Больше всего волшебницу взволновал внешний вид Огами. Выглядел инквизитор, мягко говоря, неважно: кожа болезненно бледная, под покрасневшими глазами залегли тени, даже волосы казались не чёрными, а какими-то неясно серыми. Но на все вопросы Элисии клирик лишь отмалчивался, а свой внешний вид списал на обычную усталость. Элисия понимала, что он врёт, но говорить ничего не стала и просто отправила Огами спать.
Осколок зеркала истины жёг ей кожу через ткань кармана. Завтра. Она сделает это завтра. Завтра она обязательно раскроет все карты.
Последним в дом вернулся Ноэ. Было уже далеко за полночь, ужасно хотелось спать, но Элисия твёрдо решила дождаться всех. В гостиную Ноэ буквально ввалился, еле волоча ноги. Мечник скользнул по Элисии рассеянно-сонным взглядом, вряд ли даже различив её в темноте, и, всё так же тяжело переставляя ноги, отправился на верх.
Сама Элисия посидела в гостиной ещё немного, раздумывая обо всём, что произошло за этот бесконечно длинный и абсолютно бесполезный день, и, наконец устав от собственных мыслей, отправилась спать.
Сон навалился удушливой волной, как наваливается жаркий полдень в летний день. Элисия несколько раз просыпалась, даже не совсем понимая, что делает, в полусонном состоянии судорожно нащупывала под подушкой осколок и только тогда успокаивалась, снова проваливаясь в сон, как в бездонный омут. Но потом вновь, вздрагивая, просыпалась и начинала шарить рукой под подушкой. Ей всё казалось, что зеркало исчезнет. Волшебнице несколько раз снилось, что она не находит под подушкой ничего. А может, это ей вовсе и не снилось, и зеркало действительно исчезало, а потом появлялось вновь. Ведь чего только с этими магическими артефактами не бывает.
Даже утром беспокойный сон дал о себе знать. Он словно паутина оплёл не только всё сознание, но и, казалось, всё тело. Хотелось содрать с себя липкие обрывки сна, которые как нити паутины прилипли к коже. Холодная ванна более-менее помогла, но Элисия всё равно чувствовала себя крайне паршиво. Ей безумно хотелось спать, но она скорее бы отправилась в логово дракона, чем вернулась в обитель кошмаров, которым ей теперь представлялась собственная кровать.
Не представляя, чем займётся сегодня, Элисия спустилась в гостиную, где уже собралась большая часть гильдии. Согильдийцы весело обсуждали, взятые ими задания, причуды заказчиков, да и вообще планы на день. Элисию они даже не заметили.
Волшебница окинула всех присутствующий быстрым взглядом. В зале не хватало только близнецов и Огами. Отсутствию первых она даже не удивилась, наоборот, она была бы удивлена, если бы увидела воинов среди бодрствующих раньше обеда. А вот не найдя Огами, Элисия заволновалась. Вроде бы и ничего странного в его отсутствии не было, он просто очень устал и решил поспать подольше, но… Но какое-то невнятное нехорошее предчувствие шевельнулось в душе Элисии. Всего мгновение нерешительности и она вновь отправилась наверх.
Новое секундное сомнение одолело волшебницу у двери Огами, рука её замерла в нерешительности, но волнение всё же взяло верх. Стук вышел даже громче, чем Элисия рассчитывала. Нервный, обрывистый, почти истеричный стук.
— Да? — отозвался удивлённый голос Огами с той стороны.
— Это я, Элис, — немного дрожащим то ли от волнения, то ли от смущения голосом ответила волшебница, — могу я войти?
— Конечно, входи.
Элисия осторожно приоткрыла дверь, словно боясь, что на неё что-то упадёт, и зашла внутрь. В комнате Огами она была всего пару раз, потому что не имела обыкновения шастать по чужим комнатам. Она чувствовала себя вторженцем в личное пространство и внутренне ругала себя за то, что вообще решила сюда зайти. Но стоило ей только поднять глаза на клирика, как все сомнения её развеялись.
Он стоял около шкафа в полу-расстёгнутой рубашке, волосы его были встрёпаны, кожа такая же бледная, глаза всё такие же покрасневшие, с залёгшими под ними тенями. Весь его вид не мог свидетельствовать ни о чём кроме болезни.
— Ты куда-то собрался? — голос волшебницы мгновенно сменился с нерешительного на строгий.
— На задание, — ответил Огами всё тем же удивлённым тоном, явно не понимая чего от него хотят.
— Ты себя хоть видел? — Элисия вскинула на Огами серьёзный взгляд, но тут же его отвела. Какое-то странное чувство не давало ей встречаться с ним взглядом, и это было вовсе не смущение. — Ты абсолютно точно болен и абсолютно точно никуда не пойдёшь.
— Да ничего страшного со мной не…
— Это не обсуждается! — волшебница возвысила голос. Как бы ей сейчас хотелось метнуть в клирика грозный взгляд, но она не могла заставить себя поднять взгляд выше его плеча.
— Элис, с тобой всё в порядке? — тон Огами с непонимающего сменился на взволнованный. Элисия буквально ощущала на себе его встревоженный взгляд. — Я тебя чем-то обидел?
— Со мной всё в порядке. Ты ничем меня не обидел, — отрезала волшебница.
— Тогда скажи это, глядя мне в глаза!
Огами сделал шаг навстречу, но Элисия скорее инстинктивно, чем осознанно отшатнулась.
— Да что с тобой происходит, Элис? — Огами остановился и сделал несколько шагов назад, давая Элисии больше пространства.
— Что со мной происходит? Да что происходит с тобой? Что с тобой уже произошло? Что происходит со всеми нами?!
В Элисии словно лопнула натянутая до предела струна. Та последняя струна, на которой держалось её душевное равновесие. Всё рухнуло, обвалилось, и саму Элисию стремительно утягивало вниз. Она бросила на Огами какой-то совсем чужой, полный невысказанной боли взгляд и, резко развернувшись, выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.
***
Ноэ не проснулся а, казалось, вынырнул из глубокого болота собственных кошмаров. Но сон никак не хотел до конца отпускать его в реальность. Всё было так размыто. Так нечётко. Ноэ понимал, что проснулся, кажется, из-за громкого звука, возможно, из-за хлопка, но так и не мог понять, что это было. Решив не тратить время на всякие глупости, Ноэ быстро встал и наскоро оделся. Кажется, было около полудня, стоило бы встать пораньше. Ведь сегодня ему, кажется, предстоит спасти мир, и этот факт почти доводил мечника до припадка истерического смеха.
Выйти из гильдийского дома удалось незамеченным, чему мечник не мог не радоваться. Ему ужасно не хотелось объяснять кому-то куда и зачем он
