– Мясорубку, – поправил я, – хотя какая разница. А фейервек привезли?
– Конечно, ваша светлость, вот они лежат отдельно, все двадцать штук. Как вы и писали, разложил по цветам.
– Хорошо, пойдем, покажу, что куда выгружать.
Выгружали долго, пока все перенесли, разложили, что-то сразу в кухню, что-то в кладовые управляющего дворцовым хозяйством, что-то в арсенал, кое-что в мои комнаты.
«Народ к коронации готов», – перефразируя слова из кинофильма, подумал я.
Весь следующий день был посвящен подготовке к коронации. Доставали сохраненные Алексией реликвии. Накрывали столы в большом зале приемов, подвешивали люстры с новыми светильниками. Воины начищали латы и сапоги. Позади трона устанавливался шкаф для подарков, их заранее расписала сама Алексия, что и кому дарить. Музыканты натирали трубы, в их репертуаре было уже три марша, они без меня наконец подобрали «День Победы», и что-то подобное маршу сочинил Лотар.
Алексия ходила бледная и все время просила меня не оставлять ее одну. Но у меня тоже дел было выше крыши, и я сбегал под любым предлогом.
Глава двадцать пятая
Наконец-то этот день наступил.
Императрицу Алексию Первую торжественно ввели в главный храм Зеи-плодоносицы и усадили на богато украшенный трон. Главный жрец читал что-то из рукописного талмуда и делал какие-то наставления. На Алексию надели корону и вручили ей скипетр, после чего повели к изваянию Зеи-плодоносицы. Уже законная императрица положила в чашу дары и, поклонившись, повернулась и пошла к выходу, а мне снова показалось, когда я взглянул на скульптуру, что это точная копия моей бывшей жены Веры, которая улыбнулась мне и подмигнула.
Карета императрицы не спеша двигалась по улицам города, забитым поданными, которые пришли взглянуть на коронацию. Следовавшие в колонне сановников глашатаи сообщали всем о предстоящих увеселениях, и народ радостно орал «Славься!» и другие слова восхищения. Пока императрица переодевалась и готовилась, на площади выстроились мои орлы. Барон Варт должен был вручать награды, а Ларт – выдавать денежную премию. Деньги, кстати, выделило имперское казначейство, причем деньги были приличные – по пять золотых каждому воину, а погибшему – по десять. Орден вообще был произведением искусства. Серебряный щит в пол-ладони, на нем вставшая на дыбы тарга и надпись по кругу золотом «Честь и мужество».
На площадь вынесли большое кресло, и вышла императрица. Она подошла к столу, на котором были выложены награды, и произнесла речь.
– Дорогие мои сограждане, спасибо всем, кто пришел поздравить меня с коронацией, сейчас я вручу награды героям, что избавили империю от узурпатора и его клики, а затем очень бы хотела, чтобы вы выпили в мою честь, так что не расходитесь.
Кто же откажется от бесплатного угощения? Раздался восторженный рев тысяч глоток, славя императрицу. Затем она уселась в кресло и кивнула, чтобы приступали. Ударила барабанная дробь, и действие началось.
Все уже давно было отрепетировано: один из глашатаев по списку выкрикивал фамилии, барон вручал орден и удостоверение, а Ларт – деньги. Народ, конечно, был в шоке от суммы, да и орден стоил не меньше тех же пяти золотых. Действие было отработано, награждение прошло быстро, а затем под бой барабанов коробки построения развернулись и приготовились к прохождению. Грянул марш «Прощание с идущим на битву», в девичестве «Прощание славянки», и воины дружно грохнули сапогами о булыжник площади.
Первыми шли мечники, сверкая начищенными латами и шлемами, потом копейщики, за ними пушкари, конники, и замыкал шествие оркестр. Так они и шли под музыку до самого выхода из города, за ними бежали мальчишки и некоторые зеваки. И лишь за воротами стихли звуки оркестра, и колонна пошла спокойней, не печатая шаг.
На площадь начали выкатывать бочки с вином и пивом, а также выносить немудреную закуску, еще горячую кашу и хлеб. Народ уже был со своей посудой, и веселье началось. Откуда-то появились местные музыканты, гитара, свирель, какой-то рожок, и первые, кто успел причаститься, уже переходили к танцам.
Во дворце все обстояло более чинно, в зале уже горели светильники, императрица сидела на троне, а управляющий канцелярией приготовился раздавать подарки от императрицы в честь ее восшествия на престол. Подарки были дорогими и невиданными.
– Дорогие друзья, – начала Алексия, – я хочу преподнести вам небольшие подарки. Прошу не судить строго – все собиралось в спешке. Приступайте, граф. Прошу, князь Готор де Малит, нет-нет, вставать не надо, вам все принесут, за вашу честь и преданность престолу… Отнесите князю… – приказала она слуге. И она сама передала меч, кинжал, монокуляр.
– Это вашей супруге, – передавая набор для макияжа, сказала она, – чуть позже девушка подойдет к каждой моей гостье и расскажет, как этим пользоваться, а это для вашей внучки, ей, думаю, будет очень интересно, – передавая калейдоскоп, говорила императрица.
Дальше были начальник канцелярии, маршал, казначей и начальник тайной канцелярии. Менее благородных гостей одаривал уже начальник канцелярии. Все с восторгом разглядывали подарки, удивлялись, еще бы, лично императрица ими одаривала. Особенно восхищались женщины, они уже заметили, как выразительны глаза императрицы и какие алые у нее губы, какой аромат исходит от нее.
Девушки-помощницы подходили и объясняли, как и чем пользоваться, одна увела на некоторое время княжну де Малит, и буквально через десяток минут в зал вошла обворожительная красавица. И когда она подошла к князю, тот ее не узнал, даже удивился, а что, мол, этой красавице от меня надо, а потом, узнав, он удивился еще больше. Наверное, так он смотрел на нее только в первые дни их знакомства. Княгиня даже засмущалась, столько неприкрытого желания было в глазах князя.
Мужчин, конечно, больше всего поразил приближатель, а так как дарили его лишь некоторым, то это само собой вызывало зависть. Они, правда, еще не знали, какими качествами обладают их мечи и кинжалы.
И я, чтобы немного подбодрить тех, кому не досталось монокуляра, вызвал одного гвардейца с заранее приготовленным чурбаком и подковой. Попросив у одного из гостей меч, я подошел к колоде и, показав всем подкову, хотел уже ее разрубить. Тут же обладатель подарка кинулся ко мне, умоляя этого не делать, я растерялся, но меня выручила Алексия, сказав, что если что-то случится, она подарит ему другой.
Удар – и подкова распалась на две половинки, я ударил снова и разрубил кусок подковы еще раз.
– Эти мечи и кинжалы, что вам подарили, с легкостью рубят металл, в империи вы единственные
