— Ну, как дела?
За спиной появляется выше упомянутый Дима. Я вздрагиваю от неожиданности.
— Дозвонился Максу?
— Нет, но уверен, он уже скоро будет тут. А пока… Что тебе принести выпить?
— Можно воды холодной? Или просто чего-нибудь холодного. — Пожимаю плечами.
— Один момент.
Дима исчезает. Тима куда-то девается тоже. На кухне остаемся мы с Алиной и Костей. Но последние увлечены друг другом, поэтому фактически, я остаюсь одна. И мне не нравится это. Не больше, чем не нравится быть в компании Димы, но все же.
Ох, лучше бы я осталась дома! Не получится у меня сегодня отдохнуть и расслабиться. Да я напряжена сильнее, чем линии электропередач. Если в течение пятнадцати минут на горизонте не появится наглая морда Макса, попрошу отвезти меня домой. Или вызывать такси. Или тихо уйду, что еще лучше. Дорогу я помню, идти не долго, в принципе. Да и прогулки перед сном весьма полезны для здоровья и фигуры.
— А вот и я! — На кухню заходит Дима с двумя стаканами колы.
Один он протягивает мне. Я вижу кусочки льда и мысленно облизываюсь. Сухо благодарю Диму и жадно припадаю губами к стакану. И только осушив больше половины, мои вкусовые рецепторы различают эту отвратительную горечь на языке. Я едва не давлюсь.
— Что это? — Морщась, спрашиваю у Димы. Горло выжигает огнем так, что даже слезы выступили.
— Кола, а что же еще? — Он вырывает стакан из моих рук и подносит его к носу. — Блин! Я, наверно, перепутал стаканы. Извини. — Он качает головой и протягивает мне второй стакан.
Не без опаски я делаю глоток. Кажется, эта кола чиста, но горечь на языке все равно не дает мне насладиться питьем. Я вливаю в себя весь стакан колы и ставлю его на стол. Тем временем, огонь с желудка медленно пополз вверх по гортани и уже добрался до головы. Меня бросает в пот. Я упорно пытаюсь прогнать туман из мыслей, сосредоточиться на чем-нибудь — не выходит.
Чувствую, как силы медленно начинают покидать мое тело, и чувствую страх.
— Все хорошо? — Спрашивает Дима.
Слышу его голос так далеко, точно из соседней вселенной. Киваю. Не знаю, кому киваю, ведь передо мной уже стоит три Димы. Пытаюсь проморгаться, но ничего не выходит.
Что происходит со мной? Я практически с мольбой смотрю на Диму, но он стоит, не шелохнувшись.
«Скажи ему, скажи, чтобы вызвал скорую!» — говорю сама себе, но не могу произнести ни звука. Открываю рот, но не могу собрать буквы в слова, слова в предложения. Я чувствую себя русалочкой, у которой отобрали голос. Где он?
У меня подкашиваются ноги, но я успеваю схватиться за стол и не упасть. Темнота в голове начинает стремительно расти. Я близка к обмороку, но всеми силами карабкаюсь за сознание.
Долька лимона на столе. Три дольки.
Ухмылка Димы. Трех Дим сразу.
Жар. Жар во всем теле.
Не закрывай глаза, смотри.
Перечисляю вещи, которые вижу, чтобы не отключиться. И хоть в обморок я пока не упала, тело свое уже не чувствую. Все оно ощущается мне ватным, аморфным, не моим. Я не могу поднять вторую руку, точно кто-то нажал кнопку блокировки моих движений. Пытаюсь пошевелить пальцами — не чувствую! Я не чувствую ничего! Комната начинает вращаться, зажмуриваю глаза.
— Мне кажется, тебе надо прилечь. — Последнее, что я слышу перед тем, как отключиться.
А последняя мысль: это сделал он. Он что-то подсыпал мне в колу!
9.1
Я заставляю себя открыть глаза. Не получается. Мое тело вне моего контроля, пока разум отчаянно пытается сопротивляться дурманящей слабости. Мысль «нужно прийти в себя» пробирается сквозь плотный туман в голове и бьет в висок. После еще одной попытки глаза все-таки открываются.
Только вот толку маловато от того, что они открылись. Вся комната закружилась так быстро, что мне снова приходится зажмуриться, проглотив подкатившую к горлу тошноту. Я пытаюсь пошевелить рукой или ногой, но не понимаю — получается ли. Где-то далеко в сознании вспыхивает, точно спичка в темноте, страх.
А что если после этой гадости я останусь инвалидом? Что если это побочный эффект? Может, мне срочно нужно в больницу?
Я очень хочу приподняться и оглядеться, но тело, точно ватой набили. Я почему-то вспоминаю о переспелой хурме, которую так ненавижу. Наверное, я сейчас, как и она, находимся вне той формы, в которой находились изначально. Интересно, если я еще раз открою глаза и попытаюсь разглядеть свои ноги, я увижу, что они растеклись лужицей по… Где я лежу, кстати? Я вообще лежу?
Отбрасываю мысли о хурме и пытаюсь сосредоточиться на своих ощущениях.
Да, я определенно лежу. И, кажется, я делаю это на кровати, потому что я чувствую мягкость. Или же это мое тело.
Мысль о том, что я лежу на чьей-то кровати в подобном состоянии, пугает меня. Спичка разгорается еще сильнее.
Теперь уже мысль «бежать» мигает тревожной красной лампой перед глазами. Но постель кажется такой уютной, что я бы с радостью полежала тут еще часок другой.
Не знаю каким чудом мне удается услышать голос Димы, ведь я почти не слышу своих мыслей. Я пытаюсь разобрать слова, но их смысл ускользает от меня. Голова не просто не соображает, она сопротивляется тому, я заставляю ее заработать снова.
Я снова думаю о хурме. Мне становится ее даже жаль.
Остатки разума улавливают Димину речь:
— Все с ней будет хорошо, я рассчитал дозу. Просто повеселимся, ей даже понравится.
Да, повеселиться я не «против». Не хочу грустить о хурме, хочу веселиться. Жаль, я не могу подняться с постели и потанцевать. В детстве я очень любила танцевать. Я не прочь повторить те дикие танцы, которые я называла искусством. Где же мои силы?
Речь Димы сменилась журчанием воды. Значит, он в душе. Или в туалете.
Я еще раз открываю глаза, и в этот раз комната вращается медленнее. Цепляюсь взглядом за люстру, приказываю ей замереть на месте и перестать убегать от меня по потолку. Приподнимаюсь на локтях, все еще чувствую чудовищную слабость.
Я в чьей-то спальне. Я в спальне Димы, вероятнее всего. Ведь это он принес меня сюда. Ведь это он подсыпал мне что-то в колу.
Страх полыхает в голове уже ярким факелом.
Мне нужно вбираться отсюда, пока он не вышел.
Я буквально скидываю ноги с кровати на пол. Опираясь на тумбовый стол, встаю. Стены начинают бег по
