Насмешка в голосе кочевника возымела действие, поскольку стоящий в первых рядах мужчина с капитанским браслетом на руке фыркнул и сказал:
— Ты пехотой нас не пугай, лошадник. Кавалерией — тоже не стоит, поскольку ты — лучшее доказательство тому, что с проклятущими трахателями кобыл маленько умеем драться. А еще я люблю конину. А потому лучше говори-ка, какие там плохие новости.
Несколько ухмылок появилось на уставших лицах, а самая искренняя — на лице Лун Дхаро.
— Мы знаем одно место, где их можно остановить, по крайней мере теоретически. Кавалерия не сумеет там зайти к нам с флангов, и врагу придется атаковать в лоб. Если перепугаем их слонов, те повернут и растопчут собственную армию. Это примерно на половине дороги между нами и ими, в пятнадцати милях отсюда. Почти. Лес, который у нас позади, там почти достигает реки. Потом снова отходит, и начинается открытое поле, но в этом месте — сужение типа перемычки. Мы можем заткнуть ее пробкой, а им придется нас оттуда выталкивать.
— А с флангов не обойдут?
— Я послал разведку в тот лес, и мы потеряли нескольких коней: провалились по шею в трясину. Потом я порасспрашивал людей с окрестных плантаций насчет того места. Некогда его пытались осушить, чтобы добраться до древесины, но лес растет в котловине, которую Тос ежегодно заливает во время дождей, а потом вода так и стоит. Там не пройдет ни пехота, ни конница, ни слоны. Коноверинцам придется двинуться этой узкой перемычкой между деревьями и рекой, а потому их кавалерии придется наступать прямо на ваши пики. А слоны… что ж, говорят, они вкуснее конины.
Люка почувствовал, как ему передается вдохновение собравшихся тут мужчин. Неудачная атака на Помве уже не шла в расчет в сравнении с близящейся решающей битвой. Когда они ее выиграют, все закончится. На юге им никто не сумеет противостоять.
— Хорошо, Поре, слезай. Теперь я. — Кахель-сав-Кирху вскочил на стол, осмотрелся. — Слышно? Мы собирались захватить Помве и только потом расправляться с Госпожой Ока, но планы можно и поменять. Сперва коноверинская армия, потом город. А если уж я все еще командую, то приказы будут такими: полки Лиса, Волка, Выдры и Росомахи отправляются через час вместе с кавалерией Поре. Заберете также третью часть легковооруженных и пешую разведку. Идете как авангард. Разведка Соловьев заходит довольно далеко перед главной армией, отодвинете их назад.
— Они узнают, что мы идем, — отозвался Рамбе-лах-Друм, новый полковник Росомах.
— В любом случае узнают. Но я не хочу, чтобы сразу поняли, сколько нас. Я наблюдал, как действует их Госпожа Ока. Она осторожна. И, по крайней мере, не глупа. Через несколько часов наступит темнота, а она не рискнет пойти в ночную битву против неизвестной силы, значит, подождет до утра, чтобы нас сосчитать. А до утра мы уже будем на позициях, окопаемся и заставим ее принять бой на наших условиях. Полки Орла, Ястреба, Енота, Шакала, Рыси и Льва отправляются через три часа, так, чтобы ночь прикрыла наш марш. Вместе с ними пойдет остальная легкая пехота и лагерь. — Он обратился к Ольхевару: — Сколько можешь выделить фургонов?
— Боевых? Триста. И еще двести укрепленных настолько, чтобы встали во второй линии. Коней у нас маловато.
— Берем сколько есть. Полки Кабана, Зубра, Лося и Тура пойдут в арьергарде. Поре выделит им сотню конных гонцов. Не хочу никаких неожиданностей.
Люка считал, нахмурившись. Четыре полка впереди, шесть в середине и четыре позади. Четырнадцать из шестнадцати, которые они с таким трудов выставили, причем — наименее пострадавшие при атаках, насколько он понимал. К тому же вся кавалерия, весь лагерь и почти все легковооруженные.
— А кто остается под городом?
Он задал этот вопрос одновременно с несколькими прочими солдатами. Кахель-сав-Кирху кивнул:
— Ласки и Куницы. Раненые. Женщины и дети. И почти все отряды с черных равнин. Они не пойдут с нами.
Сотня пар глаз воткнулась в неподвижно стоящих Уваре Льва и Деменайю. Люка видел, как мерзкое, паршивое слово «предательство» пытается сорваться с языков.
— Прежде чем кто-то сморозит глупость, — командир восставших послал собравшимся холодную улыбку, — скажу я. Мы все знали, что рабы с черных равнин не пойдут с нами на восток. Они сражались мужественно, отважно как демоны, но теперь им к дому ближе, чем нам. А в последней атаке на стены Помве Уавари Нахс потеряли пятую часть своих воинов. Убитыми и ранеными. Кто-то желает, чтобы они заплатили большую дань крови? Кто-то назовет их трусами?
Ответом была тишина.
— Я так и думал. Они останутся под городом, чтобы за ним присмотреть, прежде чем мы вернемся. Чтобы войско из Помве не ударило нам в спину. Это даже больше, чем я мог бы их просить. Понятно?
Конечно, это Люка мог понять. Другие тоже. Вместе с полком Ласки и Куницы под городом останется полтора десятка тысяч восставших, способных сражаться. Достаточно, чтобы удержать осаду.
Костистый офицер, полковник, если судить по браслету, поднял руку:
— Ты сказал «почти» или мне послышалось?
Уваре Лев послал ему ослепительную улыбку.
— Я возьму пять сотен бойцов и пойду с вами. Жаль пропускать такое развлечение.
Несколько из собравшихся тихо присвистнули, некоторые из крикунов опустили глаза. Тема была закрыта.
— Хорошо. — Кахель-сав-Кирху соскочил со стола. — Подходите за приказами. Сперва офицеры головного охранения. Потом остальные. За дело!
* * *Люка не стал ожидать подробностей, да и одно дело — стоять в такой толпе, совсем другое — оказаться подле стола с несколькими офицерами. Он незаметно прошел мимо часовых и вернулся в лазарет.
Его интересовало, сколько Колесо поймет из всего рассказа.
Она поняла одно. Пожалуй, самое важное.
— Снова будет кровь. И слезы. Все будут плакать, Люка. Все.
Одинокая слезинка скатилась по ее левой щеке.
Интерлюдия
Они приближались к этому странному кораблю. Альтсин его чувствовал. Черный корабль находился примерно в десяти милях впереди, и если бы не туман, что снова опустился на волны, они наверняка бы уже его заметили. Вроде бы такой же туман окружал корабль, и когда к нему подходила Горная Стража, но Альтсин предпочитал думать, что эти белые клубы — естественное явление, а не обещание новой схватки с Владычицей Льда, потому что в их кожаной скорлупке у них не было бы и шанса выжить. Просто, утешал он себя, масса теплой воды, впадающая в северный океан, порождает туман при контакте с холодным воздухом.
Но пока что он не чувствовал никаких возмущений в окружающей Силе, что, принимая во внимание тот факт, что он, скорее всего, приближался к одному из сильнейших существ, какие когда-либо плавали по морям мира, заставляло беспокоиться.
Но вор не выдавал своих подозрений солдатам. Ёлка очнулся сразу после восхода солнца, как и предвидел его товарищ: голодный и с пересохшей глоткой. К
