Пусть это будет иметь последствия. Пусть я могу оказаться в абсолютно жалкой ситуации, когда мне придется выслушать хладнокровную речь о том, что мои чувства это мило, но не взаимно. Когда я целовала, я не обдумывала риски, но холодным разумом я приняла их. Если бы был вариант вернуться в прошлое и избежать того поцелуя, я все равно бы не стала этого делать.
К утру сомнения развеиваются. Остается только страх, но совсем незначительный. Я решаюсь поговорить с Ником на чистоту. Сказать все, как есть. Я не трусиха, я не слабачка и в случае отказа смогу его пережить. Не легко, не сразу, но смогу. Я измену, предательства и унижения смогла пережить в недалеком прошлом, а тут всего один отказ. Ерунда!
До работы я сделать этого не успеваю, но решаю, что это даже к лучшему — есть вариант обдумать свою речь, различные варианты своей реакции на его ответ: от «Ох, я так рада, что мы теперь вместе, иди поцелую» до «Ну, ничего страшного. Знаешь, не так уж ты мне и нравился». Когда мне кажется, что я готова к любому исходу, страх покидает меня полностью. Со спокойным сердцем иду домой, проговаривая про себя заготовленную речь: «Я хочу сказать, что вчерашний поцелуй — не желание алкоголя, а мое. Ты нравишься мне. По-настоящему, как Роза нравилась Джеку. Я готова отдать тебе последнюю дверь в Атлантическом океане, если подвернется случай, а пока отдаю свое сердце. Может, мы повторим наш поцелуй на трезвую?»
Нет, конечно, в моей речи будет меньше пафоса. Иначе Ник может подумать, что я опять напилась. Я просто скажу ему, что он нравится мне. Такие простые слова, такую феерическую роль должны сыграть. Надеюсь, они будут играть за мою команду, и мы одержим победу над сердцем Ника.
До вечера мне приходится ждать — Ника дома не оказывается. Пока жду, возвращаются страх и сомнения. Подумываю, не выпить ли мне рюмочку из вчерашних остатков? Отгоняю эту мысль. Проявиться свои чувства под алкоголем дважды — уже не случайность, а закономерность. Если Ник ответит мне взаимностью, мне каждый день что ли напиваться придется? Так и спиться не трудно.
Хлопает входная дверь. С глухо бьющимся сердцем несусь на первый этаж. Едва не сталкиваюсь носом к носу с Максом, который ошарашено осматривает меня с ног до головы. Происходит короткий бессмысленный диалог, который я даже не запоминаю, Макс уходит к себе. Я присаживаюсь на ступеньку, упираю локти в колени, а лицо в ладошки. Жду.
Меня уже почти покоряет сон, как щелкает входная дверь. Подскакиваю, успокоившийся пульс набирает обороты.
Просто подойди и скажи. Не дай ему ничего произнести. Не дай сомнениям заставить тебя передумать. Всего несколько слов! Черт, ты сможешь!
Входит Ник. Я слетаю по лестнице, словно у нас пожар, и подхожу к нему. Он чрезвычайно красив, как всегда. Только волосы в легком беспорядке. Наверное, на улице ветер или же он ехал с открытыми окнами. Не улыбается мне. Смотрит немного настороженно, насупив брови. Ждет от меня какого-нибудь намека на то, что сейчас будет происходить.
— Привет. — Здоровается, будто пробует обезвредить бомбу — аккуратно, растягивая буквы.
— Привет, я хотела поговорить с тобой. — Выпаливаю на выдохе. Только так — не иначе.
— Знаешь, — оборачивается и смотрит на дверь, потом снова на меня, — думаю, сейчас не лучшее время.
— Нет-нет! — Возражаю. — Давай мы сделаем это сейчас. Боюсь, больше у меня не будет столько смелости.
— Ань…
— Стой! — Поднимаю руку, делаю глубокий вдох. Не дать ему перехватить инициативу. Не дать посеять в душе еще больше сомнений, нежели уже у меня имеются. — Сначала я все скажу, а потом уже ты. Окей? — Вопрос был риторический, поэтому после еще одного вдоха я начинаю: — Разговор будет о вчерашнем вечере, как ты мог догадаться. Я просто обязана тебе сказать, что….
— Боже, тетя Маша в своем репертуаре! Я только сошла с поезда, а она уже… — сей щебет принадлежит не кому иному, как милой платиновой блондинке, влетевшей в дом, будто на крыльях. Она увидела меня, на секунду притормозила свой щебет, потом тише закончила: — … оборвала весь телефон. — Бледно серые глазки уставились на меня. Незнакомка сделала шаг на встречу. — Ты — Аня, да? — Она широко улыбнулась и кинулась на меня с объятиями. — Мне Ник много о тебе рассказывал! Приятно познакомиться! Я — Саша!
— Взаимно! — Прохрипела я ей в завитые локоны, пахнущие косметическими средствами. А про себя добавила: «А мне вот Ник ничего о тебе не рассказывал.» Я глянула в его сторону, он вперил взгляд в пол и поглаживает себе шею.
Саша отпускает меня, отступает обратно к Нику и тыкает пальцем ему в бок:
— Хэй, почему ты не говорил, что она такая милая? — Взметнув волосами, она резко смотри в его сторону и чуть покачивает головой, мысленно ругая его за маленькое упущение. Он ей не отвечает.
На лестнице раздаются шаги. Спускается Макс.
— О, Саня! — Макс быстро подлетает к блондинке, сгребает ее в охапку и пару раз отрывает от пола, покачивая, как младенца. — Ты давно приехала? Этот засранец мне ничего не сказал.
— Нет, я только с поезда. — Она треплет Макса за щеку и снова отходит к Нику, оглядывая нас не без интереса. — Максим, ты выглядишь каким-то уставшим. Неужто твоя разгульная жизнь тебя доканала?
— Как бы не так! — Хмыкае он, приняв гордую позу. — У меня еще много сил и энергии, просто день выдался тяжелым. Но то, что ты тут, придает мне еще немного сил на праздничный ужин. Как насчет в Гавани засесть? — Макс вопросительно смотрит на Ника.
Я чувствую себя лишней. Очевидно, все эти трое давно знакомы и очень близки. Макс рад видеть Сашу, Саша рада видеть Макса и, наверное, Ника, а что я? Я просто хочу провалиться под землю, чтоб перестать испытывать это ужасное чувство неловкости. Не смотрю на Ника. Не могу. И поверить не могу в то, что еще несколько минут назад чуть не созналась ему в симпатии. А ведь вариант, что у него есть девушка, был изначально в моей голове. Но я не хотела его рассматривать, верить в это. Теперь уж придется, когда я своими глазами вижу этот вариант. Когда я непроизвольно замечаю, что она постоянно пытается быть с ним рядом. Неосознанно двигается в его сторону, когда обращается — трогает его за руку, улыбается ему.
— Я так устала, не хочу никуда ехать больше. Давайте, закажем еды и засядем дома! — Саша надувает губки, как малое
