– Еще мы украли у них машину, но по пути она сломалась, – добавила девушка. – Мы ее оставили возле одной из заправок.
– И правильно сделали, – поддержал ее старик. – Наверняка внутри нее был какой-то навигатор, который передавал ваше местоположение. Они же ведь вас аж досюда преследовали.
– Да, наверное, вы правы, – согласилась девушка.
– Мы проделали долгий путь, чтобы дойти сюда, – подытожил Глеб.
– Чтобы попасть в военный госпиталь в Ахмирово?
– Да, – кивнула Вика.
– А вдруг он тоже окажется одним из их, охотников, мест?
– Мы об этом госпитале впервые от этих палачей и услышали – двое охранников, думая, что действие успокоительных началось и я уснул, начали обсуждать его. Говорили, что наступит время, когда они наконец захватят вражеский оплот, где ведутся разработки лекарства. Для охотников этот госпиталь был проблемой и чем-то мешал, поэтому мы и отправились на его поиски.
– Дошли до вас, а дальше вы уже знаете, что произошло. Когда вы рассказали нам про того бандита с лекарствами, которого встретили, мы убедились, что этот госпиталь на самом деле существует и что там ведутся поиски панацеи.
– И, возможно, изобрести ее уже получилось, – добавила Вика. В ее глазах мелькнула искорка надежды. – А нам надо вылечить Глеба. Ну и вас тоже.
– Меня лечить уже поздно, – невесело улыбнулся Каша и махнул рукой. – Я уже реликт этой эпохи.
– Никогда не поздно! – с жаром возразила девушка. – Умерло и так слишком много людей. Надо спасать тех, кто остался.
– Ладно, хватит попусту рассиживаться, – старик привстал, давая понять, что разговор закончен. – Коли вы хотите отправляться сегодня вечером, тогда вам необходимо как следует отдохнуть. Предлагаю, хоть сейчас и светло, немного вздремнуть, чтобы набраться сил перед дорогой.
Глеб и Вика возражать не стали. Девушка разместилась на кровати, ее брат нашел место в комнате напротив, Каша лег на диван в прихожей, сходу отвергнув предложения поменяться с Глебом местами.
– Я неприхотлив, мне и этого достаточно, – пояснил старик, уже начиная зевать. – Все, отставить разговоры. Всем спать.
И, еще раз зевнув, провалился в тяжелый сон.
Сквозь пелену беспамятства доносились голоса умерших людей, их было много, и все они перебивали друг друга. Старик поначалу пытался разобрать, что они говорят, но потом бросил это дело и стал глубже погружаться в сон. Голоса отстали и дали наконец как следует отдохнуть.
Перевернувшись на другой бок, Каша произнес спросонок, по привычке, позабыв самого себя:
– Мира, а правду говорят, что…
Сказал и осекся. Вспомнил, что нет уже в живых жены и что не будет теперь таких привычных разговоров ни о чем перед самым отходом ко сну. Вспомнил и грустно замолчал, подавленный навалившейся душевной стылой теменью. Защипало глаза, но он стерпел, крякнул только чуть слышно и отвернулся на другой бок. Задремал.
И вновь снилась какая-то то ли пелена, то ли саван, сквозь который угадывались тени. И каждая такая тень была ростом с многоэтажку. Это были скелеты, они ходили по вечерним улицам, прятались за дома и смотрели на одиноко идущих прохожих своими огромными, похожими на фонари глазами.
Очнулся от тяжелого озноба, сдавившего грудь железным обручем. Тело безудержно билось в судорогах, нестерпимая боль прошивала до самых кончиков волос. Стуча зубами, Каша сжался в комок, но и это не помогло. Морозило очень сильно, лихорадка выгнала из тела остатки тепла. Стало страшно, он вдруг явственно почувствовал, как умирают от холода люди, смерть словно поцеловала его в макушку. Старик засипел, пытаясь закричать.
На железной кровати, укрывшись с головой, дрожала, стуча зубами, Вика.
«Очаг погас!» – сообразил Каша и повалился кулем с лежака. Больно ударившись коленями, начал ползти к камину. Одеревеневшее тело с трудом его слушалось.
На шум проснулся Глеб и сразу же в панике начал бормотать:
– Что такое? На нас напали? Почему так холодно?
– Очаг остыл, – едва выдавил из себя застрявшие в горле слова Каша. – Температура резко упала, надо развести огонь, иначе замерзнем тут. Быстрее!
Просить два раза парня не пришлось. Он слез с кровати и помог старику с дровами. Огонь разгорелся быстро, наполняя комнату теплом.
– Вику укрой, – сказал Каша. – И к теплу ближе придвинь, а то совсем замерзла.
– Днем же стояла нормальная погода, – с возмущением проговорил Глеб, укрывая девушку одеялом.
– Тут так бывает, аномальное место. Порой и до минус сорока пяти доходит.
– Как же мы пойдем теперь-то, по такому морозу?
– Ты не переживай, главное, до границы поселка дойти, а там дальше потише будет. Морозит только здесь. После Катаклизма так стало, Аномалия, что ли, какая-то.
– А почему вы тогда не уйдете, если так холодно?
– Не вижу смысла. Все равно помирать скоро.
Помолчали, каждый думал о чем-то своем.
– А граница эта где? Далеко отсюда? – спросил Глеб.
– Да ты не переживай, я покажу.
– Вы с нами пойдете? Но ведь…
– А чего мне, старому, терять? – нервно хохотнул старик. Оставаться одному в поселке ему не хотелось – боялся, хотя сам даже не знал чего. Может, одиночества? – Покажу дорогу, да и помогу, если вдруг понадобится.
Не зная, что возразить, Глеб кивнул головой.
– Ладно, мы не против. Помощь действительно не помешала бы.
– Почему так холодно? – проснулась Вика. Всматриваясь в темноту, начала искать своих друзей. Неяркий дрожащий свет от огня вырезал из полумрака стол, кровать, две сгорбленные фигуры возле нее. – Уже вечер? Нам уже пора?
– Нет, еще не вечер. Но выходить, думаю, уже можно, раз все проснулись, – ответил ей Глеб. – Будем собираться.
Девушка встала, натянула ботинки, куртку.
– Я готова!
– Тогда в путь, чего засиживаться? – обрадовался Каша.
Вышли по одному, опасливо оглядываясь, но ничего подозрительного не обнаружили. Собаки ушли, оставив после себя лишь розовый снег, вылизанный до наледи. Ни тела охотника, ни его одежды. Словно и не было его никогда.
– Чисто сработали, – пробубнил Глеб, оглядывая округу.
– Да ты не
