Ло Цзиньчен отвернулся, чтобы галактика информации не видела его лица, с непроницаемым выражением на нем. Подошел к «столу восьми бессмертных» и взял в руку оставленный Скоттом Брэндлом мобильный. Посмотрел на время.
– У тебя есть двадцать минут.
– Двадцать минут?
Скотт сидел в машине, слушая сменившего Кайцзуна местного юношу по имени Синь Ю, который синхронно переводил ему разговор, транслируемый установленным в телефоне «жучком».
– Я правда не понимаю, о чем они говорят, – ответил Синь Ю, потирая уши и краснея от смущения. Он уже совершенно потерялся и запутался в сложном компьютерном жаргоне. – Простите.
– Не нервничай.
Скотт выключил дворники, и чистая зона лобового стекла в виде двух вееров мгновенно потускнела под струями дождя. Особняк Ло был неподалеку, возвышаясь посреди урагана и дождя, будто мрачный замок.
– Не возражаешь, если еще немного подождем?
– На самом деле мне бы хотелось, чтобы вы меня отпустили, – с ухмылкой ответил Синь Ю. – Если честно, такого мощного тайфуна я не видел с тех пор, как построили мост через залив Шаньтоу. Слышал, что старики сказали, что наводнения такие бывали, что даже машины смывало.
– А какое отношение мост имеет к тайфунам? – спросил Скотт, на самом деле слушая переводчика вполуха. Он сосредоточенно следил за особняком в ожидании каких-либо событий.
– Ну конечно же, мост испортил фэншуй. Чтобы соединить Кремниевый Остров и Шаньтоу, мост должен был пройти через остров Феникс. Сказали, что фениксу придавило крылья опорами моста, и он больше не может летать. Поэтому мощные тайфуны выходили на сушу в других местах и уже так не били по этой земле. Сами понимаете, говорили и то, что мост изменил удачу у Шаньтоу и Кремниевого Острова, и оба места начали приходить в упадок.
– Интересно…
На самом деле Скотту очень хотелось сказать: «Вы, китайцы, преуспели в выдумывании причин и следствий, связывая между собой совершенно не связанные вещи, никогда не задумываясь, что корень ваших проблем в ваших собственных ошибках».
Ло Цзиньчен винил в болезни сына Мими; Мими объясняла свои собственные неудачи, говоря о духах; Кайцзун все упрощал, сводя к исторической неизбежности. Привычка к поверхностному мышлению, глубоко укорененная в их генах, укреплявшаяся из поколения в поколение и ставшая главной особенностью культуры этих людей. Скотту не было нужды судить об этом, но он счел этот феномен занятным.
На основе перехваченных фрагментов переговоров ему стало очевидно, что «мусорные люди» что-то замышляют. Терпение Ло Цзиньчена тоже было на грани. В этой критической точке Скотт мог лишь ждать возможности что-то предпринять. Он надеялся, что все станет разворачиваться постепенно, так, как он задумал, но игра была полна неизвестных величин, и любое небольшое отклонение могло нарушить весь сценарий.
Скотт не мог дозвониться Кайцзуну, сколько бы ни пытался; он терпеть не мог эти устройства, специально сделанные для работы в условиях ограничения скорости доступа.
– Скотт, – сказал Синь Ю, хмурясь. – Они снова говорят.
– Скажи мне о чем.
– О’кей…
Из наушников раздался пронзительный звук, и Синь Ю вздрогнул, выдергивая их и ошеломленно глядя на Скотта.
– Они знают!
Клинок остановился у горла Кайцзуна сразу же, как он выпалил имя Мими.
– Кто ты такой? И что здесь делаешь?
Женщина говорила резко, не выказывая ни малейшего намерения убирать нож.
Грязная вода стекала по волосам Кайцзуна, и он почувствовал во рту горький привкус с оттенком вкуса рыбы. Прищурился, пытаясь прикрыть глаза от воды, но не смел делать никаких резких движений руками.
– …спасите… спасите Мими… она… в опасности… – забормотал он.
Женщина громко расхохоталась, будто Кайцзун сказал нечто особенно смешное.
– Думаю, тебе надо сначала себя спасти, тупица.
Кайцзун заставил себя успокоиться. Он знал, что если он скажет правду, то с ним могут обойтись еще жестче. Капли воды ударяли в лужи, покрывая их множеством кругов. Думай, черт подери. Думай, как думает «мусорный человек».
Он разглядел в грязи вдали глубокую борозду, будто через деревню тащили что-то тяжелое. Вспомнил фотографию меха, стоящего на коленях на пляже, которую он видел на экране мобильного у Ло Цзиньчена, и вдруг понял.
– Вы перенесли духа Пляжа Созерцания Прибоя, – сказал он, глядя на женщину взглядом, не допускащим сомнений. – Дух разгневан, очень разгневан! Помнишь тех убийц из клана Ло, которых убил этот дух? Это только начало.
Лезвие ножа убралось в ножны внутри мышц предплечья женщины, будто послушное животное. Она вздернула Кайцзуна одной рукой, подымая из лужи, и бросила в сторону, будто мешок мусора.
– Если ты мне лжешь, я тебе яйца отрежу и собакам их скормлю, – сказала она. Однако ее жесткий тон отчасти сменился благоговением.
Кайцзун шел по лужам, спотыкаясь, следом за могучей женщиной. Попытался ткнуть пальцем телефон, лежавший в насквозь промокшем кармане, но тот был не отзывчивее кирпича. Бушевал ураган, и время от времени женщина останавливалась, уворачиваясь от роев серебристых бабочек, несущихся в воздухе – крохотных кусочков металла с острыми, как бритвы, краями.
– Она там, – крикнула женщина, показывая на хижину. Сквозь ураган ее было едва слышно. – Но ты не можешь войти туда прямо сейчас.
– Почему? – прокричал в ответ Кайцзун.
– Потому что я так сказала.
Кайцзун внезапно ринулся вперед, увернувшись от рук женщины, к хижине. Поскользнулся и заскользил вперед, по мягкой и противной грязи. Уже почти увидел мигающие внутри хижины синие огоньки, но тут он ощутил сильный удар в спину и упал. Его руки и ноги мгновенно оказались в профессиональном борцовском захвате, он ощутил резкую боль и услышал зловещие щелчки суставов, выходящих из суставных сумок.
– Я же говорила тебе не дергаться, на хрен!
Женщина схватила его за левую ногу и поволокла, беспомощного, к сараю, где лежала куча протезов. Достала из кучи резиновый член, с немыслимой силой растянула его в жгут и привязала руки Кайцзуна к водопроводной трубе.
– Тебе лучше запомнить этот урок. В следующий раз я твой собственный хрен для этого возьму.
Она усмехнулась и пошла внутрь хижины Мими.
Кайцзун одновременно разозлился и хотел рассмеяться над всей абсурдностью ситуации. Растянутый резиновый член впивался в его запястья, и как бы он ни старался, он вряд ли вырвется из пут. Ветер становился все сильнее, и лежащие вокруг протезы падали с кучи, ударяясь в него, несмотря на его попытки уворачиваться. Хорошо хоть, что большая их часть сделана из силикона. А затем он услышал скрежет металла и увидел, что в ржавой крыше над его головой появилась щель. Она становилась все больше, ветер гнул и скручивал железо, будто лист бумаги.
Проклятье!
