Сквозь обиду и ревность я признаю, что она красивая. Признаю, что она милая и, кажется, хороший человек. Признаю, что у нее шикарное чувство стиля. Несмотря на то, что прямо сейчас она ноет о неудобствах поезда, выглядит она даже лучше, чем я, которая весь день готовилась к встрече со своей возможной судьбой.
— Ань? — Макс легонько приобнимет меня за плечи. — Отвисни, сестра моя.
— М? Я не слышала.
— Мы кидали предложения, что заказать на ужин. Ник за морепродукты, — Макс кивает в сторону Ника. Не смотрю. — Саша за пиццу. — На нее бросаю короткий взгляд. — Я за китайскую еду. А ты за что? Можешь выбрать из предложенных вариантов или что-то свое.
— Я за то, чтоб пойти спать. — Произношу абсолютно бесцветным голосом. Потом спохватываюсь, что это может показаться грубостью и невоспитанностью, поэтому тут же надеваю на лицо улыбку и спешу исправить: — То есть, я ничего не хочу. Пойду спать. Мне завтра рано на работу, а я чертовски устала. Так что, прошу меня простить, я пойду.
— О, ты даже не посидишь с нами? — Саша грустно вздыхает. — Я хотела бы познакомиться с тобой поближе.
Мне почти становится стыдно за свое поведение, но она делает грубую ошибку: берет за руку Ника. Внутри все вскипает, обжигает и выбивает дух. Возможно, я слишком резко перевожу взгляд на Никиту, потому что это замечает даже Макс и хмурится.
— В следующий раз. Надеюсь, ты будешь бывать тут часто, и мы сможем познакомиться с тобой позже. — Сухо, но вежливо отвечаю, посылая вымученную улыбку.
— Да, конечно. Сегодня я останусь тут на ночь, а утром приготовлю для вас шикарный завтрак. — Саша вдохновленно щебечет, мне становится трудно дышать. Останется на ночь — так мило. — Утром немного потрещим.
— Это здОрово. — Еще одна улыбка через огромные усилия и внутренний барьер.
Трезвый разум кричит: «Беги, хватит на это смотреть. Тебе нравится то, что ты чувствуешь? Почему ты еще стоишь? Почему смотришь на то, как она жмется к нему?». Я считаю это разумным — уйти прочь от виновника внутреннего пожара и хаоса. Броситься спасать остатки своей души, подлатать раны где-нибудь в тихом уголке, а набравшись сил и вооружившись маской безразличия, вернуться, чтоб достойно отыграть свою роль. Я думаю, так сделали бы все, даже я, но ноги не слушаются. Ноги приросли к полу, глаза неотрывно смотрят на Сашу, которая завела уже разговор с Ником, на Ника, который естественно чувствует себя в ее окружении.
Саша резко начинает хохотать и в шутку бьет Ника по груди. Его губ касается широкая искренняя улыбка, и этот тот самый удар по моему сердцу, который я не в силах выдержать. Разворачиваюсь и ухожу. Поднимаясь по лестнице, считаю ступеньки. Идя по коридору — удары своего сердца.
И только то, что прошлую ночь мне поспать не удалось, спасает меня от мыслей и нужды анализировать, думать, ковырять рану и жалеть себя. Я засыпаю быстро, будто падаю с моста в реку.
Утром мне кажется, что все произошедшее вполне может сойти за страшный сон. Что нет никакой Саши, а я просто уснула у себя на кровати, ожидая Ника домой. Мне бы хотелось, чтоб так было.
Вот только все мое нутро отчаянно кричит о том, что сейчас не время сказок, а чудеса случаются редко и не со мной. В новом приступе слепой ревности сердце болезненно сжимается, глотку охватывает внезапное желание расплакаться. Сдерживаюсь.
С трудом нахожу в себе силы, чтобы принять приободряющий душ, сделать высокий хвост и нацепить на лицо дежурную улыбку. Спускаюсь, проговаривая про себя, что все будет хорошо, что я смогу с достоинством перенести это. Почти удается убедить себя в правдивости этих слов, как взрыв звонкого смеха со стороны кухни вновь выбивает меня из колеи.
Может, просто тихо уйти из дома? Сбежать на работу и все? В конце концов, никто не заставляет меня сейчас идти туда.
После смеха я слышу мужской бас — говорит Макс, потом снова взрыв смеха Саши. Неприятное чувство с новой силой разгорается в груди. Замечательно, теперь я ревную еще и Макс к ней. Откуда она взялась только на мою голову? И почему решила отобрать у меня все то, что стало мне дорого?
На смену ревности приходит жгучая злость. Дикая, неконтролируемая и требующая выхода. Чешутся кулаки — просятся вцепиться в блондинистые волосы и вырвать пару клоков, как трофей и моральное удовлетворение. Мне кажется, что я уже чувствую шелк ее волос между своих пальцев и хочу дернуть их, что есть сил. Нет, так жить нельзя, скоро я превращусь в агрессивного психа. Нужно учиться контролировать свои эмоции. И только из этих побуждений, я убираю руки в карман и иду на кухню.
— Доброе утро, сестрёнка! — Макс салютует мне вилкой с наколотым блинчиком. От его обращения немного успокаиваюсь. Все-таки, есть какая-то надежда, что эта мадам не вытеснит меня из жизни Макса.
— Доброе утро, Анна-Мария! Мне Максим рассказал про твое полное имя, и я под диким впечатлением! — Саша сверкает, как новая сковорода. На смену вчерашнему наряду пришел легкий нежно-розовый ситцевый сарафан, подчеркнув ее прелестную фигуру и выгодно оттенив дорогой цвет волос. Честное слово, завидую здоровому блеску ее волос и таким ужасно-привлекательным кудрям.
— Доброе утро! — Коротко кивает Ник, попивая кофе.
— Всем привет. — Я плюхаюсь на свободный стул. По иронии судьбы, он как раз рядом с цветущей Сашей. Но я не смотрю на нее, я окидываю взглядом стол. — Ого, какое у нас сегодня разнообразие. — Кладу себе в тарелку оладушек и поливаю его медом.
— Да, Александра постаралась. — Макс, сидящий напротив нас, тянется через весь стол и нежно тормошит волосы на макушке Саши. — Наша кухарочка!
Ох, я со всей силы сжимаю вилку в руке. Нет, Александра тут раз приготовила завтрак и уже стала героиней, а то, что я их тут уже месяц обслуживаю — ничего страшного! Двойными стандартами попахивает, но вслух я все равно ничего не говорю. Просто жую кусочек воздушного оладушка и чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Это безумно вкусно и безумно обидно. Глотаю через огромное усилие.
— Аня, — внезапно обращается ко мне героиня последних суток, — Ник рассказывал, что ты работаешь в цветочном. Тебе нравится? — Саша смотрит на меня дружелюбно, с улыбкой.
Приходится повернуться в ее сторону, чтоб ответить:
— Да, конечно. Там всегда прохладно и приятно пахнет, — жму плечами.
— Звучит здОрово. Знаешь, — Саша откладывает вилку и берет в руки кружку с чаем. Кружку Ника. Сцепляю челюсть, чтоб не зарычать, — ты очень похожа на Женю.
Ох, это просто удар ниже пояса! Значит, она знает мою маму и соответственно, мама знает ее! Господи, на этом свете есть хоть кто-нибудь,
