Увидев на земле нечто, накрытое пропитанной кровью простыней, охотник велел девушке оставаться у калитки, а сам, подойдя заглянул под покрывало.
– Твою мать. – Стиснув зубы, он оглядел истерзанное кровавое месиво, еще недавно бывшее человеком. Оторвали Ваньке встаньку. Вместе с остальным. Черт!
– Это кто? – окликнула Лера, прекрасно зная дом Витьки и Лизы, но с расстояния не видевшая накрытую жертву. Успела разглядеть только кровь и развороченную землю неподалеку. Один плюс один сложить было просто, но мало ли кто был у них или просто забрел на участок. Очевидно только, что случилась трагедия и Батон оказался прав. Кто-то стал первой жертвой.
– Не ходи сюда, – резко приказал охотник, видя шагнувшую за калитку Леру.
– Помочь?
– Тут уже ничего не сделаешь, иди домой.
– Но Миша…
– Дуй домой, я сказал! – со злостью огрызнулся Батон.
Таким его Лера не видела очень давно, и по агрессивному поведению догадалась, что это был кто-то свой. Сердце сдавило холодом. Дом Боровиковых. Неужели…
– Это… Лиза? – сдавленно пролепетала девушка, сразу подумав о беременной.
– Лера, – угрожающе встал Батон.
– Я хочу знать! – в ответ разозлилась она.
– Не сейчас! Ты мешаешь, проваливай!
– В доме она, без сознания, – сказала заплаканная баба Дина, выходя на крыльцо и оттирая тряпкой перепачканные бурым ладони. – С ней нормально. И с ней, и с малышом. Иди, дочка. Иди домой, Миша прав. Нечего здесь сейчас…
Лера мешкала, продолжая цепляться за распахнутую калитку. Но если это не Лиза, значит… У девушки закружилась голова, новая мысль тисками сдавила виски. Но как же. Вот так, сегодня. Не может быть. Это не он!
– Это не он, – ни к кому не обращаясь выдавила она, попятившись и вдруг, споткнувшись, бросилась прочь от страшного места.
Не он! Не он! Не он-он-он-он! – набатом отдавалось в ушах.
Далеко не убежала. Давящуюся спазмами девушку вывернуло на придорожный столб, и обессиленно вцепившись в него, она разрыдалась. Как бы она его ни ненавидела, как бы не презирала, она знала Витьку Боровикова всю свою жизнь. Это была частичка того ее мира, который она навсегда оставила там, за горизонтом. И с каждой потерей из этого мира с кровью выдирали кусок, оставляя незаживающую, сочащуюся болезненным чувством утраты рану. Сколько их было, а сколько еще будет? Их осталось-то по меркам планеты всего ничего. А смерти невидно конца. Как же так…
– Вот ты где… А я ищу, – рядом оказался подошедший Мигель. – Лера, ты чего…
– Твою мать. – Продышавшись, она размазала слезы по лицу и сплюнула скопившуюся во рту вонючую жижу на землю. Под одеждой прокатился озноб. – Иди, вон там, посмотри, – огрызнулась, не глядя махнув рукой. – Может, разрешат.
– Что-то случилось, знаю. Но ты не должна…
Мигель попытался взять ее за плечи, Лера рывком скинула руки.
– Случилось?! – Снова зарыдав, она яростно треснула по столбу, рассадив кулак. – Идите вы на хрен со своей войной!
– Успокойся, ну что ты. – Мигель опять терпеливо коснулся ее.
– Ублюдки…
Отпустив столб, Лера развернулась к мужу и прижавшись к нему испачканной рвотой курткой, плакала, обнимая за шею.
– Тише.
Мигель погладил ее по голове и поцеловал в лоб.
– Кто-то умер?
– Умер, – тоненько проскулила Лера. – Все умирают…
– А кто?
– Я не видела, не дали, – отказываясь принимать, замотала головой девушка. – Не хочу.
Всхлипы понемногу стихали. Они постояли, пока Мигель не убедился, что приступ закончился.
– Ну?
Оторвав от его груди лицо, Лера посмотрела на него полными слез глазами.
– Почему?
Муж молчал, не в силах что-либо ответить.
– Почему мы? Скажи…
– Не знаю.
– Как ты можешь служить Ему, если он допускает такое?..
– Идем домой. – Поддерживая дрожавшую девушку, Мигель повел Леру по улице. – Тебе нужно умыться и поспать.
Проследив, пока останки Боровикова уложат на носилки, Батон провел ладонью по лицу, стараясь угомонить путавшиеся мысли. Убедился, что оставленная на попечении бабы Дины и родственников Лиза, постепенно приходившая в себя, в надежных руках. Для нее опасность миновала, но самое страшное впереди. Осознание, что потеряла мужа и семья разрушилась, еще не став полной. Ничего не попишешь. Жизнь.
Пора заняться сигналами. Батон побежал за Тарасом.
Жопа со всех сторон!
Ночь обещала быть длинной.
– Чего в деревне-то?
– Витьку Боровикова что-то захавало. Начинается карусель!
Тарас на ходу хлестко выматерился.
– Лизка-то как?
– Пыталась ему помочь. Как сам думаешь.
– Хоть живая.
– Хоть не хоть, а привалило. Еще поглядим, как аукнется.
Когда мужики взбежали на палубу «Грозного», огни на горизонте стали заметно ближе. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что это было какое-то судно. Поднеся бинокль к глазам, Тарас покрутил колесо выбора кратности.
– Ну?
– Отсюда не скажешь, – всматривался в окуляры старпом. – Вправду S.O.S. С равными. На маяк идут.
– Может, островные, – предположил Батон. – Рыбаки заплутали.
– А может, еще кого принесло. Сейчас узнаем. Эй! Давайте прожектор!
Когда прибор принесли и установили на палубе, направив в сторону моря, Тарас стал командовать:
– Так. Миха, давай. Будешь передавать.
– Готов. – Батон повозился с задней стороной фонаря, закрытого кожухом, в который была вмонтирована специальная призма, предназначенная для проверки работы прибора с цветными светофильтрами.
– Видим вас! Кто вы? Назовите себя! – продиктовал Тарас, снова поднимая бинокль.
Батон поморгал прожектором, отправляя запрос. Сигналы S.O.S. прекратились, и неизвестное судно окутала тьма. На «Грозном» ждали. Наконец, огоньки появились вновь.
– Подлодка SNN-782 «Веракрус», класс «Вирджиния», ВМС США, – передавали ответ. – Бывший порт приписки Гротон.
– Лодка? – Тарас и Батон переглянулись.
– Повторите, – запросил старпом.
Сообщение в точности продублировалось.
– Американцы, значит.
– Это может быть кто угодно, – недоверчиво ответил Батон.
– Согласен, – кивнул Тарас. – Странно, что они больно ладно чеканят. Все эти ярлыки и звания уже давно никому не нужны. Накой нам их порт приписки, там руины давно уже, наверное.
– Про Пионерск тоже так думали, – заметил Батон.
– Передай-ка. Это атомоход «Иван Грозный» военно-морских сил России, класса «Борей»! Откуда вы? Что вам нужно? Если можете, осветите себя!
Старпом и охотник стали ждать. На этот раз ответ не поступал дольше обычного. То ли переваривали информацию о России, то ли придумывали, как половчее соврать.
– Чего тянете-то, – хмурясь, буркнул в усы Тарас.
Наконец вдалеке стал нестройно загораться свет, освещая незнакомое судно.
– Действительно, «Вирджиния», – оглядел очертания подлодки Батон.
– Это еще ничего не значит. Передай – у вас работает радиосвязь?
Ответ был утвердительный.
– Запроси их частоту, в эфире поговорим. А то такими темпами мы до утра в моргалки играть будем. И пошлите за Яковом, может понадобиться.
Отправив сообщение и записав ответ, Тарас и Батон спустились в радиорубку.
– Эхоответчик.
– Не видели. Неопознанное судно вошло в зону пять миль. Лодка низко сидит, дальше не берет.
Когда подошел переводчик, они нашарили нужную частоту, и старпом уселся за пульт.
– Говорит «Иван Грозный», видим вас. Неопознанное судно, как слышите меня?
– «Веракрус» «Ивану Грозному», слышим вас хорошо, – сквозь помехи в эфире послышалась английская речь, и Тарас почувствовал себя увереннее, здесь говорить он мог сам, без посредников.
– Я капитан Тарас Лапшов, с кем говорю?
– Капитан Джефф Соулс.
– Вы американцы?
– Так точно.
– Почему мы должны вам верить?
– Это ваше право. Но у нас нет причин врать.
– Не торопитесь с
