– А вот и второй, – Лена пнула ногой труп у стены, тот упал на бок, что-то вывалилось из кармана и звякнуло о бетон.
– Нашла второй ключ? – спросил Настя.
– Именно! Не я ли молодец, да, подруга? – спросила Лена, хитро ухмыльнувшись и продемонстрировав два потемневших ключа.
– Да, отлично, – сказала Настя и снова повернулась к монитору. – Господи, а это еще что?
На одном из мониторов она увидела тень. Но она не могла принадлежать человеку – существо семенило на четырех конечностях. Лапах? Кажется, был еще хвост, но она могла и ошибиться.
Рассмотреть существо она не успела – тварь скрылась за поворотом, окончательно пропав с экранов.
– Что это было? – прошептала Лена.
– Похоже, это тот самый хрен, который нам стучал!
23– Ну что, собрали свои контрабасы? – спросил я, оглядывая пацанов.
Лева подключил гитару в комбик. Саня вытащил из чехла бас, Макс достал ведущий барабан, в простонародье сольник.
– Ну а чо?! Хоть какой-то звук будет… Хотя нет, погоди! – он покопался в грузовом отсеке и выудил стойку, повесил на нее тарелки хай-хэта, взял палочки. – Теперь готово!
– Что играем? – спросил Лева.
Я задумался. Вокруг были толпы зомби, которые так и норовили нас сожрать, а у меня даже не было идей, чем бы их помучить.
– Может, «Марш мертвецов»? – вдруг спросил Лева.
– Да, точно, самое время для него!
Макс дал счет – и мы вдарили металл!
«Не мертв, но уже не живой», – я выплевывал слова в микрофон, пытаясь подражать вокалисту любимой группы. До сих пор был без понятия, как он умудряется делать такой призвук у голоса – одновременно стальной, но с хрипотцой. Самый мужицкий из всех мужицких. Круче только у Хэтфилда из Metallica да у Адамса из Manowar. Но у тех стальные яйца, закаленные годами гастролей – понятно, почему такие голосяры.
«Ничего, я тоже так смогу!» – решил я и просто растворился в эмоциях, тем более что ничего представлять дополнительно мне и не надо было. Вокруг действительно были орды мертвецов. И они начали расступаться, отходить дальше – прочь от наших звуков.
– Работает! Блин, чуваки… ребята, оно работает!!! Да, да здравствует металл! Самая душеспасительная музыка на свете. Ур-а-а! – Ожогин радовался как ребенок. – Мочите! Да!
Он затряс головой, как латиноамериканский подросток на концерте Iron Maiden, только длинных волос у него не было, да и тон кожи бледноватый, а в целом один в один!
Я посмотрел на него, усмехнулся. Как раз пошло соло.
«Лева, давай! Только не слажай, только не сейчас!» – подумал я, даже глаза закрыл. Меня это пугало сейчас больше, чем зомби. Сколько репетировали этот момент – и всегда одно то же. Просто перетягивал струну, паршивец!
Вот сейчас – и-и-и… Он справился! Не слажал! Чисто, круто!
– Охрененно! – закричал я, парни заулыбались.
Драйв передался всем – и группа заиграла с утроенной энергией.
Зомби отступали. Рычали и пятились. Пятились и рычали.
«А как мы поедем? Нам бы сейчас бензин в баке – эх-х-х», – подумал я.
И тут сквозь расступившихся тварей скользнули большие черные крылья. Нескольких зомби их обладатель сразу же разорвал в клочья. Другие пытались схватить летающего мутанта, но это было то же самое, что пытаться поймать пришедшую к тебе смерть с косой.
– Барсик, он пришел за нами! Он пришел! – закричал я и замахал рукой. – Услышал нас!
Зверь заметил меня – и сел на капот. Машина качнулась, просела на передние колеса.
– Надо выбираться! Надо выбираться! – закричал я.
– Что? Как? – Ожогин выпучил глаза.
– Есть веревки? – спросил я Кэпа. – Идея сумасшедшая, но если сработает…
Он захлопал ресницами, хотя у него их практически не было.
– Погоди… Да-да, есть! – Он приподнял сиденье, на котором сидел, и выудил оттуда моток.
– Закрепи! – заорал я.
Ожогин смекнул, примотал конец веревки к какой-то трубе в салоне.
– Выдержит? – спросил я.
– Должна!
– Отлично! – Из второго конца я соорудил кольцо, как ковбой на лассо в вестерн-фильмах.
– Что ты… – начал было Лева.
Но я уже открыл дверь и кинул кольцо Барсику. Летучий монстр резко махнул головой, на ходу поймав петлю. Она легко скользнула ему на шею.
– Вывози нас отсюда! Вывози! Ты не Барсик, ты – Бар-р-рс! Быстрый и охренеть насколько мощный! Дава-а-ай! – заорал я.
Мутант резко стартовал в воздух, веревка натянулась. Мне даже на секунду показалось, что у него ничего не получится, но тут «буханка» дернулась. Машина выскочила из грязи и медленно, но верно, набирая ход, помчалась в сторону Автобана.
Наверное, это было самое необычное зрелище даже для этой местности – летучий мутант тащил на буксире переделанную «буханку», а за ней тянулись орды зомби, но догнать уже не могли.
Мы проскочили эту Дорогу Смерти.
Solo in E-minor (1)
Его звали Евгений Михайлович. В той, прошлой жизни. Как же давно это было. Три года назад, но по ощущениям – целая вечность.
Научно-исследовательский институт ядерного синтеза и реакций – именно там он впервые и стал Евгением Михайловичем. Работал десять лет лаборантом, инженером контроля реакций, завлабораторией. И был для всех просто Евгением или, на худой конец, Женькой. Коллеги называли его так. «Жень, после работы пойдешь пиво пить?», «Женек, мы тут по червонцу скидываемся на день рождения бухгалтерши, ты с нами?», «Евген, будь другом, скинь отчет, надо по дозиметрии отработать диаграммы, до обеда успеть». Обычные будни обычных служащих закрытого НИИ.
Но едва начальство, заметив его потенциал и рвение в работе, повысило до руководителя группы, как простой Женька вдруг сразу стал Евгением Михайловичем, и все изменилось. Все друзья и коллеги, до этого бывшие с ним на короткой ноге, вдруг словно стали чужими. Отстранились. Уже не было пересказа последних сальных шуточек и футбольных новостей. Едва он входил в лабораторию, как все сразу затихали. Субординация, черт бы ее побрал.
Но Евгений Михайлович смирился с этим. Пусть будет так, если они хотят. Главное – это проект всей его жизни, который уже на финальном этапе. И Евгений готов был пожертвовать дружбой ради его завершения.
Секретные наработки Курчатова по разработке атомной бомбы, отвергнутые на начальном этапе в далеком 1948-м году, вдруг были спущены высшим руководством до их института с резолюцией: «Рассмотреть». Рассмотрели, изучили, внимательно, детально. Отправили отчет: «Перспективно, но с рядом доработок». В этот же день получили бумагу: «В работу».
И завертелось. Из архивов была запрошена вся необходимая документация, включая копии дневников и записных книжек великого ученого, в сжатые сроки получена и вновь изучена.
В период Великой Отечественной войны, когда разведка донесла Сталину информацию, что Америка готовит атомную бомбу, Верховный главнокомандующий дал задание Берии создать свою бомбу. Лаврентий Павлович поручил это дело физику-ядерщику Курчатову. Тот быстро предложил несколько направлений, по которым можно было идти, в основном касающиеся заряда атомной бомбы. Среди них – соли тория, дейтерид лития-6, уран и, собственно,
