Мужчина сбивчиво забормотал извинения, но Джейн уже не слышала. Она хмуро уставилась в темноту перед собой, нервно теребя подлокотник.
Ей бы хотелось верить, что этот виареджинец прав, и ни она, ни Бернардо тут не при чём, что его компаньон действительно появится, что с его делом всёбудет хорошо. Но имя Виттима уже всплыло у неё в памяти.
Всплыло на одном из листов, что были в папке Бернардо.
Чёрт. Она же не убивала никого и, тем более, никогда и никого об этом не просила. Так почему тогда чувствует себя так, будто обманула ребёнка или толкнула беспомощного старика? Будто… Виновата?
Тихо вздохнув, Джейн прикрыла глаза. Возможно, потому что так и было. Возможно, потому что неприятно сталкиваться с маленькими последствиями твоих больших игрищ. Возможно, потому что политика выглядела именно так, а не как дурацкий тритт или шатто.
Интересно, что бы сказал отец? Он всегда говорил, что…
Боль обожгла руку, и Джейн опустила взгляд. На её ладони краснели следы от её же ногтей. Раздражённо выдохнув через нос, она сжала кулак.
Вот поэтому, чёрт возьми, на работе нужно думать только о работе.
Она вздрогнула, когда кто-то осторожно дотронулся до её плеча.
— Пора, — тихий шёпот Фреддо обжёг ухо, и она почувствовала приятное жжение где-то в груди.
Наверное, такой же азарт испытывает охотник, когда наводит лук на добычу.
Коридор снаружи был залит светом, и несколько мгновений Джейн нелепо моргала, борясь с резью в глазах. Наконец, она привыкла и бросила критичный взгляд на саму себя в огромное зеркало — очередная абсолютно ненужная демонстрация богатства города.
— Как я выгляжу? — гонфалоньер наклонилась вперёд, вглядываясь в отражение. — Мне кажется, или грим смазался?
— Всё в порядке, ваша… — Джейн предупредительно подняла руку, и Фреддо осёкся, осознав ошибку. — Выглядите прекрасно. Как и всегда.
— Я не выгляжу так всегда, — ворчливо заметила Джейн, расправляя смявшуюся юбку. — Если бы я каждый день носила корсет, Лепорта уже давно была бы воевала со всеми соседями, а на каждой улице было бы по сотне виселиц.
— Неужели всё настолько плохо?
Гонфалоньер пыталась сделать глубокий вдох, но грудь болезненно стиснуло, и у неё вырвался едва слышный хрип.
— Можешь сам как-нибудь попробовать, — фыркнула она, выдыхая и поглаживая тщательно замазанный гримом шрам на губе. — Они уже ждут?
— Да.
Прекрасно. Пусть ещё немного подождут, чтобы нетерпение достигло нужного уровня — и тогда можно будет начинать.
— Бумаги здесь? — она решительно одёрнула корсет и протянула руку, в которую Фреддо тут же вложил перевязанную зелёной лентой папку.
Пару мгновений Джейн задумчиво разглядывала её. Кто бы мог подумать — стопка подшитой бумаги окажется куда важнее и, если повезёт, сильнее, чем все мечи Лепорты. И даже если это не сработает…
Она осторожно дотронулась пальцем до маленького тубуса, вшитого в корсет. Если не сработает папка Бернардо, придётся пускать в ход это. Но она очень, очень хотела бы избежать этого.
— Что ж, — она недовольно дёрнула щекой, когда голос дрогнул. — Надеюсь, я не испорчу всё.
— Именно то, что любой из нас хочет услышать от правителя перед важными переговорами, — с абсолютно непроницаемым лицом проговорил Фреддо, и Джейн усмехнулась.
Холодный вечерний воздух пах застоявшейся водой и солью. Порыв ветра пролетел по галерее, и Джейн недовольно поправила волосы. Кальдо ждал их, опираясь на колону с таким видом, будто ничего необычного для него в ситуации не было.
— Они там, — он указал большим пальцем себе за спину, на выступающий над каналом балкон. — И, похоже, у них нет ни одной догадки.
— Замечательно, — Джейн нарисовала свою самую уверенную улыбку и расправила плечи. — Неожиданность на моей стороне.
Хотелось бы думать, что всё остальное — тоже.
Стук каблуков перемежался грохотом крови в висках. Но с каждым шагом этот стук становился тише, глуше, дальше. Откуда-то снизу поднялась волна приятного холода, подбородок сам собой вздёрнула в надменно-уверенном жесте.
Если бы отец увидел её сейчас, то, наверное, был бы горд. Наверное.
Все трое Советников одновременно повернулись на звук шагов, оборвав тихий разговор, и теперь напряжённо вглядывались в темноту коридора.
— О, ну надо же! — фра Герилло развёл руками и склонился в издевательском поклоне. — Наконец-таки появился человек, который позволяет себе вызывать нас на поклон и при этом опаздывать!
Он всем своим видом излучал странную смесь насмешливости и дружелюбия. Суровое лицо сморщилось, пытаясь разглядеть Джейн получше, от чего многочисленные шрамы побелели.
Джейн не отвечала, молча идя вперёд и борясь с нелепым желанием расхохотаться. Они даже не догадываются, чёрт возьми! Их лица будут просто бесценны.
— Позвать троих мужчин в уединённое место, без свидетелей, без охраны, — фра Марино обворожительно улыбнулся. — Похоже, ситуация довольно пикантна, господа!
С каждым шагом её волнение росло, и Джейн приходилось прикладывать все усилия, чтобы не ускорить шаг. Последнее, что ей сейчас надо — нелепое падение или недостаточно уверенное появление.
Однако её уверенность треснула, когда она столкнулась взглядом с фра Ветро.
— Ситуация гораздо пикантнее, чем тебе может показаться, — и он поставил на парапет свой бокал, после чего согнулся в изящном поклоне. — Добро пожаловать в Виареджио, ваша милость.
Она чуть не сбилась с шага, но заставила себя идти дальше с равнодушным видом. Чёрт возьми, она знала, что в Торговом Совете не будет дураков, знала, что этот Ветро проницателен…
Но приятнее от этого не становилось.
— Ваша милость? — переспросил фра Герилло, насмешливо подняв брови.
— Её милость, — мягко усмехнулся Марино, — Собственной…
Он поперхнулся, когда Джейн сделала последние несколько шагов и, наконец, остановилась в полукруге света от фонаря.
Пару мгновений они молча смотрели друг на друга. Она — через маску абсолютной бесстрастности, стараясь всеми фибрами души источать полную уверенность. Они — оторопело. Ветро всё ещё согнулся в поклоне, Марино беспокойно крутил одно из колец, а Герилло то сжимал, то разжимал кулаки.
Наконец, Марино стёр улыбку со своего лица, приложил руку к груди и сделал плавный шаг в её сторону, и сердце Джейн подскочило в груди.
У него в руке кинжал. Он столкнёт её. Он…
Он осторожно, почти бережно коснулся её ладони, притянул к себе и слегка коснулся губами.
— Добро пожаловать, ваша милость, — в его голосе не было и намёка на издёвку. Или, по крайней мере, Джейн её не слышала. — Как вы добрались? Надеюсь, всё было в порядке?
Они выглядели абсолютно невозмутимо. Будто бы это они назначили ей встречу и ждали здесь, будто бы знали о том, что она в городе, что собирается устроить переговоры…
Что ж, не то, на что она рассчитывала, но это же шатто. Играй теми картами, которые пришли.
— Прекрасно, — просто проговорила она, чуть наклонив голову. — У вас крайне профессиональная таможня, но всё обошлось.
Ей пришлось провести почти день в чёртовом ящике, набитом соломой, скрючившись как цирковой акробат и проклиная всё на свете, пока
