- Я заранее на всё согласен, но, если хочешь, можешь огласить весь список.
- Условие одно: ты должен мне доверять, – заглядывая в мои глаза, попросила девушка.
Это самое сложное. Доверие у меня в глубоком дефиците, но ради нее я мог рискнуть и последним.
- Хорошо, Цветочек мой, договорились. Я тебе доверяю, а ты не прикасаешься к другим мужчинам.
Её широкая улыбка отразилась даже в глазах: красивых, живых и очень усталых.
- Тебе надо поспать, – решил я, шагая к двуспальной кровати.
Она согласно покивала головой. Уперевшись одним коленом в матрас, уложил Аню на постель. Она, сцепив руки на моей шее, не позволила уйти.
- Останься, иначе я не смогу уснуть, – прошептала она.
- Боюсь, эта идея не понравится твоему отцу.
Вот только упрямством она пошла в папу, продолжая тянуть меня вниз. Я не особо сопротивлялся, всем телом желая именно этого. Чем ближе к ней, тем спокойнее душе.
- Папочку я возьму на себя, – прошептала она, подтягиваясь вверх, чтобы оставить лёгкий поцелуй на губах.
Я опустился на неё сверху, удерживая вес на согнутых в локтях руках, а ладонями обхватил ее лицо, будто в рамочку. Большими пальцами поглаживал розовые щёчки с остатками синяков, понимая, что тону в этой кристальной голубизне её глаз. Единственная мысль, которая плавала на краю сознания, это раздеть и любить моего Ангела, пока она не забудет все мои жестокие слова и прикосновения Карпова.
Мои желания отразились в теле, сбивая дыхание, но Аня отрицательно качнула головой.
- Мне сейчас нельзя, у меня «особые дни», – пролепетала она, уже начиная краснеть.
Ее милые розовые ушки всегда приводили меня в полный восторг.
- Я знаю, – увидев непонимание на её лице, прояснил. – В больнице спросили о возможной беременности, я подтвердил. Тебе сделали УЗИ, врач сказал, что беременность не видит, что скоро наступят менструальные дни. Не поверишь, но я в тот момент даже расстроился. Уже потом решил, что это к лучшему, так как тебе вкололи какое-то дерьмо.
- Ты хочешь от меня детей!? – хрипло спросила она, до боли сжимая пальцы в моих волосах.
- Обязательно! Я все продумал! Вдруг меня в очередной раз укусит бешеная пчела в задницу, ты так легко меня не бросишь, если у нас будет ребенок.33e32
- Я не бросала, я дала тебе то, что ты хотел! Свободу от меня и наших сложных отношений. Когда любишь, то ты не ломаешь любимого под себя, а просто отпускаешь.
Ее слова, словно острое лезвие ножа, прошлись по мне, останавливаясь в районе сердца.
- Прости меня, но я эгоист! – мой ангел нахмурился, так что нежно разгладил пальцем складку между её тонких бровей, продолжая свою мысль. – Да, ты связалась с законченным эгоистом, так как я тебя и любя никогда не отпущу. Даже если сама уйдёшь, то найду и верну
- Пойдешь за мной куда угодно? – ее голос все сильнее ломался, а маленькая слезинка, скатившись из уголка глаза, исчезла в волосах на виске.
Я точно проследил ее путь.
- Да, куда угодно и сколько угодно раз.
- Потому что не можешь без меня спать?!
- Потому что я люблю тебя! – прошептал я, практически теряя голос от напряжения и непривычности к таким признаниям. - И да, спать тоже не могу.
Ещё несколько слезинок скатились по прежнему маршруту.
- Анюточка, ангел мой, если будешь плакать, то больше я тебе в любви признаваться не стану. Это вообще для меня, ценителя молчания, что-то невыносимое.
- Больше и не надо, мне достаточно одного раза, я запомню, – поддержала меня моя любимая.
Поцеловал ее в кончик носа, переворачиваясь на бок вместе с ней.
- Давай засыпай, врач передал, что тебе нужно больше отдыхать.
Девушка положила голову мне на грудь, и я чувствовал, как ее пальцы поглаживают ткань рубашки, но даже так обжигая моя кожу. Я выдохнул, не веря в своё счастье и удачу. Я боялся, что Анна просто не станет слушать меня. Мне бы тогда пришлось очень долго вымаливать ее прощение. Вот только в этом была она вся: смелая, добрая и открытая к людям. Мой волшебный Цветочек!
- Я от радости не могу уснуть! – прошептала девушка, перемещая губы ближе к моему уху. – Ты же Гном, тогда расскажи мне сказку.
И я рассказал о богатом мальчике подростке и его лучшем друге, двух боксёрах. Этот мальчик влюбился, и казалось, нет любви сильнее. Она твердила, что любит его больше жизни, готова за ним идти хоть на край света. Вот только познакомившись с лучшим другом своего возлюбленного и решив, что положение его и деньги более высоки, она бросила мальчика. Пока несчастный юнец упивался своим горем, эта предательница охмурила новую кандидатуру. Но и здесь всё пошло не по плану! Новый возлюбленный решил отказаться от всех благ его семьи, чтобы заняться любимым делом – боксом. Девушка, чей дворянский род был знаменит, но крайне беден, уговаривала его, как могла. Когда поняла, что все мольбы напрасны, заявила, что беременна. Ее возлюбленный разрывался между своими желаниями и требованиями семьи с любимой. Не выдержав такого давления, он покончил с собой. Девушка, поплакав над могилкой в кружевной платок, вернулась к богатому мальчику. Плакала, умоляла взять ее обратно, так как всегда любила только его, а все остальное помутнение рассудка и не более. Но, как бы наш герой ни любил неверную, не смог простить боль двойного предательства. Считая себя виновным в смерти друга, он прогнал прочь эту нахалку из своей жизни. Боль от потери близкого человека, предательство любимой на фоне огромного чувства полной задницы превратили его в угрюмого и очень молчаливого человека.
- Артём – это очень грустная сказка, – расстроенно сказала Аня в районе моей шеи. – Мне жаль, что все так вышло! Но глупо из-за какой-то дурочки ставить на себе крест.
- Конечно, глупо! Мне просто повезло встретить такую дерзкую и упрямую, которая смогла разбудить во мне все то, что много лет было сокрыто внутри меня. Просто я по натуре очень вредный и ревнивый до чёртиков.
- Это точно, буйный и противный Гномище! Но я тебя всё равно люблю! - сонно прошептала Ангеловская, укладываясь поудобнее. – Ты такой горячий.
Я счастливо усмехнулся, чувствуя, что всё потихоньку возвращается на свои круги. Уж я- то постараюсь, чтобы больше этот механизм не испортился, а мы с моей любимой были всегда на одной волне.
Вдохнул запах самого родного отныне человека, зарывшись в ее волосы на макушке, наконец- то расслабился, позволяя телу погрузиться в сон. Сейчас под сладкое сопение я мог спать вечность.
