Капли все чаще падали с крыши павильона. Виталий смотрел сквозь дождь на осеннюю картину уныния, и его пожирали противоречия. Константину он ничего не ответил.
- Утешать и обнадеживать тебя я не буду, - выслушав всю историю от начала до конца, все излияния взбешенного парня, которого будто прорвало откровенностью, протянул Ярослав, постукивая пальцами по столу. - Ситуация - пиздец.
- Рад, что в этом наши мнения совпали, - невесело усмехнулся Эдик, сминая в пепельнице окурок. Он выложил другу все - всю подоплеку своей личной жизни, без утайки передал хитросплетения событий. И чувствовал, что совесть потихоньку начинает точить изнутри. Чтобы заглушить ее назойливый голос - опрокинул в рот очередную рюмку.
- Как правильно сосать член - я тебя научил, а самому главному научить забыл: никогда не связываться с натуралами.
- А я думал, что про член - это самое главное, - пошутил Эд. Несмотря на печальную ситуацию, изрядно захмелевший Ярослав весело рассмеялся. Эдик отправил в рот оливку, щелкнул зажигалкой и прикурил очередную сигарету. Он вдруг почувствовал, что расслабляется. Возможно, проговоренные проблемы больше не имели над ним такой уж огромной власти. Возможно, нервная система отказывалась работать на пределе, и сдалась под напором алкоголя. Но вероятнее всего, успокоила Эда приятная компания, новая обстановка, которая просто отвлекла его от мрака последних месяцев отношений.
- Ты слишком много куришь, - ни с того, ни с сего заметил Ярик.
- Зато ты совсем мало, - не остался в долгу Эд.
- Я же бросил, - приподнял бровь тот. - Давно, еще в…
- Молодец, - перебивая, пожал плечами Эд, давая понять, что считает эту похвальбу демонстративной, - А у меня даже желания такого не возникает. Как тут бросить, с такой нервной жизнью?..
Пауза затянулась. Ярослав размышлял о чем-то, Эд курил, накачивался спиртным, но организм, закаленный регулярными возлияниями в компании Константина, пьянел с трудом.
- Знаешь, мне всегда казалось, что такие люди, как Виталик не склонны прислушиваться к чужому мнению… - Эд очень старался, чтоб его голос не звучал жалобно. - Но Костя… почему-то его мнение было и есть для Виталия ключевым. - Эдик задумался, будто что-то припоминая. - В самом начале нашего общения я ошибочно решил, что его издевки и подколки - это мелочь. Но я забыл о том, что капля точит камень, - невесело хмыкнул. - Все это время Костя старательно ссал ему в уши, какое же я чудовище. И своего все-таки добился.
Яр лишь понимающе кивнул в ответ, светлые зеленые глаза не отрывались от лица парня.
- Наши отношения начались с того, что я встал перед ним на колени, - печально проговорил Эдик, припоминая спонтанный минет в темноте санаторного номера так ясно, будто бы это было вчера. - И, знаешь, за шесть лет так ничего и не изменилось...
Собеседник не нашелся с ответом и отвел взгляд, смущенный откровенностью. Наконец, он проронил:
- И что - действительно на тех фото все так очевидно?
- Какой смысл описывать? Лучше покажу, - Эдик небрежно вытащил из кармана смартфон, из-за чего ему пришлось немного привстать. Яр скользнул голодным взглядом по узкой полосе обнаженного живота, которая сверкнула из-под приподнявшегося свитера. Но Эдуард ничего не заметил, он некоторое время рылся в телефоне, а затем передал его Яру.
Тот не мог не отметить, что и гаджет самой топовой комплектации, и все аксессуары, а также детали гардероба Эдуарда не то чтобы кричат… Но громко шепчут понимающим толк в ценах людям о благосостоянии хозяина. Если добавить к этому еще и машину парня, то картина вырисовывалась самая позитивная: проблем с финансами Эд не знал. И ирония его несчастья из-за этого казалась еще горше.
Яр сфокусировал взгляд на чужом профиле Инстаграм. Пару минут изучал посты, многое он отнес к категории «девочковый мусор». Но некоторые фото, а в особенности хэштеги заставили его криво ухмыльнуться. Спустя пару минут он уже безошибочно обращал внимание только на фотки с полумраком, свечами, букетами, а на одной из них внезапно мелькнул черноволосый парень, заслонивший рукой глаза. Было понятно: он не догадывается, что его сфотографировали, однако компромат получился потрясающий: более полусотни фотографий, включая и эту, объединял хэштег «#I&V4ever».
Ярослав обалдело хмыкнул и, возвращая смартфон, заметил:
- «Мой красавчик»? Вот же тупая сучка!
- Да не такая уж и сучка, на самом деле, - внезапно встал Эд на защиту Инги. Глаза Ярослава округлились. - А что ты на меня так смотришь? Сам подумай, она-то про меня ни сном, ни духом… Думает, наверное, что отхватила себе завидного жениха. - Губы Эдуарда тронула грустная саркастическая усмешка, и он даже не заметил, как спустя пару секунд она превратилась в гримасу горечи.
- Это он урод. Вертит вами, как хочет, - закончил Ярослав мысль Эдика. Тот кивнул.
Ярослав вышел из бара первым: Эдуарду потребовалось в туалет. Найдя свободную машину, он устроился сзади, не закрывая дверь, приобнял водительское сиденье, и обратился к таксисту, называя адрес и протягивая крупную купюру:
- Ты глухой и немой.
Таксист молча кивнул и даже не обернулся. Купюра растворилась в недрах бардачка.
Из бара, пошатываясь, вышел Эд и нетвердой походкой приблизился к окликнувшему его Ярославу. Буквально рухнув на сиденье, он захлопнул дверь автомобиля и обхватил голову руками.
- И зачем я так надрался?..
Вопрос остался без ответа. Такси плавно тронулось.
Уже глубоко стемнело, и на лицах пассажиров играли отсветы огней ночного проспекта. Эд так и не убрал руки от висков, задумавшись о чем-то своем. Ярославу стало щемяще его жаль, он закинул правую руку на плечи Эда, крепко прижал к себе и проговорил:
- Все временно, Эдс, а это значит, что все наладится. Не сразу, но наладится.
Эдик благодарно, но слабо улыбнулся в ответ на эту философию. Он закинул голову назад, и, удобно устроившись в объятиях друга, прикрыл глаза. В ушах шумело, и расслабленное тело слушалось плохо, покачиваясь от каждой выбоины на дороге.
Внезапно Эд ощутил на своей щеке жаркое дыхание. Он широко распахнул глаза, и вдруг осознал, что объятия Ярослава уже совсем не напоминают дружеские.
Эдик повернул голову налево, приоткрыл рот и хотел, было, что-то сказать в знак протеста, но понял, что язык просто не слушается. К тому же было так уютно и так удобно, и от тепла так разморило, что тело напрочь отказывалось шевелиться.
Эдуард почувствовал касание и привкус чужих губ.
Поцелуй получился сладким. Губы Ярослава были мягкими, а язык - нежным и нетребовательным. Эдуард наблюдал за своими действиями, будто со стороны, и поражался тому, как жадно он тянется за продолжением. Именно запретность
