– Эээ, но это моя…
– Что? – спросила Ракши, по-прежнему глядя в другую сторону.
– Ничего, – он отодвинулся и прижался спиной к стене палатки. Так между ним и Сенгуптой оставалось сантиметров тридцать. Можно было даже вздремнуть, если никто не начнет ворочаться во сне.
Правда, усталости Дэн не чувствовал.
Сенгупта тоже не спала. Она царапала командную стену палатки, и та освещалась крохотными световыми шоу. Всплывал небольшой аниматик «Венца», отцентрованный по форпику, где МУР Д. то ли цеплялся за призрака, то ли марионеткой танцевал на нитях инопланетного разума; открывался вид на металлический ландшафт, где дрон искал сюрпризы, возможно, оставленные вампиршей; еле заметно мерцало смазанное пятно инфракрасного цвета там, где спящий монстр прятался в тенях.
Брюкс подумал, что такого понятия, как безопасное место, никогда не существовало. Человек мог легко найти иллюзию покоя в цифрах. Компания друга, тепло домашнего питомца ничем друг от друга не отличались; это всего лишь ствол мозга вспоминал уют от тепла чужого тела, что когда-то лежало рядом и прижималось, обороняясь против страхов в ночной тьме.
Сенгупта слегка повернула голову: скула, кончик носа в тусклой мгле.
– Таракан?
– Я очень хочу, чтобы ты перестала меня так называть.
– Раньше ты говорил о том как теряют людей. Ты говорил что разные люди с этим справляются по-разному да?
– Говорил.
– А ты как справляешься?
– Я… – он не знал, как ответить. – Может, человек, которого ты потерял, когда-нибудь вернется. Может, однажды кто-то другой займет его место.
Сенгупта тихо хмыкнула, и в этом звуке слышалось эхо старых насмешек:
– То есть ты просто сидишь и ждешь?
– Нет, я… продолжаю жить. Что-то делаю. – Брюкс покачал головой; почувствовал, как подступает раздражение. – А ты, наверное, на скорую руку слепила бы себе кастомизированного друга прямо в КонСенсусе…
– Закрой свой рот и не говори что мне делать.
Дэн прикусил губу:
– Прости.
«Старый дурак. Ведь знаешь, куда лезть не надо, и все равно лезешь».
Полковник Мясник постепенно сходил с ума, Валери, выжидая, по-прежнему вела какие-то смертельные игры, по эфиру странствовали призраки, а судьба была готова ударить в любой момент, но Ракши больше за Дэном не охотилась. Хоть одна радость. Он немного покрутил в голове эту мысль и даже удивился тому, насколько высоко забралась Сенгупта в его личной иерархии страхов. В конце концов, она была лишь человеком. Безоружной плотью и кровью. Не доисторическим кошмаром, не инопланетным оборотнем, не богом и не дьяволом. Просто девчонкой – даже другом, насколько она вообще могла мыслить в таких терминах. Невинным человеком, ничего не знавшем о его секрете. Кто такая Ракши Сенгупта по сравнению с чудовищами, раковыми опухолями и целым миром, застывшим на краю? Разве заметна ее злоба на фоне ужасов, окружавших Брюкса со всех сторон?
Риторические вопросы, конечно. Вселенная полна кошмаров.
Просто Ракши он сотворил сам.
* * *Меж тем из Дэна охотник вышел плохой.
Порция, разумеется, была не настолько заметной мишенью, как он сам. Брюкс не мог существовать за счет термальной энергии атомов в переборке, вибрирующих при комнатной температуре; не мог распластаться, как бумага и обернуться вокруг водопроводной трубы, замаскировав самый жалкий тепловой след. Брюкс думал про альбедо и спектрограммы, задался вопросом, не сможет ли зонд, построенный на очень коротких волнах, уловить дифракционные решетки, с помощью которых Порция разговаривала, – возможно, она использовала их и для камуфляжа, – даже собрал импровизированные детекторы, но те ничего не показали. Это, правда, ни черта не значило. Возможно, Порция пряталась в бесконечном фрактальном лабиринте «Венца» из дыр и закутков, слишком маленьких для ботов и людей.
Дэн почти не сомневался, что если плесень решит атаковать, то обязательно чем-нибудь себя выдаст: тепловой сигнатурой, служившей аналогом мускулов, накапливающих заряд; перераспределением массы, достаточной для конструирования придатка по заданному набору координат. А вот функционировать она могла и в постбиологическом исходном состоянии: грубая масса реального субстрата передавала еле уловимую энергию в сверхпроводниковый интеллект мимикрирующего вещества. Если вычисления Двухпалатников были верны, в таком режиме она могла думать, планировать и прятаться вечно.
Чем меньше Дэн находил, тем сильнее боялся. Что-то совсем рядом наблюдало за ним, он нутром чуял чужой взгляд.
– Корабль слишком шумный, – признался Брюкс Сенгупте. – Термически, аллометрически. Порция может быть где угодно, повсюду. Как нам узнать наверняка?
– Не может.
– Почему ты так уверена? Это же ты предупредила меня тогда…
– Я думала что она пролезла на корабль это да. Но повсюду плесень проникнуть не могла все не покрыла. Нас она не поглотила.
– Откуда ты знаешь?
– Порция хотела чтобы мы остались на «Икаре». Она не стала бы нас останавливать если бы уже забралась внутрь. Значит она не может быть повсюду.
Брюкс задумался:
– Она все равно может быть, где угодно.
– Ага. Но всех ей не захватить. Тут в любом случае лишь ее малая часть. Потерянная и одинокая.
В ее голосе послышалось что-то, похожее на сочувствие.
– А почему нет-то? – спросила она, хотя Дэн ничего не говорил. – Мы-то знаем каково это.
* * *Он пролетел по центру хребта, проложил курс по огромной вращающейся чаше южного полушария, вверх, сквозь кроличью нору по правому борту с зеркальным шаром, мерцающим слева: Дэниэл Брюкс, непревзойденный паразит, наконец-то чувствовавший себя в невесомых кишках «Тернового венца» как дома.
– Я трижды проверил цифры, и не думаю, что Порция…
Он замер. Его собственное лицо смотрело сверху, занимая половину небосвода.
«Твою мать».
Сенгупта парила где-то сбоку мутным пятном из движения и цвета, которое Брюкс, скорее, чувствовал, чем видел. Надо было лишь повернуть голову…
«Она знает, знает, знает…»
– Я нашла этого урода, – сказала Ракши. В ее голосе слышались триумф и кровожадное обещание расплаты. Дэн не отваживался смотреть ей в лицо. Просто уставился на обвиняющий портрет над головой, на всю свою личную и профессиональную жизнь, скользившую по небосводу, огромную, как целый зодиак: стенограммы, публикации, домашние адреса, взошедшая на Небеса Рона и, господи боже, даже абонемент в бассейн с третьего класса.
– Это он. Этот ублюдок убил мою… убил семь тысяч четыреста восемьдесят два человека. Дэниэл. Брюкс.
В каком-то жутком ошеломлении он вдруг понял, что она сейчас говорит не как Ракши Сенгупта, а как кто-то другой. Совсем другой.
– Я сказала что найду его. И нашла. Он. Здесь.
«Она говорит, словно Шива Разрушитель».
Брюкс парил в воздухе, будто отъявленный уголовник, ожидая последнего удара.
– И теперь когда я знаю кто он, – продолжила Шива, – я переживу эту тварь на корпусе и тварь поселившуюся в башке полковника. Я доберусь до Земли и там выслежу эту мразь и заставлю его пожалеть что он появился на свет.
«Минуту…»
Дэн с трудом прогнал охвативший его паралич. Повернул голову. Пилот, друг, немезида предстала перед глазами ясно и четко. По ее лицу, поднятому к небесам, ползли сверкающие отражения его собственного проклятия.
Ракши удостоила Дэна мимолетным взглядом; сейчас ее улыбка могла
