– Для этого не обязательно должна быть причина.
– Не обязательно. Однако это не значит, что у тебя такой причины нет.
Энтони застал ее врасплох, потому что был прав.
Потому что причина у нее была, очень серьезная причина, чтобы держаться подальше от всего, что могло привести хотя бы к малейшему намеку на роман. Ее пропавший отец. Известный также как Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произносить-В-Присутствии-Малефисенты.
Так что Энтони попал, что называется, в яблочко, тут Мэл должна была отдать ему должное. Вместо этого она свирепо взглянула на него. Затем взглянула еще раз, уже мягче, и сказала:
– Может быть, мне просто нравится быть одной.
«Может быть, потому, что я так устала от того, что моя мать считает меня слабой, ведь я появилась на свет в результате ее минутной слабости.
Потому, возможно, что мне необходимо доказать ей, что я достаточно сильна. Доказать, что я не такая, как мой слабый отец-человек.
Что я могу стать точно такой же, как она.
Может быть, я отказываюсь танцевать потому, что не хочу, чтобы во мне осталось что-нибудь человеческое».
– Так не бывает, – сказал Энтони, счищая пылинку со своего пиджака. Голос у него был необычно низким и красивым и вновь напомнил Мэл того прекрасного принца возле заколдованного озера. Если не считать того, что Энтони все же не был таким красивым, как тот парень из ее сна.
– Одному быть никому не нравится.
– А мне нравится, – продолжала настаивать на своем Мэл. И это была правда.
– И, между прочим, любой девушке хочется потанцевать с лордом, – надменным тоном заметил Энтони.
– Может быть, только не мне!
– Ладно, не хочешь – не надо, – сказал Энтони и с высоко поднятой головой вернулся в зал. Еще секунда, и он уже пригласил на танец Гарриет Крюк, и та, разумеется, приняла приглашение, чуть не повизгивая от восторга.
– Фух! – выдохнула Мэл. Парни. Сны. Принцы. Не слишком ли много для одного дня?
– Мэл. Мэл! Очнись, Мэл! – кричал Джей, щелкая пальцами у нее перед глазами. – Ты в порядке?
Мэл кивнула, но не ответила. На какое-то время она опять погрузилась в воспоминания о том жутком сне. Только теперь это сон казался ей не простым сном, но вещим. Сном-предупреждением. О чем ее предупреждал этот сон? О том, что она в один прекрасный день окажется в Аурадоне? Да, но как такое может быть?
Джей нахмурился, протянул Мэл чашку с сидром.
– Держи. У тебя такой вид, будто из тебя батарейки вынули или типа того.
Только сейчас Мэл сообразила, что до сих пор не двинулась с места. Так и стояла в коридоре, словно замороженная, там же, где ее оставил Энтони.
И было это три песни тому назад, а сейчас «Гнилые яблоки» играли свой новейший хит «Никогда мне не звони».
Мэл оживилась, но не от сидра и не от заводной песенки, а потому, что краешком глаза увидела сквозь окно фойе Иви, которая подъезжала к Хелл-Холлу на рикше. В лунном свете поблескивали аккуратно уложенные локоны Иви. «Думает, что она вся из себя такая особенная, – усмехнулась Мэл. – Ну, я ей покажу». Она окинула весь зал взглядом и задержала его на знакомой двери.
Эта дверь вела в потайную гардеробную комнату Круэллы Де Виль. Мэл знала это потому, что однажды, в шестом классе, они с Карлосом вместе делали здесь домашнее задание по составлению своей родословной. Потом Мэл устала и принялась бродить по Хелл-Холлу, пробуя открыть каждую дверь. Круэллина гардеробная оказалась сооружением не для слабонервных.
Тот день Мэл не забудет никогда. Эта гардеробная была самым подходящим местом, чтобы до полусмерти напугать кого-нибудь. Особенно принцессу, которая поднималась сейчас на крыльцо и вот-вот окажется здесь.
– Джей, – сказала Мэл, тихо направляясь в зал. – Дашь мне знать, когда войдет Иви.
– Что? Зачем?
– Увидишь, – коротко ответила она.
– Часть какого-то злодейского плана? – понимающе улыбнулся Джей. Что ж, он всегда был готов оказать помощь, если речь идет о хорошей пакости.
А вот Карлос побледнел, когда увидел, куда именно направляется Мэл.
– Нет! – крикнул он, сбросил, едва не разорвав, простыню и рванулся к гардеробной, стараясь оказаться возле нее раньше, чем Мэл успеет полностью открыть дверь.
Он успел. Приоткрытая дверь с грохотом захлопнулась.
Но Мэл встала перед Карлосом, сложив руки на груди, и отступать не собиралась. Слушком уж заманчивым было то, что она задумала. Она вновь бросила взгляд в окно. Припозднившаяся принцесса стояла уже возле входной двери.
– Новая игра! – громко объявила Мэл. – «Семь минут в Раю»! Считайте, что никто из вас не играл в эту игру, если не провел эти семь минут в гардеробной Де Вилей.
Мэл еще и договорить не успела, как к двери, возле которой она стояла, толпой ринулись злючки-внучки. Они обожали эту игру, когда тебя на целых семь минут запирают в темной комнате вдвоем с каким-нибудь парнем. Некоторые из них уже выпячивали губки, пудрили носики, хлопали ресницами, строили глазки Джею, стоявшему, словно швейцар, возле входной двери.
– Кто из вас хочет пойти первой? – спросила Мэл.
– Я! Я! Я! – наперебой заголосили злючки-внучки.
– Она вошла, – объявил Джей, держа в руках снятый синий плащ.
– Что? Куда ты хочешь, чтобы я пошла? – спросила владелица синего плаща.
Мэл улыбнулась.
Наконец-то Иви явилась.
– Иви, дорогая! Как я рада тебя видеть! – воскликнула Мэл. Она театральным жестом раскинула руки и картинно обняла Иви. – А мы тут играем в «Семь минут в Раю». Хочешь сыграть?
– Ой, я даже не знаю, – ответила Иви, нервно оглядываясь по сторонам.
– Это будет замечательно, – заверила ее Мэл. – Пойдем, ты же хочешь стать моей подругой, разве нет?
– Ты хочешь, чтобы я стала твоей подругой? – уставилась на нее Иви.
– Конечно. Почему бы нет? – Мэл подвела Иви к двери, ведущей в гардеробную комнату, и открыла ее.
– А где же парень, который пойдет со мной туда? – спросила Иви, когда Мэл силком заталкивала ее в гардеробную. Хотя Иви выросла и училась взаперти, в замке, ей откуда-то были известны правила этой игры с поцелуями и обнимашками.
– А разве я сказала «Семь минут в Раю»? Нет, мы играем в «Семь минут в Аду», – хихикнула Мэл. Ну, не смогла она удержаться, чтобы не хихикнуть. Ведь сейчас и начнется самое веселье!
Собравшаяся возле гардеробной толпа мигом рассеялась, как только стало ясно, что Мэл не намерена искать напарника, который будет заперт в темной комнате вдвоем с Иви.
Остался стоять один лишь Карлос с побледневшим, словно кончики его волос, лицом.
– Что ты делаешь, Мэл? – прошептал он.
– Ты что, сам не видишь? Разыгрываю злую шутку.
– Ты не можешь оставить ее там, внутри. Помнишь, что тогда с нами случилось? – Он сердито указал на свою ногу с двумя хорошо заметными белыми шрамами на голени.
– Помню, помню, – радостно подтвердила Мэл.
Интересно, отчего он так печется об этой Иви? Такому их не могли научить ни в школе, ни дома.
Но оказалось, что Карлос волнуется вовсе не за Иви.
– Если она не сможет сама
