— Скройся, — приказал человек. Босмер скатился с постели и, как был, нагишом метнулся в дальнюю часть комнаты. Ударил ладонью по одному из выступающих камней облицовки – и часть стены бесшумно отодвинулась, открыв узкую темную щель. Стремительным и гибким движением босмер ввинтился в потайной проход и сгинул в полумраке, махнув рукой на прощание.
Тяжелые, украшенные резьбой и коваными бронзовыми накладками створки неспешно распахнулись. В опочивальню вступил приземистый, кряжистого сложения норд степенного вида в добротном стеганом камзоле цвета брусники. Скуластое лицо украшала короткая рыжая борода, на вытянутых руках он с большим достоинством нес отделанный куньим мехом шелковый халат. Норд ничуть не удивился, обнаружив постель пустой, а владельца опочивальни – сидящим на широком подоконнике распахнутого окна, откуда открывался прекрасный вид на рассветное море. Ветер теребил его спутанные черные волосы.
Рядом с наместником прыгала здоровенная, иссиня-черная сорока с длинным хвостом и острым желтым клювом. Года два назад Лофт подобрал под замковыми стенами маленького безобразного птенца с куцыми обрубками крыльев. Найденыш вырос в крупную, гладкую и нахальную птицу с чрезвычайно громким и пронзительным голосом. На потеху обитателям Синего замка сорока выучилась повторять отдельные слова и фразы, причем делала это порой на удивление уместно и разумно. Со свойственным ему мрачным юмором и за склонность красть блестящие безделушки Локи прозвал сороку Ноктюрнал – в честь богини тьмы и ночи, покровительницы воров и мистиков. Его приближенные запросто кликали черно-белую птицу Ноной и наполовину в шутку, наполовину всерьез верили, что сорока подслушивает и запоминает все разговоры вокруг, чтобы пересказать их наместнику.
— Доброго вам утречка, господин Лофт, — басовито провозгласил норд. Наместник приязненно кивнул в ответ. Сорока разинула клюв, отчетливо проскрипев:
— Сахар-рок! Утр-ро! Пр-ривет, Фор-рк!..
— И тебе не хворать, — откликнулся норд. На самом деле его звали Фолком, но буква «л» сороке никак не давалась. — Ванна готова, вашмилость. Где прикажете накрывать завтрак – здесь или в зале Чертополоха?
Услужливые без угодности и раболепного заискивания манеры выдавали в рыжебородом Фолке опытнейшего дворецкого, не один год проведшего на службе.
— Здесь, — распорядился Локи, спрыгивая с подоконника. Движения у него были плавные, чуть замедленные, словно он изо всех сил сдерживал клокотавшую в нем внутреннюю силу. Локи прошлепал в ванную комнату, послышался плеск льющейся воды. Приоткрыв дверь, наместник крикнул изнутри:
— Как дела в городе? Есть новости?
— Прилетел ястреб с весточкой – кортеж императора пересекает Драконий мост, — доложил Фолк. Тихая девушка с толстой косой через плечо споро расставляла на столе тарелки, кувшины и бокалы. – К полудню или чуть позже их заметят дозорные Небесной башни.
— Импер-ратор! – выкрикнула Ноктюрнал, перепархивая на стол и боком прыгая среди тарелок. – Дозор-р, дозор-р!..
— Нона, закрой клюв, — Локи вышел, на ходу приглаживая влажно поблескивающие волосы. Фолк набросил ему халат на плечи, продолжая докладывать:
— Пожаров, краж и драк в трактирах между игроками доброй воли нынче ночью не замечено. Хмурый замок вычищен, вымыт и готов к приему гостей. В городе завершают последние приготовления. Солдаты капитана Алдиса следят за порядком. Из семи ярлов Скайрима пятеро уже прибыли... О, я слышу шаги прекраснейшей леди, — дворецкий и хозяин переглянулись, и Фолк окликнул служанку: — Уна, золотко. Второй прибор для госпожи.
Элисиф Красотка, которую друзья, враги и даже соперницы в борьбе за внимание наместника именовали просто леди Сиф, под цокот каблуков ворвалась в покои. Хвост темно-рыжих волос, перехваченных серебряным кольцом, летел за ней языком пламени. Глаза у девы были прозрачно-зеленые, почти такие же, как у наместника. Высокая, гибкая и фигуристая, она носила доспех вареной кожи с позолоченным тиснением, перехваченный широченным поясом, шерстяную юбку-килт в цветах ее клана и короткий боевой топорик на бедре. Сиф была как порывистый ветер, обжигающий морской свежестью, холодом и уверенностью в себе. Не дожидаясь приглашения, дева шлёпнулась на табурет и потянула к себе блюдо с закусками.
— Спорим, ваша милость не знает того, что знаю я? – бодро прочавкала она, отгоняя сороку, уже нацелившуюся стянуть аппетитный грибок. Нона возмущенно застрекотала, хлопая крыльями.
— Спорим, — Локи взирал на приятельницу с умилением. Словно на большую, шумную и жизнерадостную охотничью собаку.
— Поздним вечером явилась Лайла Рифтенская со свитой и игроками, — сообщила Красотка. Заговорщицки прищурила глаза и понизила голос: — У ее дверей с утра пораньше толкутся приемщики ставок. Лайла рассчитывает сорвать на Играх большой куш.
Наместник вопросительно изогнул бровь. Сиф ткнула вилкой в блюдо с грибами и торжественно выдохнула, размахивая воздетой на вилку жареной белянкой:
— Лайла схватила легендарного Последнего Мстителя!
— Да быть того не может, — вырвалось у Фолка, раскладывавшего на постели одеяния наместника для выхода в город. – Его сколько лет Бдящие ловят, а все без толку!
— И тем не менее, — воительница упрямо тряхнула головой. – Я, как услышала, сразу рванула к Лайле. Мол, наилучшие пожелания от наместника, как добрались, устраивайтесь поудобнее, не хотите ли отведать нашего медку с дороги и все такое прочее. У нее язык и развязался. Она даже позволила взглянуть мне на него одним глазком. По всем приметам точно он, Павшая Звезда. Высший альтмер чистейших кровей. Смотрит так, что мороз по коже. Лайла держит его в серебряных оковах и под постоянным надзором.
— Сер-ребр-ро?.. – сорока заинтригованно склонила голову набок. – Р-рифтен!..
— Предусмотрительно, — одобрил Локи. – Ты случаем не вызнала, как именно Лайла намерена распорядиться своим ценным трофеем?
— Она еще не решила, что выгоднее, — пожала плечами Красотка Сиф, расправляясь с остатками жаркого и вливая в себя кружку доброго эля. Подруги злобно шипели ей вслед, ненавидя за способность жрать, точно оголодавший волк, и оставаться стройной, как юное деревце. – Она может торжественно вручить его императору и получить под всеобщие аплодисменты и поздравления обещанные двести тысяч золотых. Дальнейшую судьбу Звезды определит император – или казнит на месте, или отправит на игры. Но Лайле сладка мысль о том, чтобы оставить Звезду себе. Выставить игроком от Рифтена и начать принимать ставки на его победу. Этот альтмер – живая легенда, а в Солитьюд нынче съехались все богачи Тамриэля. При таком раскладе Лайла на одних долях от ставок получит куда больше, чем обещано короной, понимаешь, о чем я?
— Как не понять… — раздумчиво протянул наместник. – Фолк, отправь гонца к госпоже Лайле. Передай, что я желаю видеть ее в Синем замке, и как можно скорее. Будет негоже, если она в одиночку выберет все соты из этого
