— Я, пожалуй, не буду об этом говорить.
— Конечно, вы же ведете полицейское расследование. Но какая трагедия…
— Да, особенно для мужа и детей.
В конце концов Тильда все-таки рассказала, как ее позвали на место происшествия и как доставали из воды тело.
— Эта женщина, Катрин Вестин, была одна на хуторе. Она пообедала и включила посудомоечную машину. Потом пошла к берегу и либо поскользнулась на мокрой дамбе, либо сама бросилась в воду…
— И утонула, — закончил Герлоф за Тильду.
— Да, она умерла сразу, хотя там неглубоко.
— Не везде. Прямо у дамбы довольно глубоко. Я видел, как туда подходили яхты… А очевидцы происшествия нашлись?
Тильда покачала головой:
— Никаких свидетелей. Берег довольно пустынный.
— В это время года побережье всегда пустует, — согласился Герлоф. — И никаких следов на хуторе? Того, кто мог столкнуть ее в воду?
— Нет, она была одна на дамбе. Чтобы попасть на нее, нужно пройти по песчаному пляжу, а на песке остались только ее следы.
Тильда взглянула на диктофон.
— Поговорим еще о Рагнаре? — предложила она.
Но Герлоф ее не слышал. Он тяжело поднялся и подошел к письменному столу, из ящика которого достал черный блокнот.
— Я всегда записываю сведения о погоде, — сказал он, перелистывая страницы. — В тот день была безветренная погода. Скорость ветра почти нулевая.
— Да, там было спокойно.
— Значит, волны не могли смыть следы на песке, — заключил Герлоф.
— Нет. Я сама видела следы женских ботинок на песке.
— У нее были травмы?
Тильда медлила с ответом, вспоминая ужасную картину.
— Я видела ее только минуту, но у нее были раны на лбу.
— Царапины? Ссадины?
— Да, видимо, от падения. Она ударилась головой, когда упала с дамбы.
Герлоф присел.
— У нее были враги?
— Что?
— У покойницы были враги?
Тильда со вздохом сказала:
— Откуда мне знать, Герлоф. У матерей маленьких детей бывают враги?
— Я только подумал…
— Давай сменим тему, — серьезно произнесла Тильда, глядя на престарелого родственника. — Я знаю, что ты любишь разгадывать загадки, но я действительно не имею права с тобой это обсуждать.
— Конечно, ты же работаешь в полиции, — согласился Герлоф.
— И к тому же я не занимаюсь расследованиями убийств, — прибавила Тильда. — Да и никакого расследования не ведется. Нет следов преступления. Нет мотивов. Муж Катрин, правда, не верит, что это несчастный случай, но я не представляю, кому понадобилось ее убивать.
— Да-да, — проговорил Герлоф. — Мне и правда нравится разгадывать загадки.
— Хорошо, но давай поговорим еще о дедушке.
Герлоф молчал.
— Я включу диктофон, хорошо?
— Может, с моря? — сказал Герлоф.
— Что?
— Кто-то мог подплыть на яхте к дамбе в Олуддене. Вот почему не было следов.
Тильда снова вздохнула.
— Наверно, мне нужно разузнать про лодки.
Она внимательно посмотрела на старика и спросила:
— Герлоф, тебе наши встречи доставляют неудобство?
Тот колебался.
— Мне сложно говорить о покойных родственниках, — наконец ответил он. — У меня такое ощущение, что они сидят и слушают, что я говорю.
— Они должны гордиться.
— Может, да, а может, и нет, — заметил Герлоф. — Наверно, это зависит от того, что именно о них рассказываешь.
— Меня больше всего интересует дедушка.
— Я знаю, — кивнул Герлоф. — Но вдруг он тоже слушает…
— Трудно было быть его братом?
Помолчав несколько секунд, Герлоф сказал:
— У него были свои недостатки. Злопамятность, например. И если он считал, что кто-то его обманул, он никогда больше не хотел видеть этого человека. Рагнар никогда ничего не забывал.
— Я его совсем не помню, — сказала Тильда. — Да и папа тоже. Он никогда о нем не говорил…
— Рагнар насмерть замерз в зимний шторм, — продолжил Герлоф после паузы. — Его тело нашли на берегу к югу от хижины. Отец тебе не рассказывал?
— Рассказывал, — ответила Тильда. — Это ведь он нашел его, когда пошел ловить рыбу. Так он говорил.
— Да, он проверял невод, а когда усилился ветер, причалил к Олуддену, чтобы заодно проверить маяки. Видимо, лодку унесло в море, и Рагнару пришлось возвращаться домой пешком. И в этот момент разразилась буря. Рагнар заблудился в снег…
— Никого нельзя считать мертвым, пока его не внесли в тепло, — перебив старика, сказала Тильда. — Бывало, что людей находили замерзшими и без пульса в снегу, но стоило внести их в тепло и согреть, как они возвращались к жизни.
— Кто тебе это сказал?
— Мартин.
— Мартин? Кто это?
— Мой… молодой человек.
Она тут же пожалела, что сказала так. Это не понравилось бы Мартину.
— Так у тебя есть парень?
— Да, если его можно так назвать.
— Почему же нельзя. Мартин — а дальше?
— Мартин Альквист.
— Он отсюда, с Эланда, твой Мартин?
«Мой Мартин. Если бы», — подумала Тильда. А вслух сказала:
— Он живет в Вэкшо. Он учитель.
— Но он тебя навещает?
— Я надеюсь. Он обещал.
— Хорошо. Ты выглядишь влюбленной.
— Правда?
— Ты вся расцвела, когда его упомянула.
Старик улыбнулся ей ободряюще, и Тильда машинально улыбнулась в ответ. Для Герлофа все так просто. Для Герлофа, но не для нее.
