— Я подал прошение о переводе в Сектор магического законодательства, — проговорил Драко и устроился в кресле для посетителей. — Мортимер говорит, формальности займут около месяца. Ты можешь ускорить процесс?
Было бы непростительной глупостью считать, что выходка Скорпиуса не отразится и на работе Драко тоже. И если ему суждено застрять на одной ступени карьерной лестницы, где в течение нескольких лет никто не рискнет пожать ему руку, он хотел застрять в правильном отделе. Драко планировал постепенно переключить на себя все контакты своего отца, чтобы, когда придет время, Скорпиус смог покинуть поместье Малфоев без последствий для него самого и его матери. Но время Люциуса в качестве серьезного теневого игрока в Министерстве истекало, и Драко решил использовать влияние своего отца, пока оно у него есть.
Люциус подошел к своему столу и опустился в кресло.
— Я уж думал, не дождусь этого светлого дня, — улыбнулся он и поднес руку к лицу, точно намереваясь смахнуть скупую слезу. — Ты уверен, что не хочешь начать процесс над Гермионой Грейнджер?
Драко внимательно наблюдал за своим отцом, и этот жест не укрылся от него. Едва ли Люциус был настолько тронут, чтобы проливать слезы радости над карьерой своего сына.
— Мы оба знаем, что дело не в ней, — медленно проговорил Драко. Если он правильно понял намерения своего отца, тот хотел распалить в его сердце ненависть к магглорожденным. И сейчас пришло время дать ему то, чего он так жаждет, — а во всех магглорожденных и полукровках этой страны. Они не знают своего места и выходят за рамки приличий. Уничтожить одну женщину мало, мы должны приструнить их всех. Я хочу быть ближе к кузнице законов.
— Я сделаю все, что в моих силах, — кивнул Люциус и вдруг снова встал и подошел к окну. Но до того, как он отвернулся, Драко все же успел заметить причину его беспокойства.
Глаз Люциуса Малфоя дергался, отсчитывая тире и точки сигнала S.O.S. Заклинание барьера оповещало лорда Малфоя о каждой попытке его внука преодолеть препятствие. Но сидя там, в саду, Скорпиус не добивался какого-то определенного результата, он наслаждался процессом.
Драко с удивлением отметил, что мысль о том, будто каждый раз, когда Скорпиус прикасается к барьеру, где-то в глубине поместья у Люциуса дергается глаз, доставляет ему удовольствие. Титаническим усилием воли он заставил себя сохранить серьезность. От умения сдерживать хохот в данный момент зависела его карьера.
— Спасибо, отец.
Закрывая дверь, Драко позволил себе улыбнуться.
***
Застать Скорпиуса в его собственной комнате — невероятная удача, учитывая сколько поводов у него было не появляться там. Но на сегодня его план по доведению Люциуса до белого каления выполнен, и, судя по всему, мальчик мог приступить к его воплощению снова в любой момент, когда лорд Малфой покинет поместье ради очередной деловой встречи. Драко смутно догадывался, что просто схватить Скорпиуса за ухо и запереть его на неделю Люциус не мог. По крайней мере, не мог на глазах у своего сына.
Скорпиус сидел на полу среди десятка разбросанных книг. Бросив на своего отца хмурый взгляд, он вернулся к чтению. Драко облокотился на дверной косяк, ожидая приглашения войти или требования убираться, но ни того, ни другого не последовало.
— Какую книгу по зельеварению ни возьму — все они твои, — спустя некоторое время проворчал Скорпиус, перелистывая страницы.
— Я был лучшим на факультете, — проговорил Драко и, поморщившись, добавил: — И вторым в школе.
— Правда? — вскинул брови мальчик. — А можешь что-то действительно сложное сварить? Зелье невидимости, например?
— Зелье невидимости, — повторил Драко и усмехнулся. — Я что, похож на идиота?
Скорпиус поднял руки в примиряющем жесте.
— Проверим на тебе, — пообещал он, — остатки выльем в канализацию.
Драко молчал. Скорпиус некоторое время смотрел на него, а потом вздохнул.
— Мне пообещать, что я не стану травить тебя, подбрасывая в котел то, чего там быть не должно?
Драко все еще молчал.
— О, Мерлин! — закатил глаза Скорпиус. — Я обещаю, что вообще не прикоснусь к алхимическому столу, пока ты будешь работать!
— Хватит, — бросил Драко, сжимая золоченую ручку двери. — У меня был друг, который играл с правдой. Все закончилось довольно быстро и печально. Я просто поверю тебе на этот раз, а потом сделаю выводы. Идет?
***
Отдел магического законодательства отличался от Отдела международного сотрудничества, как небо от земли. Здесь Драко Малфой не был единственным привилегированным сотрудником, здесь такими были все волшебники до единого. Законы в магической Британии, как и в любом другом государстве волшебников, регулировали не только ответственность за преступления против людей и существ, но и торговлю, патенты на заклинания, социальные преобразования и международные отношения. И к подобной власти не мог прорваться человек с улицы, за каждым из них кто-то стоял.
В первые дни на новом месте Драко сосредоточился на том, чтобы просто запомнить, кто из его новых коллег есть кто, а также выяснить имена их покровителей. Иногда это было очевидно, как в случае с ним самим и его отцом, но другие волшебники были связаны не с одним, а с несколькими могущественными людьми.
К концу рабочего дня голова шла кругом, но после шести Драко неизменно отправлялся на Косую Аллею за редкими ингредиентами для зелий. Скорпиус сдержал слово, он никогда не мешал своему отцу, сидя на высоком стуле неподалеку от алхимического стола, и, кроме того, проявлял завидную осведомленность об ингредиентах для девятилетнего мальчишки.
— С помощью зелья невидимости невозможно обмануть барьер, и ты об этом знаешь, — Драко глянул на Скорпиуса и тут же вернулся к помешиванию грязно-бурой субстанции. — Если будешь достаточно прилежно учиться в Хогвартсе, сможешь повторить то, что я делаю после седьмого курса, не раньше.
Скорпиус не отрывал взгляда от котла. Он ничего не записывал и не шевелил губами, пытаясь запомнить. Просто смотрел.
— И уж тем более я не позволю тебе им воспользоваться, чтобы добавить пару седых волос в шевелюру твоего деда. Ты и так играешь с огнем, — заученным движением Драко постучал по дну котла, круги на поверхности зелья окрасились в более яркий красный цвет. — Я все еще не понимаю, почему ты сидишь здесь.
— Потому что мне это нравится, —
