Потом его ввели в огромную комнату, но лишь поддали в бок, указывая, чтобы пленник не останавливался и шел дальше.
Из-за долгого пребывания в тесной камере он отвык от больших помещений и теперь испытывал что-то вроде клаустрофобии, только в обратном виде. Его пугали эти просторные и, казалось, не имеющие окончания бездны черного пространства. Порой он замедлял шаг, чтобы успокоить дыхание. От приступов паники оно начинало сбиваться в судорожные всхлипы.
– Иди, не останавливайся! – сразу же подталкивал его страж. Говорил он каким-то металлическим голосом, не похожим на человеческий. А еще – это шипение.
«Может, это и не был человек вовсе? Киборг? Бездушная машина, ведущая на убой?»
– Куда меня ведут? – прохрипел пленник и ужаснулся собственного голоса – сиплое воронье карканье.
– Там узнаешь, – ответил страж и подтолкнул его в спину.
Он миновали очередной коридор и вышли в просторное помещение, судя по гулкому эху, разлетающемуся далеко вперед от каждого шага.
– Стой! – приказал страж.
Пленник остановился. Не было уже ни страха, ни паники – он готов был ко всему. Что-то подсказывало, что здесь его и убьют. Пустят пулю в затылок.
«Наконец», – облегченно вздохнул пленник. Впервые за эти долгие три года он почувствовал облегчение. Смерть была так желанна. Недолго осталось мучиться.
– Ты-с нужен нам-с, – прогрохотал властный незнакомый голос, такой же механический, но слегка проглатывающий окончания слов.
– Я? – удивился пленник. Усталость навалилась на плечи. Он хотел умереть. Просто умереть. Но понял, что сегодня этого не произойдет.
– Да. После долгих лет-с ожидания цель наконец близка-с. И ты – один из тех, кто-с поможет мне в осуществлении моих грандиозных планов-с.
– Я не хочу. Просто убейте меня. Это все, о чем я прошу! – взмолился пленник.
– Ты хочешь умереть? – даже сквозь механическое лязганье послышались нотки удивления. – А свобода тебя разве-с не интерес-с-сует?
– Свобода?! – какое знакомое слово, о котором он запретил себе думать еще в первый год своего заключения.
– Мы отпус-с-стим тебя и вознаградим-с. Но ты должен сделать вс-с-сего лишь одно-с дело-с. Одно маленькое пус-с-стяковое дело-с. Ты делал это не раз в с-с-своей жизни-с.
– Я обычный инженер, я даже мухи не обидел. Вы хотите, чтобы я кого-то убил? Я не смогу. Есть ведь… Специально обученные для этого люди?
– Никого убивать не надо-с! – рассмеялся незнакомец. – Ты инженер-с. Мы это знаем. Поэтому ты нам и понадобился-с. Твои знания – вот твой пропуск-с на с-с-свободу. Сделать одно дело-с – и будешь свободен.
– Я согласен! – завороженно ответил пленник. И, не сдержавшись, почти гипнотически забормотал: – Я все сделаю! Все-все-все сделаю. Что пожелаете. Все сделаю. Все-все-все. Все сделаю. Все сделаю! Все сделаю!
По комнате раскатился механический смех.
15Впереди дорога заканчивалась. Совсем. Асфальта не было. То, что начиналось дальше, напоминало…
– Это что, типа грунтовка?
Ожогин кивнул:
– Там внизу бревна навалены, сверху накатана земля.
– Накатана?! – Я смотрел на бревна, которые местами торчали из-земли.
Я такое видел однажды, когда ездил к матери в Верхнекамский район. Там часть дороги была такая же – никакого намека на асфальт. Бревна, а сверху земля. Точнее – грязь, которую месят идущие друг за другом лесовозы. И бревна иногда просто выныривали из-под земли после очередного такого большегруза. Не заметишь – останешься на дороге навсегда.
– Черт! – буркнул Макс.
– Что такое?
– «Лада»!
– А «Тойота»?
– Отстала. Чуток.
– Громи этот тазик нахрен!
Макс разворачивал «миниган» как раз в тот момент, когда асфальт за нашей «буханкой» вздрогнул.
– А-а-а, – закричал Макс.
– Что такое?
– Да черт, глаза обожгло, а-а-а! – Он упал в салон и перекатился на заднее сиденье.
– Юрка, глянь, что с ним! – бросил Ожогин. – Там аптечка где-то сзади. Была.
Паренек пошарил по салону, а Макс продолжал реветь, зажимая глаза.
– Лева!
Он обернулся:
– Что?
– Заменишь? – Я показал на место, освободившееся у «минигана».
– Блин! – недовольно бросил он, но полез к пулемету. С его габаритами это было затруднительно. Он напоминал Винни-Пуха, пришедшего в гости к Кролику, но застрявшего в норе.
– Пролез? – уточнил я.
– Да, ща я им устрою Третью мировую. На, получите, суки! – «Миниган» выплюнул первую очередь. Я заметил в зеркало заднего вида, как «Лада» ушла в сторону с линии огня.
– Слушай, – я повернулся к Кэпу, который вцепился в руль так, словно это был его спасательный круг, а он только что выпал в воду с борта «Титаника».
Он обернулся. Облизал губы.
– Сбавь скорость!
– Что? Нафига?
– Сбавь – подпустим их поближе. Есть идея!
– Какая?
– Увидишь! Сбрось!
«Буханка» чуть притормозила.
– Народ, вы это зачем? Он в мертвую зону ушел… – сказал Лева за пулеметом.
– Но он и не выстрелит из ракетницы, – парировал я. – Иначе тоже сгорят к чертям вместе с нами.
– А вдруг они эти… Камикадзе?
– Сомневаюсь, – ответил Ожогин. – Смертники здесь не ездят. Отморозки – да, охотники за быстрой наживой – да, за адреналином – куда ни шло. Но не камикадзе. Точно не выстрелит!
– Отлично! – сказал я, заметив в зеркале, что «Лада» пристроилась к нам на хвост. – Когда сосчитаю до трех – резко дай газу и выскочи левыми колесами за край.
– За край? Но там же бревна? Они…
– Да, блин. На то и расчет.
И тут глаза Ожогина вспыхнули. На лице, как транспарант коммунистов на Первомай, растянулась хищная улыбка.
– Да! – Он все понял.
– Раз! – начал отсчитывать я.
– Что вы там задумали? – спросил Лева.
– «Тойоту» не видать? – спросил Ожогин.
– Пока нет.
– Стоп, Кэп, не отвлекайся. Два-а! Тр-р-ри! Сейчас! – заорал я.
Капитан дал газу – машина ушла вперед. Я увидел удивленные глаза водителя «Лады». Он не понял, что за финт ушами мы затеяли. То-то он удивится!
– А теперь резко вбок! Сейчас! – закричал я.
Ожогин вывернул руль.
– Да мать вашу, – застонал сверху Лев. Благодаря весу его болтающейся сверху тушки нас даже сильнее занесло в сторону. УАЗ выскочил двумя колесами с трассы и начал заваливаться в сторону.
– Лева, пулемет поверни! Надо центр тяжести сместить! – закричал я, дернув гитариста за штанину.
Он сообразил, развернул ствол «минигана». Колеса «буханки» вернулись на край дороги, на кончики бревен, которые тут же восстали, как мертвецы из своих могил. Резко и неожиданно – то, что надо!
– Да, блин! – заорал я, заметив в зеркале, как первое бревно прорезает капот «Лады», а второе превращает лицо водителя в кровавую кашу. Бордовые брызги окрасили лобовое стекло. Машина вильнула и вылетела с дороги, покатилась в сторону спешащей к нам толпы мертвяков. Она раскручивалась, как волчок, попутно снеся с десяток зомби.
– Да, мать вашу, фаталити! – орал я.
– Два в одном, – удовлетворенно крякнул Кэп.
И тут в наш бок врезалась выскочившая из-за пригорка «Тойота».
– Твою мать… Откуда она взялись?!
– Оттуда! – простонал Лев.
– Лев, можешь их снять?!
– Нет, они близко, черт! – закричал он.
Зато они запросто могли нас снять. Я увидел перекошенное лицо в окне, оно было за турелью пулемета. Тот стоял внутри пикапа, поэтому вполне
