– Это… человек?
– Не дури. Хотя здешние декорации про страну великанов весьма годятся, тут у нас зарисовка поинтереснее намечается. Эти кадавры, что пень притащили – долго после первой ямы связать никак не мог. А нате, просто все.
– Не понимаю.
– Черви были нужны в старину обогащать компост и привлекать кротов, которые ими питались, рыли ходы и норы, чтобы земля дышала, и таким образом помогали огородникам. А козлы изобретательны, по-хитрому пошли. Каким-то макаром вырастили зверюшку, прикормили червями, потом, когда пришел нужный срок, непонятно пока как приволокли приманку нам в задницу, а эта тварь и почуяла. Только дебил наш какой-то неправильный, не тех червяков выбирает. Хоть твой быв… – Он осекся. – Прости.
– Он не червяк, хоть и был гадом. Страшная смерть. И Лизу жалко, как она теперь с малышом.
– Разберется.
– А это тогда кто?
– Это, мать, новая пищевая цепочка. Заветный козырь, приманка! Наш залетный блохастым оказался. Сам другую пищу к червям добавил, пока полз, вот этих… Но, видать, запас истощился – не знаю, какой там у них с хозяином взаимообмен был, только жрачка кончилась, вот они, расползаясь с него по деревне, сами и наводили зверюгу на жертв, а она доканчивала свой «походный» запас. Вприкуску, так сказать. Ждали, что человечину распробует, да и посытнее. Хотя хрен еще знает, на каких дрожжах они его там выводили.
– И знать не хочу. – Леру передернуло.
Она смотрела на останки насекомых, осмысливая услышанное.
– Так все это время мы ходили…
– У смерти по голове. Козлы. Знали – сразу беспорядочный жор начнется, подозрения будут. Если бы не сработало, с них взятки-гладки. А тут сама природа помогла, все естественным путем. Уверен, план был в том, что кротяра, окличем так, целиком на наш рацион перейдет. Ну не справились, а мы не успели на помощь, времена нынче суровые, теперь лодка наша. Кто не успел – тот опоздал. А тут вообще американцы, подарки сами в руки идут. Но как, а? Собаку Баскервилей никто не видел! Интрига! Трагедия! Я оценил! – распалялся Батон. – И принимаю вызов. Не на того напали, башка Холмса по-прежнему варит, мой верный Ватсон! Хорошо еще, быстро допетрить сумел. Относительно.
– Кто? – привычно нахмурилась Лера, услышав незнакомое имя. – Жужжишь неприятно.
Сразу вспомнилось первое плавание, удушливые джунгли Африки, Азат…
– Ну извините, издержки производства. – Батон подвигал шарнирами снаряги. – Был такой помощник одного великого сыщика, я же читать давал вроде. «Шерлок Холмс. Собака Баскервилей». После предпоследнего рейда мешок целый добра сволокли.
– Думаешь, я помню. Не до того было. Там про зеленую собаку?
– Да.
– Не дочитала, скучно как-то.
– Скучно ей… Современные нравы. Теперь точно не забудешь, обещаю. Во-во. Только не зеленую, а обмазанную фосфором для большей жути. Декорация. А у нас тут все по натуре, живое да вкусное. Не сочтите за каламбур. На это слово забей, потом. – Он поднял руку предупреждая новый вопрос. – Так, что же дальше. Началась бы паника, смерти, и дальше по накатанной. Подождали бы, пока деревня от непонятной твари подохнет, и отжали бы «Грозный». Сто к одному, что нападение на «Вирджинию» их рук дело. По приметам, описанным мужиками, они. Одежда, оружие. Я еще на ярмарке присмотрелся. Пару трофеев надыбать смогли. Решили проведать, что здесь да как. А тут мельница, типа не до них будет, ну и накинулись ночью. Только отпрыски дяди Сэма еще те оказались, хе.
– И Мигель теперь там?
– Угу. Принц в логове дракона.
– Что с ними будет?
– Молись, чтобы ничего и мы успели. Наверняка думают, что захватили козырь из команды. Языка. Не видели его среди прочих на ярмарке, вот и приняли за члена команды американцев. Не нужен бы был, сразу убили. Только он не американец и не русский. Хоть и шпарит на инглише. Не кисни, студент. Сначала здесь разберемся, а потом с соседушками будем решать. Спасем мы твоего святошу.
– Обещаешь?
– Клянусь. Сейчас соберись, – повторил Батон. – От нас много жизней зависит. Ярость, жалость, злость…
– …мешают сконцентрироваться. Знаю.
– Молодчина.
– А как он сюда попал? – немного успокоилась девушка.
– Кто? Крот? Хороший вопрос. Может, с парома втихаря ссадили где-то подальше. То-то они задерживались, перевозили. А может, и рыл. Времени-то прошло. А может… – про воду, добавляющую новое качество врагу, думать не хотелось. – Нет, не может. Только конкретика. Вскрытие покажет. И еще сжечь этот пень к чертовой матери. Ну, хоть новый термин придумали.
– Какой?
– Слепая тропа.
– Это почему? – не поняла девушка.
– Память девичья. Белая тропа означает покрытую снегом землю, что дает возможность видеть след зверя. А у нас тут крот, которого до последнего фиг увидишь. Вот и складывай.
– Слышишь? – насторожилась Лера.
Батон умолк и тоже посмотрел в сторону леса. Где-то высоко с нескольких веток, недовольно клекоча, снялась пара какой-то птичьей сволочи. Охотники ждали.
Кусты у края поля зашевелились, Батон поднял стволы ГШГ и уставил их в любопытную морду пастушьей собаки, принюхивающейся на ветру.
– Тьфу ты, – выругался охотник. – Тебе чего надо? Пшла!
Но вместо этого псина выбралась из зарослей полностью, потрясла свернутым в калач хвостом, стряхивая с него жухлый лист, и громко залаяла.
Теперь ее прогоняли оба.
– Тубо! Нельзя!
Высунувшись из ковша, Лера, покрикивая, махала на бухунда, к которому со стороны фермы спешила еще пара-тройка собак. Увидев роскошное угощение, они сгрудились вокруг и стали с жадностью отрывать от овчины сочные куски мяса.
– Да что ж вы, вконец оборзели! – заревел Батон и направился к шару, чтобы раскидать животных от приманки за хвосты, как вдруг оступился и провалился в землю по колени.
– Миша!!! – заорала Лера.
Нерастерявшийся охотник врубил стартер, завизжали стволы, и земля вокруг него взорвалась фонтанами дерна.
– Миш-а-а… – орала Лера, но звук выстрелов нельзя было перекричать. Наконец, Батон остановился.
– Что-то держит. – Его так резко мотнуло в сторону, что если бы не защитный кожух, Батон со всего маху ткнулся мордой в дерн.
Собаки сбились в кучу, испуганно завыв, задирая пышущие паром окровавленные морды, но добычу бросать не хотели.
– Отпустило! – Батон кое-как выбрался из ямы и, стоя на коленях, увидел, как шевельнулся мясной шар, а бухунды, голося заметались вокруг. Наживка сработала – приманку кто-то ел.
Новые очереди вспороли воздух, превращая шар, землю вокруг и заливающихся лаем собак в одно сплошное брызжущее месиво из частей тел и звуков. Вдруг ком приподнялся над землей и резко пошел на глубину…
– Взрывай! – прекращая огонь, срывая голос, истошно заревел Батон. – Взрыва-а-ай!
Перехватив банку, Лера дернула ручку тумблера – осечка!
– Лерка!
Еще раз повернув тумблер, девушка повалилась на дно ковша, зажимая уши, и без того прикрытые меховыми наушниками. Вокруг куча-мала у ямы разошелся широкий морщинистый круг, земля с грохотом вздыбилась вверх, увлекая за
