Дорога привела нас к воротам в высокой стене из мощных бетонных плит. Не знаю, сколько труда стоило ее построить хозяевам этой земли, но выглядела она капитально и надежно, как и створки из двух сварных металлических листов, сейчас распахнутые. Перед воротами – подъемный мост через широкий ров. Нормально ребята тут окопались. В самом прямом смысле. Еще и повилять перед мостом и за ним пришлось в лабиринте из выложенных на асфальте бетонных блоков. Грамотно тут все сделано, не отнять.
Хотя, сказать честно, гораздо больше меня впечатлили два танка в окопах, следящие за нами бездонными жерлами пушек. Не знаю, что именно это за модели, не эксперт, но на фоне всего увиденного смотрятся внушительно.
– Ты это имел в виду, когда про защиту стаба говорил? – спросил я у Бродяжника.
– Впечатляет, да? – усмехнулся тот. – Тема, как по мне. А уж под прикрытием артиллерии, так вообще… Да и я слышал, у новоградских и другие боевые машины есть. Видимо, прилетела куда-то боевая часть с военной техникой. Или у внешников отжали, не знаю…
Помимо танков въезд в стаб прикрывали пулеметные ДОТы. Бродяжник на секунду тормознул машину перед шлагбаумом, дождался, пока из караулки выйдет невысокий кудрявый парень, забрал у него лист какой-то бумаги и поехал дальше.
– Хорошо, что с Красавчиком пообщались. Он – ментат, хоть и не из самых сильных. Не застряли тут со сканированием хоть, видать, доложил он уже.
Я не стал спрашивать, кто такой ментат и что за сканирование, голова от новой информации и так уже закипала. Вместо этого я вынул из автомата магазин и упрятал его в подсумок разгрузочного жилета. Осмотрелся за сиденьями, достал кусок потрескавшегося от времени брезента и завернул в него свое оружие. Вот так – в чужой монастырь со своим уставом лезть не стоит.
Тем временем мы оказались у въезда на стоянку. Бродяжник передал только что полученный лист бумаги лысому бородатому мужчине, кивнул пару раз в ответ на пропущенные мной мимо ушей вопросы и проехал дальше между рядами машин, которых оказалось не так уж и мало. Причем самых разных, но почти все были внедорожниками, кроме пары фургонов. Словно на авторынок для джипперов попал: от «буханок» и «Нив» до «Рейнджроверов», «Лендкрузеров» и машин других, неизвестных мне моделей.
Он припарковал «УАЗ» на специально отведенном месте, заглушил двигатель и открыл дверцу. Я со своей стороны сделал то же самое, и салон «бобика» тут же стал продуваться приятным прохладным ветерком. Хотелось уже поскорее убраться из машины, поднять задницу с опостылевшего сиденья и пройтись, пусть даже и на костылях.
– До больнички придется дотопать пешком, – будто извиняясь, произнес мой спаситель. – По стабу могут ездить только машины экстренных служб. Все гости паркуют машины на стоянке. Зато удобно: если что, разложил сиденье, да ночуй прямо здесь. А у кого-то дома передвижные целые.
– Не воруют? – поинтересовался я.
– Не думаю. Когда понимаешь, что, если спалишься, в лучшем случае получишь лезвие ножа между ребер, десять раз подумаешь, прежде чем поддаться алчности. Да и охрана есть, и камеры. – Я высунул голову из окна и увидел, что к верхушке столба прикреплена камера. С трудом подавив дурацкое желание помахать рукой и улыбнуться, я снова вернулся в салон.
– Серьезно тут все, – кивнул я.
– Ага, порядок железный. Орднунг, одним словом. До больницы пару кварталов идти, доковыляешь?
– Пойдем, заодно осмотрюсь, что и как, – сказал я, поморщился, но добавил: – Только помоги выбраться из машины, нога же не гнется.
Бродяжник выбрался из машины сам и помог мне слезть на землю, после чего вновь вручил уже успевшие надоесть костыли. Сам он забрал упакованный мной автомат и разгрузочный жилет, после чего мы поковыляли прочь со стоянки. У шлагбаума нам перегородил дорогу сторож, который сообщил, что первые сутки парковки бесплатные, а со вторых каждый день нужно платить по пять споранов, получил из рук моего спасителя несколько кругляшей и, мгновенно успокоившись, отправился назад, в караулку.
Когда мы покинули стоянку, Бродяжник повел меня в глубь поселения. Мы прошли мимо типичной для любого спального района панельной пятиэтажки. Но, к моему удивлению, таких здесь оказалось всего две, потому за что ними шел квартал почти одинаковых небольших коттеджей из сандвич-панелей.
– Однако, – пробормотал я, изо всех сил стараясь не отстать от проводника. – Это чего же, тут почти все дома новые?
– Ага, – кивнул Бродяжник. – Только эти два оставили, тут что-то вроде общежития теперь. Остальное решили не ремонтировать, а снесли к чертям да понастроили этих домиков в американском стиле. Я в таких жить не могу, параноит меня, стену не то что пуля пробьет, ее ножом при желании расковырять можно.
– А не мерзнут они в таких?
– Нет, тут, можно сказать, вечный май, даже с отоплением морочиться не стали. Водопровод и канализацию сделали. Но сам видишь, тут стена, асфальт почти везде новый, люди от работы не бегают.
– И средств, видно, тоже не жалеют, – заметил я.
– Не без этого. Зато комфорт на высшем уровне.
Я встретился взглядом с девушкой, которая смотрела на меня из-за забора. Она развешивала на веревке белье: какую-то маечку, пару трусиков. Усмехнулся и слегка кивнул ей, но потом вспомнил, как выгляжу, уткнулся в землю и заспешил еще сильнее.
– С женским полом тут напряженка, – заметил Бродяжник, от внимания которого не ушло мое движение. – Сам понимаешь, они редко спасаются, это надо удачу иметь. Кому больше везет, быстро в жены попадают, кому меньше – в бордели. Вторых обычно больше. Все, пришли.
Он остановился перед неприметным двухэтажным зданием. Судя по трещинам в кирпиче, строили его не так давно, причем стройматериал брали с развалин и идущих под снос домов. Очевидно, что выбирали целый, но кладка из нового кирпича не так выглядит, как ни крути.
– Пошли, – сказал он и стал забираться наверх по лестнице.
Я, матеря про себя ублюдков, которые ставят капканы, и тупых дебилов, которые в них потом попадают, полез вверх по крыльцу. Строителей тоже незлым тихим словом помянул, когда дважды чуть не сорвался, но в итоге все же добрался до входа в больницу и зашел внутрь. Бродяжник любезно придержал для меня створку и вошел следом.
Я ожидал почувствовать запах дешевого стирального порошка, хозяйственного мыла, невкусной еды и лекарств, как и в любой государственной больнице. К моему удивлению, угадал я только с едой, потому что лекарствами здесь не пахло совершенно. Был легкий запах чего-то цветочного, да доносился аромат гречневой каши. Если она не разваренная в хлам, а более-менее рассыпчатая, значит, можно будет даже есть.
За стойкой на импровизированном ресепшене сидел здоровый
