– Алекс, я сейчас собираю совет, твое присутствие и присутствие герцога Кантора обязательно.
Примерно через два часа собрался совет в малом зале для совещаний. Король кратко обрисовал ситуацию и предложил высказаться присутствующим. Все молчали, обдумывая сложившуюся ситуацию. Так как я знаком с ней был раньше всех, смог уже спокойно ее осмыслить и выработать предложения, поэтому и попросил возможность озвучить их.
– Считаю, что нужно срочно отводить войска от баронских замков и сосредоточить их у столицы, а также отозвать часть войск от границы со степью и тоже расположить их у столицы. Создать подвижные группы, которые смогут сообщать о движении неприятеля. Я со своей стороны сделаю то же самое. В случае если войска Эрлика двинутся на столицу, я смогу ударить им с тыла, если же они направятся на мой маркизат, то, думаю, вы не оставите меня без помощи. Герцогу Кантору надо отправить посыльного с пакетом, чтобы он начал военные действия против домена Эрлика в империи, к отцу я уже послал сообщение, но сами знаете – туда десять дней пути, как ни спеши. Война дело не быстрое, сейчас, думаю, Эрлик завязнет в боях с баронами и графами, верными вам, ваше величество. Мятежники, конечно, примкнут к нему, но это даже лучше, чем выкуривать их из-за стен замков, проще оторвать им головы в чистом поле.
Закончив монолог, я снова уселся на свое место и принялся ждать, что скажут остальные. Вначале поднялся небольшой шум, но маршал короля поддержал меня и дополнил. В принципе с небольшими поправками план был принят, и король распустил совет, обозначив, кто и чем должен заниматься. Я немного задержался, обсуждая с королем количество войск противника, о котором ничего не было сказано в послании, и подсчитывая, сколько Данис может выставить воинов. Выходило, что не более семи тысяч, правда были еще полтора десятка баронов, герцог Вивер де Скил и три графа, что тоже может дать две – две с половиной тысячи мечей. Обсудив и согласовав порядок действий, я покинул зал совещаний и сразу же попал в объятья Алексии.
– Алекс, – тут же заявила она мне, – не вздумай меня здесь оставить, я уже готова отправиться с тобой, – она и вправду была одета в костюм для конной прогулки, а рядом в кресле лежал теплый плащ и еще что-то в довольно объемном бауле.
– Алексия, даже не думай, мы пойдем без остановок, ты просто не выдержишь этого перехода, а обстоятельства не позволяют раскачиваться и тянуть время.
– Нет, нет и нет, Алекс, я поеду, я все выдержу, я очень сильная.
«Ты упертая», – подумал я и, взяв ее под локоток, отвел в сторону, потому что окружающие и слуги стали обращать на нас внимание.
– Аля, – назвал я ее, как недавно называл дед, – пойми, в замке очень опасно. У меня всего тысяча воинов, и я могу проиграть и погибнуть… Я не могу дать гарантии, что смогу уберечь тебя, а за кем идет охота – ты прекрасно знаешь сама.
– Алекс, милый, я все знаю и понимаю, но и ты пойми. Зачем мне жизнь, если в ней не будет тебя? Лучше я погибну рядом с тобой от меча врага. А если ты не возьмешь меня сейчас, завтра я поеду одна, и моя гибель точно будет на твоей совести.
Вот же настырная, и что мне с ней делать, сказать герцогу, чтобы привязал ее, что ли? Подумав, все-таки решил уступить.
– Ладно, Алексия, поедешь со мной, но не жалуйся потом… Деду, надеюсь, сообщила, что уезжаешь.
– Да, да, сообщила… Ты не думай, я не сбегаю, честно.
– И что герцог?
– Ругался, а потом сказал, что если ты возьмешь меня с собой, чтобы зашли обязательно к нему.
Конечно, ее дед отлично понимал всю опасность моего положения, но, видно, настолько попал под влияние внучки, что сопротивляться не мог. Обняв ее и меня на прощанье, просил остаться живыми, сказал, что завтра он тоже выезжает к себе и сразу же по прибытии отправит своих гвардейцев мне в помощь, а также заверил, что армия Сармии в ближайшее время объявит войну Эльрику и войдет на территорию его домена.
По прибытии в усадьбу я распорядился кентийцам готовиться в дорогу. Выезжаем утром до восхода, двигаемся без остановок. В усадьбе и у комплекса остаются по пять человек охраны, порядок дежурств определят сами.
Выехали, можно сказать, ночью, восток даже не серел; когда начало рассветать, мы уже были километрах в двадцати от столицы. Тарги бежали чуть в стороне, чтобы не пугать коней, но в зоне прямой видимости. Утро было пасмурным и неприветливым, к обеду начало подмораживать, и к вечеру наверняка должен пойти снег. Двигались рысью, я все время был рядом с Алексией в середине колонны всадников. Под вечер остановились, надели на морды коней торбы с овсом, а сами заварили отвара и быстро приготовили кашу.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил я Алексию.
– Нормально, – ответила она, хотя видно было, что не так уж все и безоблачно, устала она уже. Ее лицо осунулось, но двигалась она еще сравнительно бодро. Подоспела каша, и мы покушали, запивая ее отваром трав с добавлением укрепляющей настойки. И снова дорога, к ночи заметно похолодало, правда небо было ясное, светила полная луна, и в ее свете дорога была хорошо видна. Скорости мы не снижали и все время двигались рысью.
К утру пошел небольшой снег, но ветер был в спину, и больших проблем он нам не доставлял. Когда рассвело, мы снова сделали привал, покормили и напоили коней, добавляя в воду им тоже укрепляющей настойки. Себе заварили отвара и, после того как его попили, тронулись в путь. Дороги предстояло еще почти день. На Алексию было жалко смотреть, так сильно она устала, глаза запали, губы потрескались, видно было, как ее шатало, когда я помог ей слезть с лошади. Но она не сдавалась, хоть и через силу, но снова с моей помощью забралась на лошадь. Завтра и последующие несколько дней она просто не сможет ходить, так у нее будут болеть мышцы ног. Надо бы ее по приезде хорошо попарить в бане, а немного времени спустя сделать массаж ногам.
– Потерпи, милая, осталось совсем немного, – прошептал я ей, помогая взобраться в седло.
Она посмотрела на меня и кивнула головой.
– Я выдержу, любимый, осталось ведь совсем мало.
Где-то после обеда снова остановились, чтобы напоить коней; остановки и делались ради них, конь не машина, ему нужен отдых, пища и вода. Благо ручей, возле которого мы стояли, еще не покрылся ледком, и мы, дав коням остыть, напоили их. До замка оставалось еще
