Где-то вдали сдавленно крикнул Глеб, следом – Вика.
Не выдержав, старик стянул с плеча автомат и дал несколько залпов по ползучим гадам. Жест этот был больше от безысходности, потому что результата не произвел – пули размазали двух пауков, не причинив остальной куче никакого урона.
Уже не обращая внимания на облепивших ноги созданий, Каша рванул напролом. Попутно стряхивая прикладом членистоногих, старик добрался до брата с сестрой – те сами себя загнали в тупик, отступив к саду. Глеб отмахивался палкой, наловчившись метко сбивать пауков, прыгающих на него. Вика сметала от себя веткой, словно веником, ползучую армию, лицо у девушки было все в крови.
– Вы как? – спросил старик, попутно давя ботинком гадов.
– Еле отбиваемся, – выдохнул парень, в очередной раз проредив наступающую армию.
– Вика, что с лицом?
– Кровь просто из носа пошла. Это от страха, бывает так иногда. Я нормально.
Идея по спасению возникла у Каши случайно. Судорожно обшарив карманы (при этом найдя в одном жирного паука), старик достал спички и крикнул спутникам:
– Возьмите больше веток!
Глеб, казалось, не услышал его и продолжал воевать, а вот Вика быстро сообразила, что намеревался сделать их спутник, и живо насобирала несколько сухих прутиков.
Огонь вспыхнул быстро – ветки занялись дымным огнем и затрещали.
– Вот вам! – крикнула Вика, угощая тварей хорошей порцией пламени. Мохнатые тельца пауков вспыхивали, щелкали и искрились, угодившие в огонь мерзкие твари корчились в агонии и быстро умирали.
– Кокон! – словно очнувшись от глубокой задумчивости, крикнул Глеб.
Каша кивнул. Идея парня ему понравилась.
Взяв у Вики горящую веточку, он подошел к одному из жилищ пауков и запалил его. Плотный клубок паутины вспыхнул быстро и ярко. Из горящего отверстия начали вылезать его обитатели, но, наткнувшись на огонь, быстро погибали, падая скукожившимися шариками на землю.
Старик запалил другой кокон. Еще один. И еще. Вскоре полыхали все деревья в округе. Человеческие трупы, более не удерживаемые крепкими нитями путины, начали оседать на землю, распространяя тошнотворный запах. Вика не выдержала и едва успела отвернуться в сторону, как ее натужно вырвало. Глеб стоял недвижимо, белый лицом, как привидение. Каша тоже молча наблюдал, как корчатся в агонии насекомые, и только теперь почувствовал, как сильно жжет спину, будто зачерпнул туда углей с огня. Попытка прощупать болевую точку привела к тому, что старик вскрикнул – настолько все там горело.
– Ох! – выдохнул Каша и упал как подкошенный.
– Что с вами?! – первым среагировал Глеб и подскочил к старику.
– Спина… – прошептал одними губами тот – силы словно подевались куда-то, даже слова давались с таким трудом.
Не церемонясь, парень перевернул Кашу на живот, задрал одежду и, не скрывая брезгливости, произнес:
– Вас паук укусил, вот он тут размазанный лежит. Гадость какая!
– Опухло?
– Не то слово, и место укуса красное все.
– Ему лекарство срочно надо дать, – подошла к ним Вика.
Старик почувствовал, как ее прохладная ладонь легла ему на лоб.
– У него температура. Яд в кровь попал. Надо что-то холодное приложить, чтобы замедлить его распространение.
– Снег! – Глеб подорвался с места, но увидев, что вокруг нет снега, сник.
– Надо идти, – простонал старик и попытался встать.
– Нельзя! Лучше я сам принесу.
– Другого варианта нет, – возразила девушка. – Если останемся – точно погибнем. Глеб, попытайся выдавить яд, если получится. Потом двинем в путь. Дойдем до снега, приложим на укус холод, а там… что-нибудь придумаем.
– Вот ведь гадство! – выругался парень. – Как выдавить-то? Я ни разу…
– Как прыщик, – злобно ответил Каша – было видно, что терпеть боль у него уже не было никаких сил.
– Понял.
Глеб прикоснулся к месту укуса, и старик тут же сдавленно застонал.
– Ох, простите! Вика, помоги.
– Давай! Не тяни.
Девушка подсела ближе к старику, но испачкав всю рану хлещущей из носа кровью, была быстро отстранена в сторону. Взяв себя в руки, парень сам приступил к оказанию помощи. Обхватив вспухший бугорок двумя пальцами, со всей силы надавил. Из раны выступила кровь, а потом с треском потекло что-то желтое, тягучее.
– Кажется, лезет! Яд лезет!
– Это дух из меня лезет! Ох, мать!.. больно-то как!
– Терпите. Еще чуток.
– Дави все, чтобы не осталось ни капли. Ох!
– Вика, дай что-нибудь вытереть.
Девушка протянула платок. Парень убрал кровь и выступивший яд, сделал еще несколько нажимов. Из дырочки брызнуло.
– Ууу-у-е-е!
– Все! – поспешил успокоить Глеб, промакивая рану. – Перевязать бы теперь чем-нибудь.
– Так тряпочку приложи, я ремнем придавлю.
– Вы как? – спросила Вика.
– Бывало и лучше, если честно. Но ходить вроде смогу. Морозит только всего.
– Это из-за температуры. Вам бы полежать…
– Надо до темноты место найти, где укрыться можно будет, иначе не дойду. Чувствую, к вечеру накроет меня.
– Давайте помогу встать, – Глеб подхватил старик под руку и помог подняться.
– Угораздило же забрести! – чертыхнулся Каша, аккуратно ступая вперед.
– Да кто же знал-то, – попыталась успокоить его Вика. – Здесь для них рай, сады давно уже никто не опрыскивает всякой химией, тепло…
– И еды предостаточно, – съязвил Глеб, украдкой поглядывая на лежащие возле деревьев трупы.
– Бр-р-р! Жуткое место! – не удержавшись, Вика тоже глянула в сторону мертвецов.
– Давайте туда, – сказал старик, указывая направление движения. – Обогнем сад с правой стороны и выйдем на тропу. Там рядом железная дорога проходит, по ней нам будет по пути. Если не ошибаюсь, километра через полтора-два мост должен быть, возле него домик дежурного станции, там можно переждать ночь.
Путники прошли вдоль сада, круто забирая вбок. Увязая в раскисшей грязи, вышли к гравийной дороге, уже изрядно заметенной, которой только густо разросшиеся по краям кусты не дали окончательно сгинуть в белой снежной вате.
– Туда? – спросил парень, подрагивая от холода – здесь температура была на порядок ниже, чем в паучьей низине.
Зачерпывая ноздреватый снег в ладонь и прикладывая к месту укуса, старик ответил:
– Да. Надо поспешить, а то мозги кипят уже.
Вышли к дороге. Редкий лесок, начавшийся было по пути, расступился в стороны и быстро кончился резким обрывом с неровными краями, на дне которого виднелась железная дорога. Едва не переломав шеи и ноги, путники спустились к ней и продолжили путь по шпалам, обходя выбившиеся из гравия плотные кустарники и колючки.
Дорога уходила прямо вперед, к железнодорожному мосту, который был перекинут через узкую полоску реки, сдавленную по краям буйной растительностью. За рекой почти до самого горизонта тянулось мелколесье, и лишь вдалеке поднимался темный массив соснового бора.
До станционной хибарки дошли из последних сил. Все изрядно замерзли, продрогли и едва переставляли ноги. Каша впал в странное оцепенение и оставшиеся триста метров уже не шел, его пришлось волочь на себе. Солнце давно зашло за горизонт, и на небе выглянула луна, когда Глеб наконец открыл дверь дома и втащил туда старика.
– Уложи его, – переводя дыхание, произнес парень. – А я пока дров натаскаю. У него спички где-то были,
