Я же задумалась. Вдруг подумала, что это неправильно, скрывать от Джиана свои планы.
— Я… Я…
Хотела намекнуть. Или спросить. Но не смога и слова сказать на эту тему.
— Что? — насторожился страж.
Как он говорил, это у них в крови? Вот Джиантей и почувствовал, что я что-то недоговариваю.
Но в этот момент я услышала стук в дверь. И знакомый голос Лиамины:
— Ева? Ты не спишь?
Пришлось попрощаться с герцогом. Визит девушки меня удивил. Она все эти дни избегала меня. А сейчас сама пришла. Зачем?
Я подошла к двери. Прислушалась, тихо. Открыла дверь, при этом немного боялась, непонятно, правда, почему. Вот только девушки не наблюдалось. И я уже хотела вернуться, как бросила взгляд на пол и обнаружила магический сверток.
«Евалире Тарагас. Лично в руки».
Магия не позволит никому, кроме адресата, получить эту посылку. Я взяла в руки сверток и неспешно развернула его. Книга? Или, скорее, дневник матери Лиамины. Попаданки, которая вернулась домой.
Странно, но меня не удивило то, что я обнаружила. Чего-то в этом роде я и ожидала. Лиамина не просто так рассказала мне историю своей семьи. Она тоже, как Эрисантиль и я, не может отпустить эту проблему. Только девушка сама боится действовать. Или не знает, как. Принц испробовал все возможности, если ему верить. Осталась я. Такая же попаданка, как и те, которые появляются в этом мире и тотчас теряют свободу.
И вот передо мной дневник женщины, которая боролась за таких, как она и я. Здесь должен быть рисунок той самой руны. И, надеюсь, не только это.
Закрывшись в спальне, я присела в кресло. И тотчас приступила к чтению. И так погрузилась в историю жизни попаданки, что проигнорировала несколько вызовов, поступающих на браслет. А, может, я их даже не ощутила. Просто то, что я узнавала, поглощая страницу за страницей, было ужасно. Я и представить не могла, что все настолько плохо. Мерзко. Страшно. До тошноты. До отчаянного желания прямо сейчас броситься туда, где, как я уже знала, расположена та самая руна призыва.
Но так нельзя. Не стоит действовать, поддавшись эмоциям. Нужно все продумать, взвесить, и только потом делать первые шаги. Осторожно. Не привлекая внимания. Один неверный шаг — и все будет кончено.
И нельзя посвящать Джиантея в свои планы. Он — главный столичный страж. Герцог, это не Рэмиар, который ради Линарии мог рискнуть всем. Слишком многое на кону. Дело даже не в доверии и не в чувствах.
А еще, мне страшно. Очень страшно, что у меня не получится. Или меня остановят прежде, чем я попаду в заветную комнату и смогу сделать то, что не получилось у матери Лиамины. Эрисантиль был прав. Нужна кровь измененной этим миром девственницы. Я идеально подхожу под эти параметры. Вот только принц выбрал не тот способ. Никакого интима на руне. Не та кровь требуется, чтобы все это прекратить.
А еще, я боюсь последствий. Герцога впутывать нельзя. И придется или лгать ему, или порвать с ним отношения. Слишком умный и наблюдательный Джиантей. Он подмечает малейшие нюансы. И может понять, что я задумала, еще до того, как я начну действовать.
Но я не хочу расставаться с этим мужчиной. Он единственный для меня, если я правильно поняла записи в этом дневнике. Очень редко, но такое бывает. Только с иномирянками. И только с лордами, в которых течет древняя кровь. Именно таким был монарх, благодаря которому в этом мире появляются попаданки. Он неправильно распорядился даром богов. Иномирянки должны были помочь возродиться древним родам. А, вместо этого, их принудительно лишали возможности иметь детей. И рождение Лиамины — это чудо. Именно беременность, первая и единственная за всю историю попаданок, помогла ее матери покинуть дом лайи.
Нужно хорошо подумать. Все взвесить и найти решение, которое позволит и мне быть счастливой. Эгоистично? Вполне возможно. Но я хочу не только помочь девушкам, но и сохранить свое будущее. А оно уже тесно связано с Джиантеем Такерином, герцогом Бергисом.
У меня есть время. Дневник, в котором ответы на многие вопросы. Цель, которая важнее всего. И мечта, исполнение которой зависит только от меня.
Джиантей. Что мне делать? Если бы я только могла тебе рассказать, показать, признаться. Ты бы мне помог? Поддержал бы меня? Рискнул бы всем — положением, будущим, титулом, состоянием? Не ради других, а ради меня. Я ведь не отступлю. Не смогу. Теперь уже нет!
И, словно услышав мой мысленный монолог, рядом со мной показался он. Единственный мужчина, который заставляет мое сердце трепетать. Я не просто хочу его. Это нечто большее. Потому как, стоило мне увидеть герцога, и внутри словно солнце зажглось. И, стоило нашим взглядам встретиться, я поверила в то, что все будет хорошо. Обязательно будет!
Глава 31
— Это, скорее, моя вина, что ты мне не до конца доверяешь, — произнес герцог, стоя от меня в нескольких шагах.
Это были первые слова, которые я от него услышала. Появившись, Джиан ни слова мне не сказал. Лишь стоял и молча изучал мое лицо. Что он хотел увидеть? Или, быть может, понять?
И что значат эти его слова о доверии? За мной наблюдают? И дневник, как и его содержимое, для главного стража не является секретом?
— Мы мало знакомы. Я не рассказал тебе всего. Думал, у нас еще много времени, успеем все. Но не ожидал, что тебя втянут в это дело. Пришлось срочно искать информацию и способы решения проблемы.
Значит, он знает. Хотя, чему я удивляюсь? Джиантей ведь пропадает на работе днями и ночами, часто забывая даже пообедать. Вряд ли от него можно скрыть что-то важное. Особенно, если дело касается его девушки.
Я молчу, слушаю и пытаюсь понять. Лорд Такерин, тем временем, занял соседнее кресло и уставился на меня, почти пугая своей тьмой.
Но я не отвожу взгляда. Я ни в чем не виновата. Это все их бывший монарх! И эта треклятая руна, из-за которой столько девушек пострадало!
— Отдашь мне это? — спрашивает главный страж, указывая на дневник попаданки.
Я, в принципе, пролистала его. Читала только главное. Многие страницы закрывала, стоило понять, что ничего, кроме боли и грязи, там нет. Девушка изливала свою боль в дневнике. Это потом уже она провела расследование и начала искать способ вернуться домой или помочь другим. Но и жизнь с графом, отцом Лиамины, не была сладкой. Скорее даже, наоборот. Дочь отобрали сразу после родов. Видеться разрешали строго под присмотром нянек, которые считали себя выше матери. И мужчина, который постоянно напоминал, как она должна быть благодарна. И как это нужно показывать. Я бы тоже
