– Не он.
Охотник повернулся и долгое время смотрел на покосившуюся мельницу, возле которой все суетились, помогая разбирать завалы. Брызнув искрами, разломилась, пошла в сторону, падая, одна из лопастей, кто-то успел отпрыгнуть.
– Тот, на ком он живет.
* * *Мигель очнулся после мучительной дремы и некоторое время лежал, смотря в потолок. До выхода оставалось еще какое-то время. Из-за случившегося на мельнице ему никак не удавалось собраться с мыслями и привести нервы в порядок. Спасая мальчика, Лера чуть не погибла. А если бы… Жены рядом не было, с кухни доносились привычные звуки, означавшие, что готовился ужин. Девушка тоже хотела отвлечься. По запаху он догадался, что она опять пыталась научиться печь хлеб.
Спрыгнув с кровати, Мигель натянул штаны.
Лера стояла спиной к нему и, судя по движениям рук, разминала тесто. Услышав его, она не обернулась.
– Без мельницы тяжело будет.
– Выстроим. Ты как?
– Так. Тебе обязательно туда идти?
– Да. – Прислонившись к дверному косяку, Мигель смотрел на девушку. С распущенными волосами, чуть расставив ноги, в мятой тельняшке, из-под которой виднелись трусики, она уже успела смыть с себя копоть и грязь. На лодыжке спиралькой выделялась свежая татуировка, умело прятавшая следы от языка мутанта. Кольщик объяснил, что у каждого рисунка есть свой смысл. Лера выбрала колючую проволоку как один из символов тернового венка, означавшего не только веру и милосердие, но и сострадание ко всем людям.
Как же Мигель действительно соскучился по жене за время, что провел на стройке. Как она была хороша в тусклом луче пробивавшегося из окна света…
– Не хочу, – не отрываясь от теста, сказала Лера.
– Знаю. – Мигель подошел сзади и зарылся в ее чуть пахнущие дымом волосы, обнимая за талию.
– Эй, щекотно, – чуть нагнув голову, мурлыкнула Лера.
Нагнувшись, Мигель поцеловал ее в шею, запустил ладони под тельняшку, ощутив теплую кожу, и мягко положил их на грудь. Движения Леры на мгновение замедлились, но потом снова принялись переминать сдобренный мукой ком.
– Это был смелый поступок. Дай хоть закончить, – прошептала она, отводя голову и давая ему больше пространства. – Руки же заняты…
– Свои есть.
– Мигель…
– Ты могла погибнуть.
– Но ведь…
– Тс-с, тише.
Тесто для выпечки обретало причудливые формы.
Когда он отпустил ее, обессиленная Лера уперлась ладонями в обсыпанный мукой стол.
– Люблю тебя, – прошептал он ей на ухо. – И никуда не пущу.
– И я тебя, – хрипло отозвалась она, не зная, что еще ответить. В голове крутился сплошной радужный водоворот из наслаждения, страха, усталости. – Господи… Только первый нормально слепила.
– Сейчас помогу. – Мигель вышел во двор, откуда вскоре послышался ритмичный стук топора.
Лера вздохнула и подняла прикрытые челкой глаза на запотевшее оконце.
– Пи, – на столешницу вскарабкалась Чучундра.
Давая колотящемуся сердцу успокоиться, девушка слизнула с пальца муку. У них давно не было секса, по крайней мере такого. Пережитое накануне требовало выхода. Адреналин и ежесекундная угроза смерти будили внутри что-то животное. Инстинктивное.
Хоть в этот раз никто не пострадал.
Лера принялась машинально заново раскатывать тесто, шикнув на мышь.
– Брысь, не пачкайся!
* * *После ужина Лера пошла провожать Мигеля на лодку, отправляющуюся на «Вирджинию». На берегу уже все собрались и ждали только их.
– Все равно мне это не нравится, – глядя, как муж облачается в комбинезон химзащиты, который выдали два готовящихся китайца, сказала Лера.
– Не волнуйся, все будет в порядке. Так надо.
– Буду, – упрямо ответила девушка, целуя его.
– Мы быстро.
– Туда и обратно. Будь осторожен. Я жду.
– С богом! – перекрестил Ерофеев. Закашлялся, приложив платок к губам, и смял его в кулак, пряча красноту.
– Ты как? – встревожилась Лера.
– Да подцепил где-то, – отмахнулся дед. – Покашляю и пройдет. Аспиринчику бы сейчас.
– Отправляемся!
Мигель улыбнулся Лере и полез в лодку вслед за остальными. Девушка стояла на берегу и смотрела, как уносящее мужа суденышко удаляется, медленно приближаясь к освещенному корпусу «Веракруса».
Через несколько часов со стороны «Вирджинии» стала слышна стрельба. На берегу засуетились, забегали. Загремел хлесткий мат.
– Какого еще черта! – ревел грохочущий по палубе «Грозного» Тарас, пытаясь разглядеть в далеких сполохах хоть что-то. На палубе «Веракруса» суетились люди, то пропадая, то вновь появляясь в окулярах бинокля. Отдаленно ухнула граната. В небо алой дугой ушла сигнальная ракета.
– А я говорил! – матерился, в свою очередь, Батон. – Купились, как дети малые! Шлюпки на воду!
– Какие к чертям шлюпки, – орал Тарас. – Катер давайте и пулемет в боевую! Родик, Весна?! Да где же вы, бляха-муха! Суки американские!
Пока они готовились, стрельба в море неожиданно прекратилась. Тарас снова стал напряженно всматриваться в теперь наполовину освещаемый борт «Вирджинии». В непонятной схватке один из внешних прожекторов был разбит. Ветер доносил запах гари и порохового дыма.
– К нам валят! – разглядев в окуляры спешно приближающиеся лодки, в которых сидели вооруженные до зубов люди, прорычал Тарас. – Ну мы их сейчас по всей морской чести примем. Товсь!
– Что вы творите?! – над водой разнесся усиленный динамиком голос Соулса.
– Мы творим?! – заревел разъяренный старпом. – Стоять на месте, сволочи! Что происходит?
– Это у вас надо спросить? Подослали отвлекающий маневр, а сами напали?! Знали, что мы измождены! А как же пакт о неприменении силы?!
– Мы?!
– А кто?! Доконали ходовую часть, забрали своих и восвояси? Так, значит, беженцев принимаете? Хороши переговоры!
– Не подходить! Опустить оружие!
– Хрена вам!
– Не стрелять!
– На кой нам ваше корыто еще больше портить?! Оно и так вот-вот затонет.
– Это вас надо спросить!
– Стойте! Да постойте же, охолонитесь! – вклинился во взрывоопасную ситуацию Батон. – Что значит своих забрали?
– Священника, тех двоих и одного нашего. Они все проверили, как было условлено, а потом на нас налетели.
– Да кто?! – брызгал слюной доведенный до белого каления Тарас.
– Вы, – уже менее уверенно отвечал Соулс.
– На кой, спрашивается, ляд, нам своих же людей похищать?!
– Постойте, как они выглядели? – стараясь не делать резких движений, как можно спокойнее спросил Батон.
– Как местные, – щурясь в направленных на американские лодки прожекторах, пригляделся Соулс. – Хоть и одежда немного другая. И оружие. Плюс в темноте… Вот. – Он аккуратно, держа руки на виду, откинул кусок парусины на дне лодки, показывая несколько арбалетов, копий, пару кустарно сработанного порохового самодела.
– Откуда они пришли?
– С моря. – Джефф махнул в противоположную от берега сторону.
– Сколько их было?
– Лодки три. Вместительных. Человек двадцать-тридцать. Это существо. Сольярик. Разломил одну и потопил всех, кто в ней был, захватывая словно щупальцами.
– Так вот что вы освещали ракетой.
– Они пытались поджечь его, но я успел застрелить огнеметчика.
Батон и Тарас переглянулись.
– Так это не вы?
– Мое слово офицерское, – гордо выпрямился Тарас. – Я присягу флагу давал.
Наконец обе стороны поостыли и стали опускать оружие.
– Где наши люди?
– Повторяю, их взяли в плен. Они провели замеры, все показало норму. Но кровь не успели, как началось…
– Что за хрень. – Тарас мрачно посмотрел на Батона.
– Или мы чего-то до сих пор недопонимаем, или на них напали местные дикари. Хотя, насколько мне известно, их тут не так много.
– Рыбаки с катушек слетели?
– Вряд ли. Нафиг им
