– Прекрати. Ты же знаешь, не люблю нежности.
– Не любишь нежности? – неожиданно разъярилась Ника и вскочила с кровати.
Отыскала помятое платье, неуклюже втиснулась в него, но так и оставила расстегнутыми пуговицы на спине, словно приберегла для Эда очередную возможность снять его. И извиниться.
– Какого черта ты снова влез в мою жизнь? Ты и так немало крови мне попортил, но тебе недостаточно, жалкий вампир!
– А ты не сильно сопротивлялась. – Он поднял штаны и снял со стула рубашку.
Одеваться под яростным взглядом девушки ему нравилось больше, чем в полной тишине.
– Как тебе можно сопротивляться? Ты прекрасно знаешь, что ты неотразим. А ваше проклятое обаяние Тигровых сводит с ума!
– И поэтому ты с готовностью раздвинула ноги? – усмехнулся Эдуард, распаляя Веронику еще сильнее.
– Я не шлюха! – Она бросилась на него, растопырив пальцы, словно тигрица – когти.
Эд перехватил ее руки и повалил на кровать. Она брыкалась, пищала и пыталась дотянуться ногтями до его лица. Но вскоре Ника выдохлась и обессиленно замерла. Эдуард ласково убрал волосы с раскрасневшегося лица девушки и встретился с ее свирепым взглядом.
– Я не шлюха, – упрямо повторила она.
– Знаю.
– Тогда зачем ты так со мной поступаешь?
Он положил голову на ее грудь. В ухо ударил отчаянный стук сердца. Вероника обвила его руками и ногами, стараясь намертво привязать к себе.
– Столько лет прошло, а ты не изменился, – с грустью заметила девушка. – Избалованный эгоистичный ребенок. Я всегда это знала, но продолжала любить.
– Я могу обидеться, – беззлобно пробурчал он.
– Нет. Ты прекрасно знаешь, что я права. На правду не обижаются.
Ника сильнее стиснула Эдуарда.
– После того как мы расстались, ты долго страдала? – неуверенно спросил он.
– Ответ «до сих пор» принимается?
Эдуард встрепенулся, но она не позволила посмотреть на нее. Девушка отчаянно прижимала его к себе. Но оба знали: когда-нибудь ей придется разжать объятия.
– Я научилась жить без тебя, но разлюбить не смогла. Не посмела. Ведь это единственная святая вещь, которая была в наших отношениях. – Ника поцеловала его в лоб, и на этот раз он не воспротивился подобной ласке.
После каждого слова в груди Эда рвались тонкие струны невидимой сетки, которой он опутал сердце.
– Знаешь, Лили была в шоке, когда узнала о нашем с тобой прошлом.
Эдуард почувствовал, что Ника улыбается, и вскинул голову:
– Она все знает?
Девушка пожала плечами:
– Лили поделилась своими секретами, и я ответила взаимностью.
– Зачем?
Эдуард расцепил ее руки и выпутался из объятий.
Лили знает. Знает о его грехах.
– Она твоя сестра. Имеет право знать. Кстати, про твоего отца я тоже рассказала, так что на его фоне ты – ангел.
– Спасибо. Опорочила меня с отцом в глазах Лилии. – Он застегнул брюки и резко сунул руку в рукав. Ткань треснула.
Вероника засмеялась и стащила с него рубашку:
– Ты такой забавный, когда злишься. Я зашью.
Эд молча наблюдал, как она ловко орудует иголкой. Если бы он мог так же легко зашить раны на ее сердце.
– А ты бы согласилась на роль любовницы? – вопрос вырвался прежде, чем Эд осознал его.
Сегодня он уже спрашивал и получил отказ. Но Вероника – не Кристина. Хотя внешне девушки похожи, они – абсолютно разные. Кристина могла наступить на горло желаниям, а Вероника была готова на все, чтобы позволить им жить.
Ее лицо никак не изменилось. Лишь пальцы замедлились, но пока она не дошила, не произнесла ни звука.
– Любовницы? – Она отрешенно посмотрела на Эдуарда: – Какой смысл ты вкладываешь в это слово?
– Ты знаешь, что я не могу на тебе жениться, но я не такой, как отец, который кичится своей репутацией. Многие мужчины имеют официальных любовниц. Ты не будешь ни в чем нуждаться. Я куплю тебе дом, оформлю на тебя. Любые наряды, украшения, – беззаботно перечислял Эдуард.
– А взамен я отдаю тело и душу тебе? – горько уточнила Ника. – И буду вынуждена делить тебя с твоей женой? А если ты полюбишь? Ведь я не могу рассчитывать, что когда-нибудь ты снова воспылаешь ко мне той страстью, как раньше? А наши дети? Рано или поздно я захочу, чтобы хоть кто-нибудь меня любил.
Эдуард прищурился и принял от девушки рубашку. Столько вопросов, а он не знал, как ответить хотя бы на один.
– Ты ведь уже любишь? – продолжила допытываться Вероника. – Именно поэтому пришел ко мне, чтобы залечить разбитое сердце. – Девушка отвернулась, но голос предал ее. – Кто она?
– Прекрати! – рявкнул Эдуард.
Слова Вероники жалили, как ядовитые осы. Руки и ноги ломило, словно их выкручивали из суставов.
– Ну, почему же. Я должна знать. Пора привыкать к тому, что я никогда не буду первой. Почетное «второе» место. Зато никаких иллюзий.
Она говорила спокойно, но от ее желчи Эдуард наяву ощущал горечь во рту.
– Ее зовут Кристина! – не выдержал он. – Довольна? Если интересно, то она работает официанткой в кафе на Песочной.
Он промазал и криво застегнул пуговицы, но нервы сдавали. Допрос Ники сводил с ума.
Ее глаза удивленно расширились. И она захохотала как безумная:
– Официантка! Теперь понятно. Ты умеешь выбирать девушек, Эд. Одна краше другой. Но как я понимаю, твоя Кристина гордо отказалась от столь заманчивого предложения стать твоей любовницей? Господи, даже эта честь и то достается мне второй.
– Пошла ты к черту, Ника! – взревел Эдуард, зацепился за порог комнаты и кувырком слетел с лестницы.
Он был не в силах выслушивать язвительные замечания девушки, потому что каждое ее слово строилось из кирпичиков правды. И от этого он сильнее ненавидел себя.
– Сам пошел! – прокричала вслед Ника и залилась диким хохотом, который потом перешел в истерический плач.
Но Эд не остановился. С него хватит. Он сыт по горло. В том числе собой!
На следующий день работа давалась тяжелее, чем обычно. Взгляд Кристины понуро скользил по посетителям, но среди них не было Эдуарда. И все, что ей оставалось, это рассеянно обкусывать ногти и мечтать о возможности перемотать время назад. Если бы поменять местами вчера и сегодня.
Кристина натянуто улыбнулась загорелому мужчине в кепке и поставила перед ним кофе.
К сожалению, управлять временем она еще не научилась.
Кристи сама не понимала своих чувств. Спросить совета не у кого. У Натана те же проблемы, к тому же его вызвали на работу, поэтому бессонную ночь она провела в одиночестве, прислушиваясь к звукам в мансарде. Порой ей казалось, что она слышит чьи-то шаги, но это играл ветер, проникая сквозь щели в стенах.
Подруги твердили, что Кристина – дура. От предложения богатого мужчины не отказываются. Но проблема заключалась в том, что она не нуждалась в деньгах. Кристи хотела любить и быть любимой. А интуиция подсказывала ей, что Эдуард не сможет дать ни первого, ни второго. Так что, возможно, и хорошо, что она отказалась. Но почему ее сердце тоскует? Почему оно не замолчит и
