– Ты спятил?
– Не горячись, послушай, – терпеливо объяснял Батон. – В нужный момент Егор может переключиться и начать применять навыки, которые нужны здесь и сейчас. Ситуативная рефлексия. Помните, как мы сандурцев с его помощью в фёркей разнесли? Вот. А доверять, Лерка, в данной ситуации я могу только своим, проверенным людям. Так что Эдуардыч сгодится.
– Сгожусь, сгожусь! – серьезно закивал Птах и махнул дубиной, от которой едва увернулся Треска. – КМС!
Все еще не в силах осознать происходящее, Лера обернулась на приближающийся звук перепалки и увидела спорящих Олафа и Милен, которым что-то пытался втолковать нагруженный рюкзаком Ерофеев.
– И этот туда же. – У Леры упало сердце.
– Что за шум, а драки нет? – спросил Батон, когда жестикулирующая троица поравнялась с ними.
– Я иду с вами, – решительно выкрикнула Милен, явно продолжая начатый до этого спор с Олафом.
– Нет, не идешь! – пытался отобрать у нее лук и сумку муж.
– Да что вы тут вокзал развели, – вклинился Ерофеев. – Пущу, не пущу. Я же сказал, решили все. Сам пойду. Ты дочка Турнотурова. А если сгинешь, что тогда? Подумала?
– Никуда ты не пойдешь! – крикнула, подлетев к нему, Лера.
– Не ори! – осадил ее дед. – Она вон девка молодая, при муже. Миловаться да детей рожать, а не по канализациям лазать.
Слушая его, Олаф, уже успевший немного выучить русскую речь, согласно кивал.
– А ты куда…
– Старый хрен?! – вздыбился Ерофеев. – Это хотела добавить? А я, может, еще гожусь на что. Дело полезное напоследок сделать. Людям помочь. Они и так вон сколько для нас…
– Какой последок? Какое дело? Ты себя в зеркало видел?! – не унималась Лера.
– Язык прикуси! – Ерофеев неожиданно отвесил девушке подзатыльник, да такой, что с нее слетела шапка и с плеча упала мышь. – Ты кого, цыпленок, тут учить надумала!
– Чученька, иди сюда. – Лера всеми силами старалась подавить неожиданно выступившие слезы, задыхаясь от обиды и возмущения. Она уже и не помнила, когда дед последний раз поднимал на нее руку. Милен и Олаф, впрочем, как и остальные, застыв, следили за разворачивающейся сценой.
– Замуж она вышла, коза, а? Чё, взрослая сразу стала, самостоятельная? А муж где? Мужа сберегла? Просрала, так ей хоть вон оставь…
– Ударю, – не сдержав слезу, жалобно сглотнула Лера, которую давил стыд от того, что все происходило при свидетелях.
– А давай. – Скинув рюкзак, Ерофеев стал расстегивать бляху солдатского ремня, который Лера так хорошо помнила. – Ну-ка задницу подставляй, поучу уму-разуму, если своего не накопила еще. Ишь, язва! Перечит еще! Ты кого тут на место-то ставишь?
– Охолонись, черт старый! – накинулась на него баба Дина, вышедшая среди прочих провожать отряд. – Совсем осатанел?! Миша, ты-то чего стоишь?
– Тормози, дед, – вклинился Батон, до этого молча следивший за перепалкой. – Чего взбеленился-то.
– То-то. – Снова щелкая пряжкой, Ерофеев крякнул, закидывая на горб рюкзак. – Медиком пойду. Штопать вас кто будет, случись что? Я ж это, старое помню. Да и наборчик хороший достал. Все есть.
– А сдюжишь, Сань?
– Сдюжу, Миша. Главное, за своим задом следи.
– Я с тобой нянькаться не буду, – предупредила Лера.
– Ой, не будет, ой беда, мать твою перемать, – картинно запричитал Ерофеев, прижав ладони к щекам. – Ой, наседку отвлекаю. Знаешь, что, Степанова…
– Что?! – снова завелась Лера. – Ну, что, Степанова?!
– Рот закрой, вот что! – вдруг заорал Ерофеев и зашелся кашлем. Паштет аккуратно постучал его по спине.
– Иди ты. Только обузой будешь, – отвернувшись, скрестила на груди руки Лера.
– Не бухти, ворона залетит, – посоветовал остывающий Ерофеев и шумно высморкался в платок. – Норов муженьку показывать будешь.
– Черт-те что, – сказал Эйнар, и до этого молчавшие братья переглянулись.
– Я сгожусь, – подтвердил Ерофеев, пряча платок и засовывая большие пальцы за лямки рюкзака. – Есть еще порох в похеровницах.
Повара заржали.
– Заткнитесь, дебилы! – не глядя, бросила Лера.
– Успокойся. У нас не ударный отряд, а диверсионный, – сказал Батон и полушутливо добавил: – Ему все возрасты покорны. В разумных пределах. Еще раз повторяю, доверять нужно только своим. В этом секрет успешного выполнения задания.
– Вот именно. Разумных. А у нас два бугая, сумасшедший, дед…
– И девчонка, – многозначительно оборвал ее Батон. – Действительно, Лерка. Закрой уже рот.
– Несправедливо, – тряхнув челкой, упрямилась Милен.
– Это не игра и не приключение, дочка, – мягко сказал Ерофеев. – Тебе себя беречь надо. Послушай старика.
– Может, из моих кого? – предложил бывший тут же вместе с Тарасом Соулс. – Десантники есть, из тех, что поздоровее.
– Или китаез, вон хоть всех, – махнул в сторону «Грозного» Треска. – Они мигом там всех отджекичанят. Виу, пау, вжух! – Он нелепо принял несколько воинственных стоек.
– Лодку оставлять нельзя, – решительно отказался Батон. – Не приведи бог чего. За системами опять же следить, «Вирджинии» с поломкой помочь. Все должны быть наготове. А нас чем меньше, тем лучше.
– Добре. – Тарас посмотрел на часы.
– Пора, – кивнул Батон.
– С богом, братуха. – Они крепко пожали руки римским приветствием выше локтей и обнялись. – Ждем сигнала. Постарайтесь не долго.
– Не тяните с ремонтом. – Батон поправил СВД на плече рядом с рюкзаком, в котором были сложены детонаторы. – И предупредите Торсхавн, пока заварушка не началась.
– Сразу начнем.
– Про землю помните. Бараки над водой, все остальное – где прочный или бетонный пол. По одному не ходить. Где клещей увидите, сразу деру. Но сейчас думаю, пару дней поспокойнее будет.
Тарас кивнул.
– Береги себя. – Батон обнял жену и сына. – И за остальными присматривай.
– Я бы тоже пошел. – Димка сурово смотрел из-под очков.
– О матери заботься. Будет у тебя еще время.
– Удачи, отец.
– Что, дрим-тим, кукрыниксы, блин, – прочистил глотку Батон. – Девять хранителей. Готовы?
– Да.
– Не слышу! Готовы?!
– Так точно! – дружно ответила выстроившаяся перед ним девятка.
– Тогда ладно. Пошли дело делать. Биргер, показывай!
Вышедшие провожать отряд жители деревни смотрели, как они удаляются через поле в сторону леса. Отец Иннокентий тихонько их перекрестил, некоторое повторили.
Шли не очень долго. Через некоторое время показался зев полуобвалившейся арки, служивший входом в дорожный туннель, на дне которого виднелся увитый плющом растрескавшийся асфальт. Дорогу преграждали ржавые секции заградительных стоек, одна из которых была сдвинута в сторону. На боку арки покосившийся старый предупредительный пластиковый знак с остатками надписи о том, что туннель закрыт на ремонт.
– Это здесь, – указал Биргер.
– Кто хочет, еще можно отказаться. – Явно намекая на Ерофеева, Батон оглядел разношерстную группу, когда они остановились у входа, и начал раздавать фонари.
Никто не двинулся с места. Все были собраны, смотрели решительно. Поводив глазами, Птах хлопнул себя по лбу и, рассмотрев что-то на ладони, сунул в рот, бодро зажевав.
– Тогда вперед.
Шедший замыкающим Эйнар помедлил и глянул в темнеющее небо. На мгновение ему показалось, что между сгущающимися чернильными тучами сверкнули два ярких зеленоватых сполоха, словно глаза на морде хищного исполинского зверя. Где-то раскатистым рычанием прокатился гром. Надвигалась буря. Эйнар поднес к губам один из оберегов, висевших на груди, и прошептал короткую молитву.
Вытянувшись цепочкой и следуя друг за другом,
