабели, но она продолжала нестись вперёд. В ушах у неё до сих пор стоял голос Ноэ:
«Беги. И даже не вздумай звать кого-нибудь на помощь. Это личное.»
Силико чувствовала, что случится что-то непоправимое. Этого она и боялась. Она не желала, чтобы Ноэ становился убийцей собственного отца. Но ненавидела Ламберта так сильно, что желала ему смерти.
Ноги продолжали нести её вперёд, и за это она себя почти ненавидела.
«Богиня, пожалуйста, помоги ему, — мысленно взмолилась Силико, — чтобы не происходило. Просто помоги!»
Слёзы, выступившие на глазах, мешали смотреть, делая мир расплывчатым. И как бы Силико
