На следующий день после того, как последняя часть груза была перенесена к пещере и Пит остался один с лошадьми, мы с Уиллой совершили короткую экскурсию в пещеру, захватив с собой кирку и электрический фонарь. Нога Роджера болела так сильно, что он решил отдохнуть перед спуском в Гамлет-холл.
Как я и предполагал, Уилла была несколько разочарована своей первой вылазкой во внешние коридоры и залы Пещеры команчей. Она сказала, что мысленно сравнивала ее с пещерой Уайандот в Индиане, в которой побывала в качестве туристки, и что последняя показалась ей гораздо более замысловатой и живописной, чем Пещера команчей или, по крайней мере, осмотренный участок.
— Подождите, пока мы не доберемся до внутренних залов, — подбодрил я Уиллу на пути к выходу и залитому солнцем склону горы. — Вы увидите некоторые достопримечательности, ничем не уступающие пещере Уайандот и даже Мамонтовой пещере[3]. А если мы вдобавок услышим таинственные голоса Стратерса, то испытаем такой трепет, что волосы дыбом встанут. Знаете, между нами говоря, не очень-то весело услышать нечто подобное в полумиле под землей, когда от чернейшей ямы ада тебя отделяют лишь несколько спичек и маленькая батарейка.
Уилла вздрогнула.
— Я не против темноты, — сказала она, — но избавьте меня от этих голосов.
И я подумал, что если бы она всегда так шла рядом, почти касаясь меня, я с радостью бросил бы вызов всем колдуньям Аэндора в самом сердце зачарованных катакомб Ламии[4].
ГЛАВА III
Мы сошлись на том, что крики, которые слышали охотников, могли исходить от кого-то, заблудившегося в пещере; и хотя мы не могли рассчитывать, что человек этот до сих пор жив, мы все-таки чувствовали себя обязанными обыскать все проходы, прежде чем сосредоточить свое внимание на Гамлет-холле.
К воскресенью воспаленная нога Роджера практически пришла в норму, и мы провели весь выходной, занимаясь снаряжением. Неприятно было думать, что где-то в непроглядно темных пустотах под горой мы можем обнаружить труп, но даже Уилла не выказывала брезгливости по этому поводу. Что касается Роджера, то он был совершенно уверен, что источником таинственных звуков никак не являлся какой-нибудь заблудившийся путник.
Тем не менее, за завтраком в холодное утро понедельника мы представляли собой довольно мрачную троицу искателей приключений. Роджер, вопреки обыкновению, редко отпускал шутки, а Уилла, как мне показалось, порой вздрагивала. Сам я был более или менее спокоен. Пока мы прилаживали и застегивали многочисленные ремни, мне удалось вытянуть из Роджера несколько острот, и к тому времени, как мы нырнули под каменную полку у главного входа в пещеру, все пришли в веселое и уверенное расположение духа.
Мы с Роджером несли два больших фонаря. Батареи располагались у нас на спине, а лампы были укреплены на лбу специальными ремешками. Кроме того, у нас были с собой кирка и лопата, несколько динамитных шашек с запалами и капсюлями, а также шагомер. В рюкзаке Уиллы поместилась фляга и провизия на два приема пищи; туда же мы положили моток тонкой, но прочной веревки и большой карманный фонарик. Если не считать альпенштоков, руки у нас оставались свободны. В преддверии опасного спуска мы заранее надели на носки и каблуки ботинок острые кошки. В особо угрожающих местах мы собирались идти в связке, сцепившись короткими тросами, которые пристегивались к кольцам на поясах. Для защиты от бродячих животных, которые могли встретиться в подземных переходах, мы прихватили крупнокалиберные пистолеты.
Пещера Команчей находится на территории, где преобладает команчская геологическая система, от которой она и получила свое название. Однако, благодаря сдвигам пород, сами полости в основном расположены в сером известняке — остатке нижнего карбона. Пройдя через западный вход и углубившись в этот лабиринт гротов и туннелей, путешественник погружается в стигийскую тьму. Далее путь ведет вниз по крутому склону, усыпанному валунами и веками накапливавшимися здесь останками диких животных. Кристаллические образования на стенах и потолке вспыхивают и мерцают в свете факела исследователя, в то время как кажущаяся бездонной пропасть впереди постоянно отступает назад. Запустение и глубина этого громадного провала подсказали мне название, помеченное на карте — Врата Ада.
Внизу, у подножия Врат Ада, тянется ровный слой азотистой почвы, весь покрытый старыми и новыми следами. Неосторожный исследователь, дивясь игре света на куполе над головой и обманутый нетронутым на вид участком почвы, легко может встретить свою смерть в прямоугольной яме глубиной более двухсот футов по прямой линии. Эта расселина обозначена на карте как Дыра Люцифера. Проходя мимо, мы с Роджером крепко держали Уиллу за руки, опасаясь, что она может подойти слишком близко и потерять равновесие на краю. Предосторожность оказалась не лишней, поскольку миг спустя Уилла произнесла:
— Я ощущала какое-то ужасное очарование этой дыры. Меня словно затягивало в нее.
— Конечно, — мрачно отозвался я. — Мы с Роджером чувствовали то же самое, когда впервые побывали здесь.
От зала с Дырой Люцифера ответвляются несколько коридоров. Мы задержались у каждого, но, не получив никакого ответа на свои крики, продолжали путь по главному туннелю, намереваясь сперва добраться до Гамлет-холла и уже затем приступить к утомительному исследованию боковых проходов. Мы были не более чем в двухстах ярдах от Дыры Люцифера, когда в луче лампы Роджера внезапно блеснули глаза какого-то дикого зверя, приближающегося к нам. Был ли это медведь, волк или дикая кошка, мы так и не узнали: зверь свернул, кинулся в боковой коридор и исчез, прежде чем мы успели выхватить пистолеты. Проходя мимо черного прохода, где скрылся зверь, мы услышали вдалеке топот его ног, невероятно усиленный акустическими свойствами пещеры.
— Будь этот бедолага так же испуган, как я, он не сумел бы убежать, — пошутил Роджер, когда мы поспешили к стене тьмы, все приближавшейся под лучами наших фонарей.
Постепенно спускаясь на несколько сотен ярдов, центральный коридор вдруг резко уходит вниз. В этом месте скопление белых как мел сталактитов и сталагмитов создает впечатление огромных челюстей и зубов в зияющей пасти, громадной, как у кита.
Прежде, чем спуститься по предательскому склону, мы привязались друг к другу тросами и, еще не достигнув дна, услышали низкий рокот Ревущей реки. Со всех сторон нас окружали сталактиты, наши гигантские изломанные тени танцевали позади, и мы чувствовали, что словно
