Рассказ об окаменевшем парне, ждущем свою любовь, и вправду был популярен у приморских народов, но легенда эта не относилась к Бессмертному Флоту. И почти в каждом городе и селении имелся такой вот «влюбленный» — напоминающий человеческую фигуру камень, торчащий в воде. Но вор не боялся, что солдат обвинит его во лжи. Кто мог бы знать все легенды и сказки на много тысяч миль побережья?
— Наша гильдия интересуется такими историями, — добавил он. — Потому что если один из этих кораблей… если он — настоящий… ну…
— Что? Ты станешь архимастером?
— Да насрать на гильдию. Я должен его увидеть. Его — или что оно там есть.
Они обменялись искренними улыбками, а после этого Альтсин застонал и поднялся.
— Пусти меня к рулю. Посмотрим, смогу ли я выбить из этой лодочки еще что-нибудь.
Глава 30
Маахир поднял голову, махнул ушами и издал протяжный, вызывающий трубный звук. Самий похлопал его ласково по голове и сказал:
— Он все еще сердится, потому что не может идти с остальными слонами.
Деана устроилась на лежанке поудобней, потянулась так, что в спине хрустнуло.
— Так он не знает, какая это честь — носить на спине Пламя Агара?
Мальчишка развернулся и подмигнул ей.
— Слоны на такую честь ссать хотели. Честно говоря, они настолько велики, что могут ссать на все. Но то, что он не идет с остальными, — это хорошо, поскольку там есть несколько молодых самцов, которые охотно бросили бы ему вызов — и тогда у нас были бы проблемы. Самки лучше контролируют стадо.
— Ты мне это говоришь?
Махаут быстро улыбнулся, но сразу же сделался серьезен.
— Многие из них не вернутся домой.
— Мы идем на войну, Самий. Я не хотела ее, но выбора у меня нет. И я хорошо знаю, как много слонов могут быть ранены или убиты. Как знаю и то, что еще больше людей ждет та же судьба. Как справляется Бримгорн? — Было странно просить десятилетнего мальчишку оценивать мужчину, который мог бы оказаться его дедом, но Деана доверяла мнению махаута.
Самий пожал плечами. За такие жесты она его и любила: махаут был единственным во всем лагере, кто осмеливался вести себя подобным образом в ее присутствии. Словно перед ней сидела молодая версия отравителя со всей его иронией и нахальством.
— Он умный. Разбирается в слонах как мало кто. И знает, как использовать их во время боя, а нуавахи ему доверяют.
— Это хорошо. — Деана приподнялась из позы полулежа и осмотрелась.
Маахир шагал посреди колонны Буйволов. Отряды тяжелой пехоты, насчитывающие по сто двадцать человек, стройными рядами маршировали перед ним, позади и вокруг. Вчера решили, что армия на один день оставит дорогу, которая, хотя и удобная, была узкой настолько, что войска Коноверина растягивались на ней змеей в десяток миль. Идеальная ситуация для засады. Вместо этого они вышли на широкую равнину, сухую и твердую, на которой повозки могли двигаться лишь немногим медленнее, чем по дороге, зато тридцать пять тысяч людей могли встать в строй, куда более подходящий для атаки или защиты. Буйволы посредине, Соловьи на флангах и в далеком авангарде, слоны и отряды наемников — позади. Мощное, сомкнутое построение, которое позволяло быстро расставлять и собирать лагерь и благодаря которому они могли быстро приготовиться к бою.
А битва неминуемо приближалась. К вечеру они должны были добраться до места, где Тос начинала петлять, создавая два больших изгиба, которые тут называли «задницей». Там они напоят животных и людей, отдохнут и, если им удастся удержать скорость, через три дня окажутся под Помве.
Деана взмахом руки поприветствовала нескольких Соловьев, что их сопровождали. Кони солдат все еще фыркали и шли боком, недовольные обществом слона, но всадники их контролировали. Остальные стражники ехали в десятке шагов позади Маахира, время от времени перекрикиваясь и переругиваясь с пешими. Деана внимательно прислушивалась к таким «дискуссиям»: слова и жесты летали туда-обратно, время от времени прерываемые вспышками смеха. Воинский дух армии находился на высоте, а традиционное соревнование между Родами Войны потихоньку уступало место почти братскому чувству. И Буйволы, и Соловьи происходили из солдат-рабов, а враг их был теперь вполне определен.
И — прекрасно.
Вот уже два дня во время их совещаний они пытались разработать какую-то стратегию в близящейся битве, но проблема состояла в том, что кроме примерного числа бунтовщиков коноверинцы почти ничего не знали об армии восставших. Сколько и какой пехотой располагал Кровавый Кахелле? Сколько было у него стрелков и кавалерии? Подтянул ли он лагерь под город, как сделал это во время прошлой битвы, или же поступил иначе?
Последние рапорты из Помве говорили, что отряды Уавари Нахс, которые принимали участие в резне гегхийской армии, все еще не появились под городом. Где же они сейчас? Что делают? Сколько их? Может, они бросили меекханских союзников и отправились на родные равнины — или же, напротив, собирают силы для близящейся битвы? Деана хорошо помнила Деменайю — Королеву Невольников, и если мужчины ее народа и правда настолько же велики, как она, следовало считаться с их силой.
Ссоры и дискуссии продолжались все время. Деана удивлялась упорству, с которым оба аф’гемида и часть высших офицеров, принимающих участие в советах, бросались военной терминологией, свободой, с которой они чертили на картах смелые маневры и неожиданные контратаки. Она быстро заметила, что во время их бумажных стычек армия бунтовщиков всегда вела себя так, как желали того коноверинские командиры, отряды рабов уничтожались или бросались наутек в панике, именно когда офицерам это было на руку, и никогда не пытались контратаковать или ставить ловушки.
Война на карте всегда полна легких побед.
Она не вмешивалась в споры. Чувствовала, что присутствующим тут мужчинам те необходимы, что в какой-то мере это помогает им сбросить напряжение. Во время настоящей битвы не будет времени на пустые развлечения, останутся только боль и кровь.
От авангарда растянувшейся на милю армии шел галопом всадник, размахивая красной тряпкой. Посланник с важными вестями.
— Госпожа!
Всадник остановил коня в нескольких шагах от Маахира так резко, что скакун недовольно заржал и почти присел на задние ноги. А потом — развернулся и поравнялся со слоном.
— Госпожа. Мы их нашли.
— Кого? — Картинка армии рабов, которая вышла из лесу, чтобы дать им битву, заморозила ей кровь в жилах.
— Меекханцев. Генерала Ласкольника и остальных. То есть, — гонец казался смущенным, — они…
— Ждали вас?
— Да, госпожа. Ждали. И просят аудиенции.
Она задумалась. До того как они разобьют вечерний лагерь, оставалось еще как минимум два часа. Письмо из меекханского посольства, которое она должна была вручить прославленному командиру, ехало где-то в повозках вместе с шатром и остальными ее вещами. Она не
