– Могу я узнать, что вы так горячо обсуждаете? – посчитал нужным вмешаться в разговор мой супруг.
– Моду. Рассудите нас, чье платье лучше? – потребовала Шуильская.
– О, не советую! Никогда не беритесь оценивать моду, иначе обретете врагов в лице женщин, – рассмеялся седовласый собеседник Дарстена, имя которого я, хоть убейте, не помнила.
Кажется, и сам аррх Коурстена понимал, что судить не стоит. Но у Шуильской было такое выражение лица, что не поддержи он ее – врага точно обретет. Мне даже стало интересно, как лорд выкрутится из щекотливой ситуации.
– Ваши платья прекрасны, каждое по-своему подчеркивает достоинства владелицы, – тщательно подбирая слова, ответил Дарстен.
– Но если на платье нет никакой отделки, как у вашей супруги? Если оно скромное? Следовательно, у владелицы и достоинств никаких нет? – тут же переиначила его пассия, с довольным видом беря под руку моего благоверного и с улыбкой заглядывая в глаза.
Можно было бы подождать, что он ответит, но зачем? Хватит! Я тоже умею играть грязно.
– У вас все же плохое зрение, – заключила я, окинув ее сочувствующим взглядом. И пояснила, без капли ревности, лишь с информативным посылом: – Вы сейчас не на своем спутнике висите, а к чужому мужу прижимаетесь.
Она наконец вспомнила о приличиях и отпрянула, а я продолжила:
– Что же до вашего вопроса, отвечу я, раз сама фасон платья разрабатывала. Оно подчеркивает мою юность и природную миловидность, которые в дополнительных ухищрениях не нуждаются. А вам бы я посоветовала сменить портниху. В наших краях подобный фасон называют «последним шансом». К нему прибегают стареющие дамы в попытке удержать уходящую молодость и внимание мужчин, выставляя все прелести наружу и не оставляя простора воображению.
И тишина. По крайней мере, вокруг нас разговоры стихли еще в начале спора, а сейчас окружающие просто затаили дыхание.
– По какому поводу идет дискуссия? – Берийский появился как черт из табакерки. Не будь Дарстен рядом, я бы точно решила, что он некроманта порталом перенес себе на выручку, настолько неожиданно тот возник.
– О том, какое платье лучше, – просветил его седовласый джентльмен.
С веселым изумлением Берийский посмотрел на меня, потом на Шуильскую и выдал вердикт:
– Так не о чем спорить. Как мужчина, я предпочту платье леди Каролины: оно услада для глаз и позволяет любоваться ее несомненными достоинствами. Но свою супругу я предпочел бы видеть в платье леди Анники. Оно подчеркивает достоинства, но любование ими доступно лишь ее мужу.
Вот же Соломон! Своим ответом он разрушил напряжение и погасил зарождающийся конфликт.
– Вы позволите пригласить вас на танец? – обратился он к Шуильской, наверняка с тайным намерением увести ее от нас, но та лишь задрала нос.
– Прошу извинить, но я его уже обещала аррху Ирнеса, – произнесла она и величаво удалилась, сохраняя лицо.
– Что?! – воскликнул Дениэль, когда мы припечатали его тяжелыми взглядами. Я-то понятно почему, а супруг гневается, что его любовницу ангажировать пытались?
– Вас только за смертью посылать! – укорила я аррха Вьены. И только потом поняла, что сказала это некроманту. Забавно прозвучало. – В последний раз, когда мы виделись, вы ушли за водой для меня.
«Чтоб ему так дети стакан воды на старости лет подавали!» – выругалась про себя.
– Прошу простить, но меня отвлекли. – Он бросил быстрый взгляд на Дарстена. – А потом я увидел вас с леди Розенбах у стола с напитками и понял, что в моих услугах вы больше не нуждаетесь.
Ладно, проехали. Тем более этот прохвост начал рассказывать забавную историю и своими байками немного скрасил мне вечер. Но ненадолго. Муженьку не понравилось, что я слишком часто улыбаюсь Дениэлю, и он поспешил меня увести под предлогом того, что нужно уделить внимание и другим гостям. Деспот!
– Как же я устала! – вырвалось из глубины души, и я рухнула на кровать прямо в платье в позе морской звезды. Время было далеко за полночь, и ноги уже не держали. Когда по телевизору в фильмах показывают балы и танцующих аристократов, все так красиво. А на деле принимать такую прорву гостей ужасно утомительно.
Это вам не на юбилей в ресторане с друзьями и родственниками собраться. Там хоть их знаешь и есть о чем поговорить. А тут куча незнакомых людей, и со всеми ты должна быть мила и любезна. Светская жизнь на деле оказалась тоскливым болотом. Только и разговоров, что о нарядах и сплетнях. Кто за кем приударил, у кого новая любовница или любовник… Матроны отслеживают, кто кому улыбнулся, кто с кем танцевал и сколько раз. Замужние дамы напропалую флиртуют, незамужние девушки строят глазки и присматривают женихов. Тоска! Уверена, будь у них телевизоры, половина бы сидела дома. А так скачут с приема на прием, чтобы узнавать последние новости и держать руку на пульсе этой самой светской жизни.
– Госпожа, ванна готова, – сообщила горничная.
– Давайте помогу вам с платьем, – предложила вторая. Пришлось соскребать себя с кровати и плестись переодеваться.
– Я разберу постель! – это третья.
Наверное, должно быть приятно, когда вокруг тебя так хлопочут, но для меня непривычно. Слишком много чужих людей в моем личном пространстве. В доме родителей Анники одной Ириды мне вполне хватало, и она умела быть ненавязчивой. Здесь же толпа народу, и это бесит.
Но что-то менять в данный момент не было сил, поэтому, давя раздражение, я просто подчинилась заботе служанок.
Первым делом с меня сняли украшения, и я небрежно бросила их на туалетный столик. Пусть простят мне предки аррхов Коурстена, но бриллиантам ничего не будет, а я устала, чтобы бережно раскладывать все по коробочкам.
Служанка помогла избавиться от платья и передала меня в руки банщицы. Там я быстро ополоснулась, желая поскорее забраться в постель и выставить всех вон. Но перед расслабляющим массажем не устояла. Вот о личном массажисте, наверное, каждая женщина мечтает. Правда, служанка использовала ароматические масла, что напомнило о неприятной брачной ночи. Хорошо хоть целитель обещал мне передышку от поползновений супруга.
Переодевшись в ночную рубашку и пеньюар, я сунула ноги в домашние матерчатые туфельки и отдалась в руки горничной, которая занялась моими волосами. К этому моменту я уже спала одним глазом. Но сон быстро слетел, стоило увидеть в зеркале мужскую фигуру.
Внутри все похолодело при взгляде на супруга. Вот этого явления я ожидала меньше всего. Он застал меня врасплох, и под ложечкой засосало от страха. Наверное, дерни он в этот момент за пояс своего халата и скажи: «Бу-у!», я бы сорвалась с места как перепуганный заяц. Правда, нервы сдали. Слишком трудным и морально выматывающим оказался день. Я, наверное, за год столько не скандалила, как за эти сутки.
– Оставьте нас, – приказал Дарстен служанкам.
Горничная, которая расчесывала мне волосы, едва уловимо помедлила, бросив на меня быстрый взгляд, но отложила расческу и, сделав книксен, удалилась. Остальные тоже покинули покои. А я напряженно следила за мужем через зеркало.
Он подошел и остановился за спиной, рассматривая мое отражение. Потом заметил украшения на туалетном столике и поддел колье пальцем.
– Это бесценные украшения, а валяются как дешевая бижутерия. У вас никакого уважения, Анника?
– Вы требуете у меня уважения к колье?
– Не переиначивайте мои слова.
– Вы ищете повод, к чему бы придраться?
– Считаете, что после сегодняшнего приема и вашего поведения на нем мне нужно его искать? – спросил лорд, отпуская колье, и оно тихо звякнуло об столик.
– Пришли отыграться?
– Пришел предупредить, что не намерен терпеть ваше своеволие и дурное воспитание.
– Вы их только у тирры Весса терпите?
– Вам не стоит говорить о ней.
– Почему? Вы же с ней меня обсуждали.
– Что и с кем я делаю, вас не касается.
Промолчала. А смысл спорить, если согласна? Меня и правда не касается, что он с ней делает. Пока они ко мне не лезут.
Удовлетворенный моим молчанием,
