Кэтти подошла к нему и встала рядом. Как оказалось, открытое окно выходило на главную школьную площадь, где сейчас проходил основной людской поток. Молодые и взрослые, старики и дети, народ всех возрастов собрался в одном месте. Множество улыбок мелькало на их лицах, стоило лишь немного приглядеться. Эта картина удивляла и воодушевляла.
— Что у тебя там такого странного? — разорвала молчание девушка.
— С недавних пор я захотел стать врачом.
— Спасать людские жизни?
— В точку. Раньше я о таком никогда не задумывался, но теперь мне кажется, что этом прям то, кем я хочу стать. Возможности позволяют, так почему нет? — спрашивал я себя, но никак не мог прийти к единственно верному решению.
— И вправду, почему нет? Это ведь замечательное желание! — не знала она даже, как и реагировать. — С твоим умом ты можешь стать прекрасным специалистом и спасти немало жизней. Почему ты сказал, такая мысль странная именно для тебя?
— Ну, наверное, потому, что я хулиган. Я многим испоганил судьбу, ломал руки, просто делал больно, понимая, что они ничего мне не сделали. А теперь я хочу стать врачом… Со стороны, по крайней мере, могло показаться, что таким образом я хочу что-то кому-то доказать.
— То, что было в прошлом, там и останется. Сейчас ты другой и этого никто не сможет отрицать. Ты хочешь спасать жизни своим настоящим взглядом, этого хочет нынешний ты, а не прошлый, так что в этом странного?
— Прошлое есть отражение нас настоящих. Даже если мы изменились, история помнит всё, а воспоминания дают понять, что ничто не забыто и ничего не изменить.
— Отбрось свою ребячью философию и делай то, что хочешь делать. Оглянись вокруг, — произнесла Кэтти, — ведь то, что ты сейчас видишь — это плод твоих желаний, разве не так? Ты захотел организовать лучший фестиваль ради всех, и мы сделали это. А теперь покажи мне недовольных. Людей много, как видишь, выбери любого и если хоть один такой найдётся, то я с тобой, так и быть, соглашусь.
— Почему ты возишься со мной? — задал он в ответ глупый вопрос.
— Ты и сам знаешь, — взглянула она ему в глаза.
— Да, к сожалению, знаю, — кивнул Зоренфелл. — Спасибо тебе за всё. Ты мне нравишься, как девушка, но жаль, что я не могу ответить на твои чувства.
— Ой, да брось, не разыгрывай здесь мелодраму. В этом нет ни виноватых, ни потерпевших, так чего страдать теперь? Просто живи с той мыслью, что я буду бороться за своё счастье, несмотря ни на что. Может, однажды у меня и получится, — промелькнула на лице Кэтти ехидная улыбка.
— Посмотрим, — улыбнулся он в ответ.
«Раз уж мне дана эта бесчестная способность обращать время вспять, то я буду использовать её так, чтобы спасти как можно больше людских жизней. Любое иное использование этой ерунды приведёт меня к краху, как человека… Не хочу, чтобы все эти люди страдали и я не мог им помочь. Я должен сделать всё, чтобы помочь людям и противостоять Судьбе!» — преисполнился уверенностью Зоренфелл
Самое страшно было не то, о чем проходил их разговор и в каком ключе, а то, что сию картину увидела Мария. Она взглянула на Зоренфелла с Кэтти со стороны, проходя мимо по коридору. Они её не заметили, но она не знала, что и подумать…
«О чём они там говорили? — мучили Марию вопросы. — Блин, эти двое чертовски хорошо смотрятся друг с другом… Может… я совсем не нравлюсь Зоренфеллу и был он со мной лишь потому, что я от него не отставала?»
Марию одолевали хмурые мысли, настроение её ухудшилось, но она старалась себя приободрить тем, что сегодня праздник и не вина Зоренфелла в том, что он сделал «желаемый выбор».
— О, а тебя не так уж и сложно найти, Зоренфелл, — с надменной усмешкой, произнёс знакомый голос.
— Ты, по всей видимости, решил ранним утром наведаться, — обернувшись, пожал Зоренфелл руку своему другу, — а я-то думал, что ты придешь в лучшем случае к вечеру.
— Это мероприятие до вечера что ли? — опешил он.
— А ты как думал, Крейг?
— Да мне казалось, что такие праздники на пару часов, да и только… Но… с такими леди день просто осыпается прекрасными стразами, — заметил он Кэтти, стоящую рядом. — Меня зовут Крейг, я друг Зоренфелла, буду рад знакомству, — взял он её руку и поцеловал.
— Кэтти, — холодно ответила она.
— Ты не слишком ли «уникально» оделся? — нашептывал ему Зоренфелл.
— А что такого? Это мой праздничный наряд. Что с ним не так?
— Что не так? Да ты выглядишь, как мафиозник!
— Вот-вот, — согласилась Кэтти.
Крейг был одет в черную рубашку, белые брюки и туфли. На руках дорогие часы, на шее цепочка с клыком, на острие которого виднелся красный камень. Зная Крейга, не сложно догадаться, что это дорогой драгоценный камень, по типу рубина.
— Какие-то странные у вас вкусы, — опешил Крейг.
— Ладно хоть ты один пришел… — произнес ненароком Зоренфелл.
— Кто тебе такое сказал?
— В смысле?
— Мой эскорт из десяти телохранителей расположен по периметру, — ухмыльнулся он.
— А ты, по всей видимости, вошёл в образ, — сказал Кэтти, не зная о его настоящей личности.
— Да, слегка, — шутил над ней Крейг. — Я тебя позже представлю ему, — обратился он к Зоренфеллу, — вы с ним уже пересекались однажды.
— Надеюсь, это не ещё один тайный поклонник.
— Тогда боюсь тебя разочаровать.
— Так, где твой товарищ?
— Где-то бродит, я поручил ему тебя найти, а сам хотел прошвырнуться за вкусняшками и нашёл тебя раньше. А вы чем-то, кстати, заняты?
— Ну, что-то вроде, проверяем классы, нет ли у них каких проблем.
— Проблемы? — заинтересовался Крейг.
— Не те, что будут тебе интересны. Чтобы понять, тебе стоило бы поучиться в школе.
— Ты и сам знаешь, что это дело бессмысленно.
— Естественно.
— Ладно, пойду дальше. Где-то здесь подают классные напитки, как я слышал. Пересечемся, когда ты освободишься.
— Хорошо. Кстати, может ещё Эмбер прийти, можешь с ним скооперироваться, если столкнётесь.
— Обязательно! — помахал Крейг рукой и пошёл дальше, улавливая ситуацию, в которой были Зоренфелл и Кэтти.
— Кто он такой? — спросила Кэтти.
— Мафиозник, — непринуждённо ответил Зоренфелл.
— Не хочешь отвечать, ну и не надо! — фыркнула она и зашла в кабинет.
— А где я соврал? — пустил он вопрос в пустоту.
Проверка стала лишь формальностью, которая позволяла поговорить наедине, а также, как уже показано, уйти от разговора. На ровном месте возникли чувственные хитросплетения, за которыми с интересом наблюдала Селлина.
Под взор Судьбы попало немало людей, собравшихся на фестиваль. Она смогла в полной мере убедиться в том, что каждый человек по-своему уникален и неповторим, каждый горит чувствами и эмоциями. Главная же площадь из окна второго этажа в школе для неё не скопление народа, пришедшего на праздник, а целый лес, который
