— Ты ему веришь? — Пересвет повернулся к Кириамэ, настойчиво вопрошая: — Он лжет или все так и было?
— Найденный тобой арбалет мог сменить не одного владельца, прежде чем оказаться в Ромусе и совершить роковой выстрел, — не отвечая на вопрос, раздумчиво протянул нихонский принц. Казалось, его больше занимает распутывание истории Гардиано, чем вероятность того, что они сидят за одним столом с Зимним Душегубцем. — Почему ты счел заказчика и покупателя оружия одним лицом с убийцей? Предположим, твои поиски были бы успешны: мастер-оружейник припомнил бы имя покупателя. Что, ты устремился бы в Ромус, разыскивать этого человека, иголку в стоге сена?..
— Я знаю, это было глупо! — не дослушав, рявкнул Гай, свирепея и явно из последних сил пытаясь сдерживаться. — Безнадежно и бессмысленно! Но я должен был сделать хоть что-нибудь! Каким бы не был Сесарио, он не заслуживал того, чтобы получить стрелу в спину и быть забитым кучкой наемных псов!..
— Да, — спокойно и взвешенно кивнул Кириамэ. Невозмутимое согласие принца подействовало на Гая как ушат ледяной воды. Или как удар под дых, отшвырнувший ромея назад, к стене. — Твой поступок был совершенно неразумен… ибо шел от веления сердца, а не от вдумчивой рассудительности. Добавим к этому соображение, что во время свершения последних убийств ты находился под присмотром царевича или моим. И уж извини, ты не обладаешь настолько утонченным и коварным умом, чтобы долго и правдоподобно изображать неведение, расследуя деяния собственных же рук. Будь ты тем человеком, что привел в лес и убил Айшу, госпожа Исси-онна, хозяйка вод, признала бы тебя. Да, Пересвет, этот тип натворил в своей жизни много чего дурного. Однако в Душегубцы он не годится, — Ёширо пригубил из стоящей перед ним фарфоровой чашки остывший чай. Всем видом показывая, что высказал свое мнение и менять его не намерен. — Если мы покончили с этим, я бы хотел вернуться к Каэру-химэ, в смысле, к волшебнице с острова Буян.
— Ой. Да, — Пересвет надеялся, никто не расслышал того беззвучного грохота, когда с его плеч обрушилась незримая тягостная гора. Он верил и не верил накопившимся дурным подозрениям. Боялся оказаться правым и надеялся, что прозорливость Ёширо расставит все по своим местам. Гардиано, конечно, тот еще прохиндей, ужом просквозивший в чужую постель и чужую жизнь, но все-таки не крадущийся в ночи неуловимый убийца.
Тщательно подобранные слова скатились с ладони царевича разрозненными бусинками, бойко запрыгали по половицам:
— Точно. Хелла-чародейка. Она так себя зовет. Не Елена, а Хелла. Она много чего наговорила, я в точности всего не упомнил, уж пожалейте скудоумного. Но главное вроде ухватил. Душегубцу, который таится в городе, все едино, кого убивать. Нет, не то! Я хочу сказать, что эти люди лично ему ничего не сделали. Не были замешаны в каких-то совместных с ним делах, не ведали про него сокровенных тайн, не переходили ему дорогу. Просто они… — он беспомощно защелкал пальцами, сожалея, что не владеет словом так, как Ёжик или Гай. — Они по сути своей были тем, что ему требовалось.
— Фигурки на доске, — хрипло каркнул Гардиано. — Набор определенных символов, верно?
— Если вы такие умные и сами все знаете, зачем было гонять меня за сто верст киселя хлебать? — обозлился Пересвет.
— Тихо, — наставительно воздел палец Ёширо. — Эта догадка возникла не далее, как минувшей ночью, и пока ничем не подтверждена. Итак. Убийца не испытывает личной ненависти к жертвам и не пытается вынудить их замолчать. Он забирает тех, кто чем-то его устраивал. Чем именно?
— Днями, в которые они явились на свет, — без запинки ответил царевич, припомнив мудреные рассуждения ведуньи. — Их дни рождения должны быть в согласии с Небесным коловоротом, ну, всякий месяц луна проходит по определенному созвездию, всего созвездий двенадцать, по ним мы отсчитываем, кто когда родился…
— Эллинский Зодиак, небесный зверинец, — торопливо подсказал Гай.
— Он самый, — закивал Пересвет. — И еще для Душегубца важно, кем эти люди стали. Чего добились в жизни, что воплотили в себе. Истинного отца своих детей. Мастера в своем деле, — перечисляя, он загибал пальцы. — Гулящую девку. Зубоскала и глумца. Смельчака. Мудреца. Деву, не познавшую мужчины. Хелла не смогла перечислить всех, ей неведом полный список. Она лишь знает, что для свершения ритуала Аркана должно насчитываться двенадцать человек.
— А у нас пятнадцать пропавших, да вдобавок еще дети. Те, чья судьба покамест не сложилась, — напомнил ромей.
— Подростки тут вообще должны не при чем, — признал царевич. — Хелла сказала, Аркан не затягивается на детских душах, хранимых невинностью. Ох. Самое-то важное не обсказал. Мы верно догадывались, это ритуал. Зовется Петлей Вечности, ну, или Арканом. Но проводит его не спятивший ведун и не чернокнижник какой, а обычный человек. Который думает, что… — Пересвет сбился. — Вот сейчас не перебивать, не то совсем запутаюсь.
— Вдохни и выдохни, — посоветовал Ёширо. Ромей наконец оторвался от стены и неловкими, дергаными шажками сместился к столу. Грузно оперся обеими руками о столешницу, настороженно и нетерпеливо прожигая в царевиче дыру пристальным черным взглядом. — Сосредоточься, отринь бренную суету. Готов? Теперь говори.
— Аркан творят в разных краях, на которые укажет сочетание звезд. Как веревкой стягивают горловину мешка, так и Петля удерживает вовне от мира тех, кто… — бойко начавший Пересвет запнулся
