Будто отвечая на мои мысли, свет погас, и напор воды в кране тут же ослаб. Вот оно! И я почувствовал нечто сродни облегчению – устал уже «ждать смерти». Кончилось электричество! Теперь – только по-старинке.
– Все! Кончилась лафа! – констатировала Настя. – Эх… так хорошо было! Как думаешь, Андрей, это, случайно, не атомная станция жахнула?
– Вряд ли! – откликнулся я, приоткрыв дверь в ванную комнату и стирая с себя остатки мыльной пены. Все-таки я успел слегка помыться.
– А откуда знаешь, что вряд ли?
Похоже, Настя сегодня решила до меня докопаться. Вот бывает у нее такое настроение – делается нудная, вреднючая и достает глупыми вопросами. На которые можно ответить только так же глупо.
– ПАТАМУШТА!
Нет, ну а что я отвечу, черт подери?! Я откуда знаю? Надо будет достать из склада радиометр и теперь проверять воду и все вокруг. Ну так… на всякий случай. О чем я тут же сообщил моим женушкам, чем и вызвал их бурное обсуждение проблемы: кому дать радиометр, кто будет за него отвечать, каким будет журнал выдачи прибора, как вести отчетность, где повесить графики дежурства, и все такое. Мне это было глубоко неинтересно. Девчонки вели хозяйство, и надо сказать – очень умело это делали, сбросив с моих плеч огромный, просто-таки неподъемный груз. Я готов руководить, осуществлять, так сказать, стратегическое планирование. Но вот заниматься хозяйством, следить за тем, как накормлен мой народ, как его обстирывают и обеспечивают барахлом, – нет. Меня просто тошнит от такой работы. Это не мое! Этим как раз и занимались Настя и Лена. Ну и другие девчонки, которых они набрали себе в помощницы. К сегодняшнему дню вышли из состояния «овоща» все девчонки, которых мы освободили из рабства.
С ними не обошлось без истерик – были и слезы, были крики и заунывный вой, но, слава богу, обошлось без суицидов. Все живы, и все более-менее поправились – и психически, и физически.
К этому дню мы собрали у себя почти всех живых, что оставались в Усть-Курдюме, плюс часть живых из Юбилейного. Кто-то не захотел к нам пойти по разным причинам – одних не устраивало самодержавие, которое мы тут установили, – таких я сразу разворачивал и предлагал жить самим. Нам такие не нужны – только смуту вносить да настроение портить. А то еще и какое-нибудь восстание против самодержца и его клики попытаются замутить, придется кровь лить. А оно мне надо? Пусть себе живут как хотят.
Другие решили, что как-нибудь проживут и сами – еды хватает, одежды хватает, зачем им мы? Они и сами могут организоваться, сделать свою общину – и некоторые попытки в этом отношении уже были сделаны. Дважды мы столкнулись с мелкими общинами в Юбилейном – человек по пятнадцать-двадцать в каждой, сколько точно – неизвестно. Все встреченные нами количество участников сообществ скрывали.
Огнестрельного оружия у них практически ни у кого не было – только у некоторых охотничьи ружья, ну и само собой – травматы, от которых по большому счету проку совсем никакого. Только если использовать их против своих же соплеменников – против мутантов они бесполезны.
У нас теперь шестьдесят два человека, из которых чуть больше половины девчонок. Почему так много девчонок – честно сказать, я и сам не понял. То ли парни к нам неохотно идут, решив, что и сами проживут, то ли среди выживших преобладают девушки – по каким-то объективным биологическим причинам.
Вообще-то по большому счету ничего удивительного в том, что девушек выжило большее количество, совсем даже и нет. Я еще давно случайно прочитал в Сети упоминание о том, что по американским законам, если в катастрофе гибнет вся семья, муж и жена, то наследство погибших переходит к родственникам жены, потому что жена после катастрофы жила хотя бы на секунду, но дольше, чем муж, и значит, успела стать его наследницей. То есть в нашем случае – большее количество девушек выжило потому, что женщины, по сути своей, гораздо более живучи. Может, и смешное утверждение, но… почему бы и нет?
За период с момента катастрофы мы успели вооружиться, ограбив почти все райотделы полиции города, вскрыли несколько охотничьих магазинов – что дало нам еще кучу всяческого оружия (в том числе и великолепные охотничьи карабины с оптикой, то есть – снайперские), снаряжения и всего такого. А вот чего нам не хватает, так это крупнокалиберного оружия, способного бороться с бронированными машинами. И бить стены. Если я что-то понимаю в тактике и стратегии, то в скором будущем мы столкнемся с ситуацией, когда какая-нибудь группа людей пожелает отобрать у нас с таким трудом награбленное оружие и снаряжение, и для этого врагам достаточно подогнать бронетранспортер с крупнокалиберным пулеметом либо пушкой и вынести нас вместе с воротами, бронированными стеклами и бронедверями. Никакие стены не выдержат очереди из «крупняка». Он прошивает кирпичные стены навылет. Нужен такой же «крупняк», а еще – гранатометы. И взять это можно только в воинской части. Где именно, большой-пребольшой вопрос.
Нет, так-то все мы знали, что надо отправиться в Татищево, а вернее, в город Светлый, и там заняться поисками оружия и бронетехники, но сказать легко, а вот сделать…
Все надо делать шаг за шагом, и первое, что мы сделали, – выгребли оружие из райотделов. Потом наведались в охотничьи магазины (в те, что не успели пограбить конкуренты). Потом надо было научить наш контингент хотя бы мало-мальски обращаться с этим самым оружием. И уж после возник вопрос: как бы это поехать в воинскую часть и всласть ее пограбить? Только вот… в какую воинскую часть? В Энгельс, на военный аэродром? В Светлый? Или еще куда-то?
Решили, что пока навестим воинскую часть, что в центре города, я видел там красную табличку: «Воинская часть номер…» После чего заедем в институт «Микроб», поскольку он рядом, а уж затем можно наведаться в Светлый.
Вчера съездили на разведку, нашли воинскую часть, и, когда возвращались домой, Митьке вдруг приспичило по-маленькому. Пришлось остановиться, подогнать машину к дому, ведь Митька категорически отказался делать свои делишки на глазах у Лены, – и дожидаться, когда он сходит за угол и вернется назад. Вот тут-то и заметили картинку, от которой просто-таки глаза полезли на лоб: по Соколовой улице со стороны моста бежал абсолютно голый парень. Грязный, пыльный, в бурых потеках, похожих на кровь, он бежал довольно-таки быстро, и его преследовали несколько мутантов, которые, как мне показалось, и не особенно утруждали себя преследованием жертвы. Похоже было, что они ждут, когда же наконец беглец упадет. Они развлекались!
Почему я так решил? А потому, что было видно, как они скалят зубы, переговариваются и периодически то отстанут, то моментально набирают скорость и сокращают дистанцию, держа ее примерно на расстоянии двадцати шагов.
Тут как раз вернулся Митька, и мы с ним устроили мутантам замечательную встречу. И вовремя – парнишка как раз в этот момент выдохся и свалился на землю.
Парнишка хороший – я его помнил, встречался на соревнованиях. Мы, боксеры, знаем всех, кто в нашем городе может представлять для нас опасность на ринге, со многими уже встречались, так что не было ничего удивительного в том, что я этого парня вспомнил. Знал я его. Сильный боец, и проиграл мне по очкам – только потому, что я оказался все-таки техничнее и опытнее, чем он. И вел он себя прилично – не высокомерный, не наглец и не шпана. Нормальный парень, о котором у меня остались только хорошие воспоминания.
Вот и сейчас он меня не разочаровал. То, как он выступил против Глада, как
