— Не хочется заниматься любовью с трупом в шкафу…
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…. Идаааа… Иди ко мне…
— А девушка?
— Что — девушка? Убил ли я девушку? За что? Она же не приносила печенье в неподходящий момент…
— Она тебе понравилась? Да? Отвечай!
— Симпатичная…
— Что?!
Мы вцепились друг в друга, и…
Ну, это, знаете ли, уже перебор. В конце концов то, что было потом — это частная территория. Личная жизнь. Это очень… интимно.
Так что, господа, время нашего повествования смещается минут на сорок, когда я вцепилась в мягкий, воздушный, каким-то чудом еще теплый круассан с ванильным кремом… Мммммм…. Вкусно! К дьяволу диету! Не каждый день завтракаю после секса в гостинице… Можно себе позволить! Рабочая неделя впереди, тренировок много, быстро приду в форму.
При мысли о работе настроение резко упало. Как же я теперь туда пойду… И словно прочитав мои мысли, Кирилл спросил:
— Что этим отморозкам было надо от тебя?
— Почему ты считаешь, что они не привязались ко мне случайно?
Я вздохнула. Уж очень не хотелось от волшебства переходить к прозе жизни.
Вот только у Кирилла было свое мнение на этот счет.
— Ида. Они караулили тебя около твоей машины. В комплексе, где ты арендуешь помещение под фитнес-центр.
— Под студию йоги, — поправила я его.
— Под студию йоги. И все же.
— Это компания одной дурочки, которую меня попросили взять на работу. Я ее уволила. И вот.
Почему-то признаваться в этом было стыдно. Как будто я была виновата с том, что произошло. И… это они на меня выскочили. А если бы на кого-то из беременных?
— Придется закрывать центр, — тихо сказала я.
— Не торопись. Я решу. Но мне нужен день. Не появляйся туда сегодня. Отмени занятия.
— Хорошо…
Как странно это слышать: «Я решу…» Мужчина, который не создает проблем, а решает их. Да ладно. Такое бывает?!!!
— Кирилл, — меня вдруг осенило. — А как ты там оказался?
— Я? Ну… эммм. Случайно.
И он так замечательно честно соврал, что… захотелось выдать ему леденец на палочке.
Но я сдержала порыв. И хмуро посмотрела в глаза своему вчерашнему спасителю.
— Ты будешь очень злиться?
— Очень, — пообещала я. — Буду.
— У меня есть смягчающие обстоятельства. Ваша честь, прошу принять во внимание!
— Какого рода?
— Я тебя спас.
— С этим поспорить трудно. Ладно. Я — не злюсь, ты — говоришь правду. Идет?
— На твоей машине камера и передатчик, который выведен на мой телефон.
— Что?! Да кем ты себя возомнил?!!! — взревела я.
— Ты обещала.
— Я — девочка! Я не помню — значит, не было! Но… спасибо.
Меня с видимым облегчением поцеловали, кинули заинтересованный взгляд на смятую постель, и…
Зазвонил телефон.
У меня.
— Мама?! Погоди. Не понимаю. Что случилось? Сейчас приеду.
Я быстро оделась, чмокнула Кирилла в щеку — и… не смогла отказать себе в удовольствии! Ну не смогла!
— Прости… — бросила через плечо, застегивая пиджак. — Мне жаль, правда. Просто… это не та встреча, которую можно отменить. Но мы еще встретимся.
И ушла. Вся такая под взглядом… Нет! Я не смогу описать всю гамму чувств, которую его взгляд передавал! Моя же гамма чувств громко мурчала от адского удовольствия!
Больше всего на свете мне хотелось заявить маме, что я никуда не поеду! И остаться с Кириллом.
Попытаться понять таинственного незнакомца, которого, несмотря на то, что мы были с ним близки (еще и как!) — я совсем не знала. Он спас мне жизнь, но он же и поставил камеру на машину, чтобы следить за мной.
Зачем я ему? Кто он? Как его фамилия? Чем занимается? Какую музыку любит? На каком языке пел в ванной?
Вопросов было больше, чем ответов. Но не только это мучило мою истерзанную душу. Конечно, я получила удовольствие, когда отомстила! Ух! Но если бы не мамины рыдания в трубку, я бы, наверное, этим пожертвовала. Нет, правда! Хотелось провалятся целый день в кровати. В обнимку. Уютно помолчать. Удивится тому, что прошел целый день, выпить ароматного сухого вина вечером. Погулять. И снова заснуть, обнимая друг друга…
Но, услышав мамин голос, я поняла, что надо ехать.
Ну, а раз так — тогда получай!
А нечего было тогда… Часики застегивая…
Такси приехало быстро — счастье еще, что пробок не было.
— Мама? — я открыла своим ключом дверь и влетела в дом.
— Ида! Как ты могла!
— Что?
Я огляделась. В гостиной было многолюдно. Отец, как впрочем и всегда, был на работе. Мама сидела в кресле, прижимая пальчики к вискам. Напротив нее расположились…
О! Кто тут у нас? Гости? Впрочем, этого и следовало ожидать. Странно, кстати, что я сразу не догадалась. Мамины знакомые. Профессор или академик — кто он там. С супругой. Леночка, скромно потупив глазки, старательно капала в рюмочку корвалолчик.
Как трогательно…
— Я полагаю, — торжественно, как на ученом совете, начал дедушка, — имело место быть некоторое… недопонимание. Недоразумение, так сказать. И Идочка… все исправит.
— Ида! — мама требовательно воззрилась на меня. — Девочке надо помочь!
Я смотрела на мерзавку.
Эта… Леночка. Девочка.
Хамила моим клиентам, подставила под сомнение репутацию центра, натравила на меня своих дружков. Из-за нее я отменила занятия! Пока Кирилл не разберется. А теперь она… пришла в дом к моим родителям и…
Любопытно — ее бабушка и дедушка, правда, такие наивные, как из себя тут изображают? Или… нет?
— Елену на работу я не возьму, — тихо, но твердо проговорила я.
— Ида! — всплеснула руками мама.
— Всего доброго.
Бабушка закрыла лицо руками и тихонечко заплакала.
— Ида, постой. Ты не можешь…
— Если кому интересно, почему я на самом деле уволила Лену — приходите. Я покажу записи занятий. Но мне почему-то кажется, что ни для кого, кроме моей матери, это не секрет.
Мама поджала губы, явно собираясь разразиться спичем, который я, в свою очередь, не собиралась выслушивать.
Но тут у Леночки зазвонил телефон.
Она посмотрела на номер, улыбнулась. И, не обращая ни на кого внимания, сладко пропела:
— Да, любимый?
Из трубки раздался МАТ. Да такой, что его услышали все. Вот только, разобраться в информации, которую хотели донести до нас, смогла, кажется, только Лена.
— Что? Но… Как задерживают? На камерах…. Все записано… Заявление…?!
Леночка посмотрела на меня и закричала:
— Ты! Дрянь такая! Забери заявление из полиции! Сейчас же!!!
В какой-то момент мне показалось, что она сейчас на меня бросится.
— Еще одно слово — и пойдешь с ними следом, — зашипела я.
Старики и мама побледнели, а я в полной тишине направилась к выходу.
Перед тем, как выйти, обернулась:
И пусть милая, напрасно обиженная девочка все вам объяснит. Кто ей звонил. Кого и за что арестовали. Что собирались вчера сделать со мной ее дружки… Если кому-то это, конечно, интересно. Всего доброго.
Я выскочила, не вытирая слез.
Люди верят мерзавке, потому что она — своя! И именно поэтому ее принимают, за нее заступаются и готовы горы свернуть. И не за какие-то там достоинства или достижения… Ну, например, за отличный оптимистично-бронебойный характер и сеть центров йоги, приносящую стабильную прибыль, на которую, кстати,
