— Идочка! Беги, девочка!
Из этого крика я поняла одно — мама переживает за меня. Это значит, что у родителей все в порядке. Это хорошо. Так, Ида, спокойно. Спокойно, все хорошо.
— Ты слышишь меня? Беги! Беги, Ида!
— А я прикрою и буду патроны подносить, — проворчала я. — Да что случилось, мам? Толком можешь объяснить или нет?
— Глупая моя девочка… Разве можно так с этими людьми?!
Я буквально увидела, как на слове «этими» мама возносит глаза к небу.
— Мама…
Как ни странно, маме мой рычащий голос, скорее, понравился.
— Ну… Я слышу, с тобой все хорошо, доченька. Слава Богу! — выдохнула она с явным облегчением.
— Да, — с тоской вспомнила, как еще минуту назад собиралась звонить в ресторан и готовиться к романтической встрече века.
— Где ты, Ида? Мы сейчас же с отцом приедем! Заберем тебя.
Терпения мне. Много. Ведро. Нет. Бассейн. Море. Океан!
— Мама. Что. Случилось.
— Ты новости смотришь?
— Нет.
— А зря.
— Только не говори, что я в новостях, — мне вдруг стало смешно.
— Что ты смеешься, дурочка! Такие люди не прощают.
Я промолчала, борясь с желанием отбить звонок. Вот если бы не потепление в отношениях, которое мне очень нравилось…
— А может, — в голосе мамы после продолжительного молчания появился энтузиазм, — у тебя с тем, вторым мальчиком, все серьезно?
Я снова промолчала.
— Ида. Я с кем разговариваю?
— Не знаю, мам. Не поверишь, но я вот уже минут десять как пытаюсь это понять. С кем ты разговариваешь, мам? О чем? Что за мальчик? Я ничего не понимаю, правда!
— Ну, с тем, который тренер.
— Что?
— Из отпуска. С которым у тебя роман.
— Ты хочешь сказать…
— И в интернете, и по телевизору в светской хронике. Вот, смотри «Любовница изменяет олигарху». «Изменяешь сам — изменят и тебе»!
— Твою ж…
— И фотографии…
Цензурных слов не было. Не цензурных — тоже.
— А что это за мальчик? Симпатичный.
Вспомнился алчный блеск в глазах журналистки, еще тогда, в тот раз… Ее: «Вы не представляете, какие деньги готовы предложить за подобный материал»…
Я повертела телефон, вошла в Интернет.
Что сказать… Выгляжу хорошо. Не сногсшибательно, как в шоколадном платье, но… Более чем. И Слава… Красив, чертяка.
Подловили нас все-таки. Любопытно только — как? Неужели за мной круглосуточно следят? Конечно, ничего криминального, но у нас такие счастливые, беззаботные лица, и он смотрит на меня с таким нескрываемым (даже каким-то показным) обожанием, что если не знать, то однозначно можно подумать…
Тут я рассмеялась.
— Что? Идочка… — в голосе мамы снова появилось беспокойство..
— Мам. Послушай! Со мной все в порядке. Это просто… ерунда какая-то. Я встречалась с знакомым, показывала ему Москву, он был проездом. Ну, подумай сама. Зачем бы я любовника вела на Красную площадь, а? Чтобы на глазах у изумленной публики?
— Ида, фу!
— Вот на этой оптимистичной ноте мы и…
— Поняла я. Все, — проворчала мама уже вполне нормальным голосом и отключилась.
Я посмотрела на телефон и меня передернуло. Мерзкое ощущение. Как будто тебя вместе с грязным бельем перетряхнули на потеху толпы. Что за люди? Кому это надо? Зачем?
Кирилл… Он же просил, чтобы я не создавала ему проблем.
От обиды и злости я зарычала раненым зверем, с ненавистью глядя на телефон, и вдруг… Догадка пронзила, как молнией. Внезапный прилет Славы в Москву, предложение показать ему город…
— Да, — весело откликнулся мужчина, которого я посчитала породистым кобелем.
— Зачем? — тихо спросила я.
— Ты же не будешь заниматься у меня, — жизнерадостный голос какой!
— Зачем?
Он рассмеялся:
— Ну, наконец-то в твоем голосе нет заносчивости! Неужели госпожа Ида выключила звезду?
Голос Славы изменился, в нем появились новые, неприятные, визгливые нотки.
Козел винторогий он, а не кобель… Надо же — ошиблась в классификации. Теряю навык. Плохо…
— Жаль только, что заказ не удалось выполнить до конца. Мало пикантных подробностей.
— Понятно, — пробормотала.
— Смешная ты, Ида. Лучше бы просто переспали. Я бы даже с тобой потом поделился. Я не жадный…
Он отключился, а я стояла, как вкопанная, не в силах оторвать взгляд от телефона. Что же я скажу Кириллу… Я его подвела. И…
У двери раздался смех.
Я подскочила, резко развернулась и выронила злополучный телефон.
— Добро пожаловать в мой мир, — подмигнул Бонд
Черный костюм. Весь такой… Крутой. Такой родной и такой… мой…
— Кир!
Я впилась в его губы, понимая, что он, наверное, не сердится, раз отвечает на поцелуй, но дело не в этом…
Когда так остро, так явственно понимаешь, что невозможно, немыслимо будет его потерять, становится страшно.
— Я все объясню, — пробормотала я, когда мы, тяжело дыша, оторвались, наконец, друг от друга.
— Ида.
— Я… Мы… просто по городу гуляли. И…
— Идаааа.
— А? — я набралась смелости, подняла голову и посмотрела ему в глаза.
Его глаза улыбались… Хотя нет. Не так. Его глаза…издевались?!
— Чтоооооо? — я разозлилась.
Я, значит, тут переживаю. С ума схожу. А ему… смешно?!
— Ида, не бери в голову.
Вот где логика? Сначала в Тае он мне скандал попытался закатить, связанный с этим самым Славой, между прочим. А теперь… Когда меня практически уличили — веселится!
А еще говорят, что у женщин нет логики… Как бы не так! «Идочка! Что же вы ничего не едите? А? Вы же такая худенькая!» Сколько раз я слышала это от мужчин! Так и хочется ответить: «Я такая худенькая, потому что я ничего не ем, это же логично, разве нет?!»
Так у кого нет логики, а?! У женщин. Конечно, у женщин…
Кирилл обнял меня, прижал к себе.
— Погоди, — попыталась я освободиться. — Я ничего не понимаю.
— А это обязательно? — пробормотал он.
— Кирилл.
— Неугомонная женщина, — рассмеялся он. — Главное — ты здесь, рядом. Ждешь меня дома. Это же хорошо.
Помолчала, устраиваясь поудобнее в его объятиях. Попыталась расслабиться, замереть. Но…
— Что это вы, сударыня, дергаетесь?
— Кто дергается?
— И подпрыгиваете?
— Кто?
— И ерзаете…
— Вот это было совсем некрасиво сказано, — проворчала.
— Зато точно.
— Кирилл.
— Что.
— Ты злишься?
— Я хочу ужинать. Потом… оооо… Что я хочу потом. А дальше — просто лежать, обнявшись. Как тебе планы?
— Грандиозные. И прекрасные. Но…
— Ида. Такое впечатление, что ты разочарована от того, что мы не поругались.
— Нет, но…
— Разочарована, — рассмеялся он.
В ответ я сняла с него галстук, стащила пиджак. Хотела бросить на пол, но подумала и аккуратно повесила на спинку кресла. Кирилл хмыкнул. Его глаза потемнели. Дыхание чуть изменилось.
Под моими пальцами теплела кожа. Я спустила рубашку с плеч. Какие они крепкие… Надежные. Сильные. Загорелые…
Прикусила кожу. На самом деле, хотелось цапнуть как следует. И откуда такие кровожадные мысли? Потому что я — женщина-кошка!
На Кирилла подействовало — он задохнулся.
— Адский котенок, — пробормотал он.
Пожалуй, я не против так встречать мужчину с работы. Можно, наверно, сначала покормить, вместо выяснения отношений из-за старательно зарабатывающих себе на маслице с икоркой папарацци.
— Ты приедешь завтра? — первое, что спросил у меня Кирилл, как только мы смогли нормально дышать.
— Да, — я прижалась лицом к его груди. И спросила: — Почему ты не рассердился?
— Ты же не можешь запереться в доме и вообще ни с кем не разговаривать, — пожал он плечами.
Все-таки они у Кирилла совершенны. А
