— Вижу тебя заинтересовала моя служанка, — с ухмылкой на лице спросил Локаст, заметивший, куда ещё пару секунд назад был направлен взгляд его гостя.
Дух не стал отрицать очевидного, и задал вопрос больше всего интересовавший его:
— Она эльфийка?
— Абсолютно точно, — расплывшись в самодовольной улыбке заявил сероволосый, — чистокровная эльфийка, которая служит моей семье уже несколько поколений.
— Но почему? Эльфы свободолюбивые существа, они никогда добровольно не согласятся служить кому-то, — во взгляде гостя отразились интерес и непонимание, что не могло не польстить Локасту.
— А кто говорил о доброй воле? — ядовито усмехнулся он. — Моя покойная бабушка занималась чёрной магией и смогла создать артефакт, который теперь и удерживает эту эльфийку около главы семьи. Если она попробует сбежать или навредить мне, то незамедлительно умрёт от проклятья. Ни у одной другой знатной семьи, да что там, даже у самого короля, нет служанки-эльфийки.
Это было чистейшей правдой, и от осознание сего факта на душе у эльфийки стало только горше. Она отлично помнила тот проклятый день, когда попалась в ловушку, когда была пленена артефактом, сковывающем теперь её шею, словно ошейник. Но коме горечи и боли она почувствовала ещё одно неприятное чувство — стыд. Он обжёг её кожу изнутри и заставил щёки покраснеть, руки как-то непроизвольно потянулись к ненавистному аксессуару на шее, стараясь прикрыть его от взгляда гостя. Она не понимала, почему ей вдруг стало так стыдно перед ним, за своё жалкое положение, почему именно перед ним, но противное сознание собственной ничтожности раздирало душу.
— Значит, тщеславие — это у вас семейная черта, — хмыкнул Дух, хозяин дома был явно оскорблён этой репликой, — как символично, что потомок ведьмы теперь служит Богине.
— Я служу королю Питеру, как и ты, между прочим, остальное — лишь прикрытие, — хмыкнул Локаст, который, по-видимому, уже успел пожалеть о том, что вообще пригласил Духа Ветра. — Но хватит бессмысленного трёпа, на самом деле я позвал тебя, чтобы…
— Узнать о «трагедии Бессонной Лощины», — закончил реплику Дух, перебив клирика, от чего тот недовольно скривился, больше всего он ненавидел, когда его не слушают или перебивают, — только вот я тебе ничего не расскажу, — под маской на лице Духа, скорее всего, играла кривая усмешка, — я не склонен разглашать секретную информацию.
— Любой информации можно найти цену, — светлые глаза Локаста сверкнули недобрым огнём, — вопрос лишь в стоимости. Что ты хочешь?
— Её, — не задумываясь сказал Дух, кивнув головой в сторону эльфийки, клирик от такой наглости подавился воздухом.
Служанка, услышав реплику тёмного мечника, вздрогнула и открыв рот шокировано уставилась на него, но осознав, как странно смотрится, тут же снова потупила взгляд, но сохранять самообладание у неё явно не получалось, ведь эти слова заставили покраснеть её до самых кончиков заострённых ушей.
«Он хоть понимает, как двусмысленно звучит эта фраза?!» — мелькнула гневная мысль в голове эльфийки.
— Не слишком ли многого ты хочешь?
— Возможно, — нагло усмехнулся Дух, — но на другую плату я не согласен.
Локаст задумался, с одной стороны его раздирало любопытство и осознание того, что, обладая информацией о «трагедии Бессонной Лощины», можно приобрести уважение в обществе адептов, ведь это, как уже говорилось, была засекреченная информация и подробности о ней, знали лишь единицы, хотя само событие было у всех на слуху, а также эту информацию можно было очень выгодно перепродать. Но расставаться со своей служанкой даже ради таких ценных сведений он категорически не хотел.
— Что ж, тогда предлагаю пари, — словно прочитав мысли Локаста сказал Дух, — условие в бою выбить меч у меня из рук за десять минут, не беспокойся, я не буду сражаться в полную силу, — юношу явно забавлял происходящий диалог, более того, он уже был уверен в своей полной победе. Зная характер Локаста даже не слишком хорошо, легко было понять, что от пари отказаться ему не позволит гордость, ведь отказаться сейчас значило признаться в том, что даже такие простые, казалось бы, условия клирик не сможет выполнить. А согласившись он, по мнению Духа, гарантированно проиграет, ведь Локаст был гораздо слабее.
Клирик долго и сосредоточенно обдумывал предложение мечника, размышляя о том, как бы выкрутиться из сложившейся ситуации без увечий для собственной гордости.
— Хорошо, — наконец выдохнул он, — но сражаться будет она, — Локаст махнул рукой в сторону эльфийки.
— Слушаюсь, мой господин, — эльфийка поклонилась в знак согласия.
— Настолько слаб, что собрался спрятаться за юбку служанки? — фраза, сорвавшаяся с языка Духа, словно стрела с ядовитым наконечником, ранила гордость Локаста, но он стерпел этот удар.
— Раз речь идёт о ней, пусть она и сражается, или испугался сражаться с эльфом? — усмехнулся клирик.
— Бояться только те, кому есть, что терять, а я ничем не рискую, — спокойно ответил Дух.
Вся прислуга дома собралась поглазеть на это историческое событие, оно и понятно, не каждый день у них на глазах происходит такая дуэль. Лучница и мечник стояли друг напротив друга на большом дворе перед домом, на них были устремлены десятки глаз, что очень нервировало обоих.
За что она сражалась сейчас? За своего господина, которого она не любила? За свою гордость, которой уже не было и в помине? Стоит ли ей сражаться в полную силу или же поддаться? В любом случае она останется лишь вещью, не столь важно кому она принадлежит, важна лишь суть, она — предмет роскоши, способ показать свою авторитетность, ничего более. Будет ли ей лучше жить у нового хозяина или же всё станет только хуже?
— Я постараюсь не ранить тебя, но ничего не обещаю, — сказал мечник.
— Не волнуйтесь обо мне и сражайтесь, как вам будет удобно, — ответила она, — по приказу своего хозяина, я не должна сдерживаться.
Таков был её выбор, победа
