— А как же все труды, затраченные на предыдущие отчёты? — она отвечает непринуждённо, стараясь не выдавать напряжения. Этому человеку лучше не показывать не то, что страха, даже настороженности.
— Предыдущие отчёты? — его голос становится наигранно задумчивым. — Разве не их ты вчера бросила в камин?
Точно. Вот на чём она вчера остановилась.
— А я ведь даже не успел их прочесть, — он вздыхает, снова очень театрально.
— Тебе-то это зачем? Я их вовсе не для тебя пишу, — холодно бросает Элисия, положив перед собой чистый лист и поставив на нём цифру один.
— Зачем? — проигнорировав её грубость, переспрашивает он. — Мне просто интересно, как это выглядит с твоей точки зрения.
— «Это»? Что именно? — Элисия оборачивается, оторвав взгляд от пустого листа.
Человек, стоящий за её спиной, всё также смотрит на неё с отстранённым интересом, как учёный, наблюдающий за подопытным.
— Всё. Абсолютно всё, — на его лице появляется лёгкая полуулыбка, — но, пожалуй, мне интереснее всего знать, как ты видишь сам Мистланд. Так что начни с этого. К тому же, так будет логично, не находишь?
— Хорошо, — Элисия вздыхает и вновь берёт перо в руки. — Только не стой у меня над душой. Это раздражает.
— Ну-у, — тянет он расстроенно, почти жалобно. — Это же мой дом, разве я не могу сам решать, где мне стоять?
— Что ж, решай, — раздражённо фыркает Элисия, — только тогда я ничего не напишу, а значит, ты ничего не прочтёшь.
— Один — один, — он вскидывает руки в знак поражения, а затем уходит. Тихо. Так тихо, что Элисия, научившаяся различать беззвучный эльфийский шаг, скорее чувствует, чем слышит его отдаление.
Вскоре она остаётся наедине с невысказанным. Перо будто двигаясь само по себе начинает выводить на бумаге: «Мистланд — это…»
***
Воздух был холодным и противно-влажным, словно вдыхаешь жидкий лёд. Снег, возможно, последний этой зимой, падал с неба мелкой крупой. Куруми стояла и смотрела, как снежинки опускаются ей на руку. Зима таяла на кончиках её пальцев.
Куруми ждала то пристально и напряжённо вглядываясь в расплывающуюся вдали дорогу, то опуская взгляд.
— Ненавижу зиму, — раздался недовольный голос рядом с ней. — Раннюю весну, кстати, тоже.
Она не знала, когда Элрион вернулся и каким путём, равно как не знала и где он пропадал. В последние время он явно изнывал от безделья, поэтому частенько шатался по Небесной гавани без особой цели.
— А что ты не ненавидишь? — спросила Куруми, продолжая вглядываться вдаль.
— Тебя и осень.
Куруми посмотрела на Элриона удивлённо. Его лицо оставалось невозмутимым, почти безразличным, а взгляд был отведён в сторону. Он бы мог выглядеть загадочно-отстранённым, если бы не снежинки, изредка приземлявшиеся ему на нос и заставлявшие его забавно морщиться.
Куруми усмехнулась. Элрион фыркнул.
— Вот поэтому я и ненавижу зиму.
Ещё какое-то время они стояли молча, а потом вдали появились два расплывчатых силуэта. Они приближались так медленно, что у Куруми почти кончилось терпение, но буквально за пару мгновений до того, как оно кончилось совсем, Акира и Фукуда вошли во двор штаба Фрихет.
— Выглядишь чуть живее, чем Лайт, когда его только выпустили, но всё равно больше похож на удачный эксперимент некроманта, чем на человека, — заметил Элрион, критично оглядев Фукуду.
— Спасибо, что хоть на «удачный», — неловко улыбнулся Фукуда, поправляя перевязь на которой держалась рука.
— Куруми, научи уже своего пса нормально здороваться, а не лаять на всех прямо с порога, — голос Акиры был в сотню раз холоднее погоды на улице.
— Я встану в очередь на обучение, сразу после тебя, — Элрион наградил Акиру таким взглядом, что всем стало не по себе. Кроме самой колдуньи. Она явно собралась ещё что-то сказать, возможно, сразу перейти к произнесению заклятия. Да и Элриону, судя по его виду, ещё было, чего добавить.
— Может, вы хоть раз не будете ссориться? — в тоне Фукуды не было угрозы или раздражения, он даже не повысил голос, но и эльф и колдунья мгновенно замолчали и даже попытались сделать вид, что не хотят убить друг друга на месте.
Куруми удивилась, но ничего не сказала. Как не сказала ничего и о внешнем виде Фукуды, потому что, хоть Элрион был груб, но она была с ним согласна. Побледневший, похудевший, с рукой, крепко перемотанной бинтами, Фукуда выглядел скорее как больной, чем как тот, кто идёт на поправку.
— С рукой всё совсем плохо? — спросил Элрион, пока они шли по дорожке к дому.
Акира тут же метнула в него подозрительный взгляд, словно проверяя не издевается ли он. Но слова Элриона не содержали ни капли иронии. К своему удивлению, Куруми даже уловила в них что-то похожее на сочувствие.
— Я её не чувствую, — ответил Фукуда, и в голосе его слышалась не боль, но холодная обречённость.
Элрион тоже уловил это и нахмурился. Какое-то время он молчал, словно о чём-то напряжённо размышляя, и, когда они зашли в гильдийский дом, наконец сказал:
— Я один раз очень неудачно упал и что-то себе повредил. Не знаю что конкретно, я в этом не разбираюсь, но, в общем, у меня отнялась нога. В смысле совсем. Я думал, что мне конец, но Лайт взял и это «что-то» починил.
— Подожди. То есть Лайт умеет лечить подобные травмы, а ты знаешь об этом и молчишь?! — перебила его Акира, при этом окинув таким взглядом, что удивительно, как Элрион не сгорел на месте.
— Во-первых, я уже, как видишь, не молчу. Во-вторых, Лайту себя подлечить сначала не мешало бы. В-третьих, не перебивай меня. Никогда, — Куруми показалось, что Элрион и Акира вот-вот снова сцепятся, но обошлось. Акира умерила уровень ненависти во взгляде, и Элрион спокойно продолжил: — Если коротко изложить всю суть его метода лечения — то он ударил меня током…
— Просто ударил током? — переспросила Акира.
— Сложно ударил! — почти прорычал Элрион. — Я же говорил не перебивай меня. Или ты не в силах запомнить то, что тебе говорили секунду назад?
Акира замолчала, обиженно прикусив нижнюю губу. Судя по виду Элриона, он был этим очень доволен.
— В общем, есть такой экспериментальный метод лечения с помощью того электричества, которым могут управлять клирики. Правда, этим почти никто не занимается. Лайт вычитал про это в какой-то книге, которую нашёл в архиве, ну и решил опробовать, — на этих словах Элрион болезненно поморщился. — Кажется, там говорится о том,
