А мы, одуревшие от страха и крови, пытались найти новую точку опоры, ведь мир не рухнул, он продолжал стоять, игнорируя наши мелкие душевные травмы.
Я не стал изгонять из себя содержимое своего желудка, смотрел на кусок варёного мяса, бывший когда-то моим другом. Да, кто-то заметил тело, зацепившееся за торчащие из воды камни, речка не везде была глубокой. Кто-то позвал других, решили достать. Похоронить по-христиански.
Мы копали яму в гробовом молчании. Пшеничные волосы выбились из хвоста, слиплись в грязные, серые пряди, на распухшее лицо… белесые глаза… я старался не смотреть. Альбину позвали уже когда тело не просто погрузили в землю, но и сверху присыпали, чтобы видно трупа не было. Незачем ей смотреть на такого мужа. Незачем. Косте прочёл на испанском какую-то молитву, Альбина стоит молча, смотрит куда-то… в себя. Она разом постарела на десяток лет, обесцветилась. Мы убедились, что она адекватна, на раздражители реагирует, на вопросы отвечает логично, и оставили её в покое.
Рядом с Димкой похоронили погибшего при отступлении волновика, перуанца. Кажется, его звали Абель. И конечно же, он был хорошим человеком.
Решение хоронить трупы на месте было принято, в первую очередь, из-за Бажена — да, он всё-таки не Бажин, БажЕн, — у бурята сотрясение мозга, сложный перелом левой руки и что-то нехорошее с позвоночником. Нужно транспортировать его на носилках, и делать это быстро. Кристина оказалась волновым целителем, она обрабатывала спину Бажена светящимися светло-зелёным ладонями и со слезами в глазах говорила о том, что не сможет вылечить пациента, лишь подстегнёт регенерацию, снизит боль, временно купирует побочные эффекты. Её дар недостаточно освоен, её не хватает маны, контроля и знаний в области медицины. Ну ещё бы.
Многие из отряда покусаны, один из солдат повредил ногу, не может на неё наступать. Ростик “хвастается” откушенным мизинцем и безымянным пальцем левой руки. Он по этому поводу будто бы не переживает, улыбается, шутит про то, что теперь, увы, не сможет жениться на католичке — ибо носить кольцо на западный манер, на безымянном пальце левой он просто физически не способен. Это, наверное, смешно.
Тот взрыв в арьергарде, как оказалось, был работой одного из волновиков. У него было умение “гранаты”, он использовал его после массового арбалетного залпа, использовал не совсем удачно. Умение накладывалось на кидаемый предмет, тот мужик скастовал его на попавшийся под руку камень — при этом переоценив слаженность своих боевых товарищей. Команду “вспышка спереди” выполнили далеко не все, слава богу, отделались малой кровью — один из солдат получил осколок камня в правое плечо навылет. Ведущиеся на испанском разговоры нам переводила очухавшаяся Хия, её никто не просил, она, я так думаю, находила успокоение в привычной работе.
— Я знаю, тебе тяжело, — обратился ко мне Валерий, —
мы стояли на месте старой стоянки, в нескольких сотнях метров от Маянтуяку. Старик решил идти ночью, выбросив всё лишнее — палатки, спальные мешки, котелки. Нас ожидает плотный ужин и долгий, утомительный марш через джунгли. Перуанцы готовят пищу, я смотрю вдаль, в сторону проклятой реки, —
Он был твоим другом, — молчание, —
Я не терял друзей. Так не терял. У меня было мало тех, кого я называл друзьями, — я, не поворачивая лица, невольно вслушивался в слова мужчины, — Дмитрий. Он ушёл героем. Он спас свою жену. Это хорошая смерть, Миш, — я повернулся посмотрел в его внимательные глаза. Лицо припухшее, припылённое. В бороде паутина и какой-то мусор, — Мы должны гордиться тем, что были знакомы с таким человеком.
Лицо хмурое, угрюмое, некрасивое. Над правой бровью свежий порез. Одежда мятая, грязная, в пятнах крови, штанина подрана, в одном месте прокушена. От него пахло потом и каким-то… говном, вокруг мужчины, несмотря на репеллент, летала противная мошка. Но он говорил правильные вещи и говорил их от души.
— Спасибо, Валер. Спасибо.
Глава 85
FWD: Завещание Терентьев Дмитрий, п.1
Минаев Олег Борисович <[email protected]>
Вам: Терентьевой Альбине <[email protected]>
Здравствуй, любимая. Если ты читаешь это письмо, значит я тебя навсегда покинул. Я не верил до конца в такую возможность, но всё же решил подстраховаться.
Как видишь, не зря. Да, это письмо должен был переслать тебе мой адвокат.
Я люблю… любил тебя.
Я верю, что ты сможешь меня забыть и жить дальше, жить так же ярко, мощно, как ты привыкла. Может ты окажешься ещё сильней, сможешь меня не только забыть, но и помнить, помнить с теплом, без сожалений, как что-то хорошее, то, что случалось в твоей жизни. Я понимаю, это тяжело. Я даже не знаю, смог бы я сам.
Ты, вероятно, беременна. Если я тебе до сих пор не сказал — то только потому, что и сам до сих пор не уверен. Помнишь, я говорил тебе о своём умении “жизнь”, мы тогда сошлись на том, что оно напоминает слабенький, плохонький тепловизор. Это не совсем так. Оно позволяет видеть сгустки, центры жизни, и у тебя их два. Один очень-очень маленький, в районе живота.
Пожалуй, всё.
Я с небес, а они наверняка есть, смотрю на вас и вернусь на землю при первой попавшейся возможности. Глупая шутка, да? Ну какие уж завезли…
Не знаю, как я погиб, но надеюсь, что ты и остальные наши не пострадали. Берегите друг друга.
Дима.
Глава 86
FWD: Завещание Терентьев Дмитрий, п.2Минаев Олег Борисович <[email protected]>Вам: Перилов Михаил <[email protected]>
Привет, Миш!
Накаркал, ***а! Шучу.
Если ты читаешь это письмо, значит я умер. Как видишь, я не пропускал твои слова мимо ушей, как, вероятно, казалось со стороны. Я тебя знаю уже давно, твоя чуйка всегда была остра на неприятности. Поэтому я подложил соломку, это письмо тебе должен переслать мой адвокат.
Это последняя соломка, остальные, видимо, не сработали. Как я не тренировался, враг оказался сильнее, да?
Хочу тебя попросить о двух вещах. Понимаю, в последнее время я был тебе не очень хорошим другом, нет, это неверный подбор слов… я был полным козлом! Но это именно просьбы — если у тебя получится, сделай, если нет — нет.
Во-первых, позаботься об Альбине. Да, я понимаю, просьба бредовая, вы как кошка с собакой и вообще — как я себе это представляю, не знаю, но если будет такая возможность, позаботься о ней, хорошо? Она хорошая, правда. Мы обсуждали с командой возможность травмы или гибели кого-то из семёрки, не в лоб, а так, эвфемизмами, и сошлись на том, что “один за всех, и все за одного”. У нас хорошая команда, но мало ли. Вдруг они тоже погибли. Позаботься об Альбине. У неё будет от меня ребёнок.
Во-вторых, позвони моему отцу, скажи ему. Я не
