Он вызвал и убил, и ему это понравилось, так он и стал бретером, пока однажды ни нарвался на кентийца. Он и вправду был очень хорошим мечником, поэтому не внял голосу разума, да и алкоголь немного затуманил голову. Кентиец походя выбил у него меч из руки, потом левой рукой сбил его на землю и спокойно прочертил мечом от уха до подбородка, проговорив, что это на память. Ивич долго лечился и кентийцев ненавидел всей душой, правда, с тех пор обходил их десятой дорогой.
Авантюрист по характеру и своей сути, он согласился возглавить этот поход, надеясь хорошо подзаработать. И планы начали сбываться. Ну а при неблагоприятных событиях всегда можно просто сбежать, имея деньги, и легко затеряться где-нибудь в глуши. В том же Барнеме, оно закрыто не меньше, чем кентийцы.
* * *Первым делом смыв с себя дорожную пыль, я обсудил с Лартом подготовку к свадьбе короля. Завтра надо отправить людей для монтажа зеркальной стены и установки светильников во дворце Даниса. Также посоветовал ему подобрать себе помощников, так как производство расширяется и будет еще расширяться, а он везде не успеет. Еще предложил ему купить дом в Виделене и перевезти туда мать и сестер, денег у него достаточно – может и построить себе любые хоромы. Кстати, заметил, что Гюнтер оказывает матери Ларта знаки внимания, а та совсем и не против.
Потом я навестил сына, у него резались зубки, и он капризничал, но я все равно поносил его на руках, поподкидывал его в воздух, сначала он испуганно замирал, взлетая, а потом стал заливисто смеяться. Наконец вернул его няньке и пошел в свои комнаты, уже было поздно и пора было ложиться спать.
Завтра надо побеседовать с теми, кого приволокли Сайм с Мартом, проверить, как у них складываются дела с обучением профессии шпиона новичков. Узнать, как дела с набором наемников и их обучением. Да, много дел, еще и строительство промплощадки надо проверить.
Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают, поэтому я побывал на всех объектах, даже заехал на лесопилку, где побеседовал с рабочими и отобедал с Иваром, чем он был очень горд. Подавала нам его супруга, маленькая стройная девчонка, я в шутку укорил его, что он зажилил свадьбу. Ивар покраснел, начал размахивать руками, наверное, хотел сказать, что это не так. Но я посмеялся и вручил ему пять золотых на обзаведение хозяйством и как подарок на свадьбу. Ивар долго кланялся, прижимая руку к сердцу.
– Ивар, ты мне спину в бою прикрывал, какие между нами счеты, – сказал я, чтобы поднять его авторитет в глазах окружающих и жены, хотя, думаю, он и так тут высок.
Сайма и Марта с их несколькими учениками послал в империю, обрисовав ситуацию. Через пару месяцев мне надо знать настроение людей в домене Эльрика, настроение аристократии. Кроме того, они должны разведать, где у него стоят самые сильные гарнизоны. Заодно и учеников на реальном деле подтянут.
А еще я поговорил с Эргыном… с дикарем, вернее с толмачем дикарей из пещеры. Я за делами даже забыл о нем и, если бы не столкнулся с ним во дворе замка, может быть, и не вспомнил бы вовсе. Оказалось, он уже хорошо говорит по-имперски, или на общем языке, и его поставили качать меха в кузне. Мне было интересно, кто они и откуда, поэтому я вечером сказал, чтобы его привели ко мне для беседы.
Вечером его доставили ко мне в кабинет. Ну что можно сказать – он выглядел вполне нормальным человеком, одет как и все рабочие в замке: холщовые штаны, короткие сапоги, шерстяная рубашка и жилет со множеством карманов. Последний писк замковой моды, как-то подсказанный мною старшей швее. Он начал кланяться, да не один раз, а сразу несколько, я прервал это занятие и предложил ему сесть, указав на стул. Эргын присел на самый краешек стула и уставился на меня не моргая.
– Ну, расскажи мне, Эргын, кто ты и откуда, как твое племя появилось в наших землях и зачем.
Он посидел немного молча, словно собираясь с мыслями, и принялся рассказывать.
Оказалось, что их племя пришло с севера, пришло всего год назад, а шло оно к нам почти три года. Причем началось все после поражения в войне. Племена ойкюнов последнее время очень сильно расплодились, и им не хватало жизненного пространства. Выбивалась птица и животные в лесах, вылавливалась рыба в реках. И ойкюны начали потихоньку нападать и захватывать земли и охотничьи угодья соседей. Дальше – больше, уже завоеванные племена начинали отвоевывать жизненное пространство для ойкюнов, а те только определяли, кого и в какой последовательности захватывать.
Тот, кто не сопротивлялся, просто переходил под их подчинение и жил уже по их законам, по законам страшным. Ойкюны практиковали человеческие жертвоприношения, а главные сановники и жрецы – даже ритуальный каннибализм. Причем для поедания использовались недавно родившиеся дети, которых еще кормили матери.
При этих словах меня чуть не вывернуло, я, конечно, сдержался, а потом приказал Стену принести мне холодного вина. Налив себе вина в хрустальный бокал, я плеснул его и Эргыну в оловянный стакан. Выпил бокал вина, и меня немного отпустило, налил еще и предложил собеседнику продолжать.
Племя Эргына называлось итероны, оно было достаточно многочисленное. Население занималось разведением скота, охотой, рыбалкой, выращиванием ржи и других культур. Когда пришли посланцы от ойкюнов и предложили присоединиться к ним на равных правах, то старейшины и вожди итеронов им отказали. Они сказали, что мы уже сотни лет не едим человека, не приносим его в жертву богам и снова опускаться до этого не будем. Тогда посланцы сказали, что между нами война. Пусть будет война, сказали главы родов и старейшины. И все стали готовиться к войне. Но ойкюны поступили хитро: они подкупили несколько бедных родов, и, когда началась битва, те начали отступать, а потом побежали. Тем они создали неуверенность у остальных родов, а кое-где и панику. Но остальные сородичи стойко и мужественно сражались с врагом, и кто знает, кто бы победил, если бы не предательство. Но после того, как несколько родов с поля боя бежали, силы, конечно, были не равны, и там на равнинах погиб весь цвет племени итеронов.
Потом победители стали вырезать всех мужчин тех родов, кто сражался на поле битвы. Досталось и предателям, казнили всех старших родов, которые договаривались
