Мэл хотелось подойти к Малефисенте, успокоить ее, сказать, что все будет хорошо. Мэл не была уверена в том, что в самом деле будет так, но вдвоем они все смогут пережить и со всем сумеют справиться, разве нет?
«Все будет хорошо, мама».
Она должна сказать ей это.
Но прежде чем Мэл смогла произнести эти слова, она проснулась.
Открыла глаза, поморгала ресницами. Она снова была в тронном зале Запретной крепости. Над ней склонились Джей, Карлос и Иви.
Когда Мэл проваливалась в сон, у нее в руке был Глаз Дракона. Но когда она проснулась, посох исчез.
Глава 26
Девушка с татуировкой двуглавого дракона
– Ты проснулась! Каким образом? А мы уж думали, что ты уснула на тысячу лет! – воскликнула Иви.
Мэл протерла глаза. Действительно, она проснулась. Проклятие на нее не подействовало. Почему? И тут она поняла.
«Докажи, что ты моя дочь, – приказала ей мать. – Докажи, что в твоих жилах течет кровь Дракона. Докажи, что ты достойна клейма на твоей коже».
Клеймо – это татуировка в виде двуглавого дракона на ее предплечье. Мэл задрала рукав, показала всем свою татуировку.
– Посох не мог причинить мне вреда, – сказала она. – Мое полное имя – Малефисента. Как и моя мать, я отчасти Дракон, поэтому его проклятие на меня не действует.
– Тебе круто повезло, – сказал Джей, разглядывая татуировку.
Мэл гордо улыбнулась.
Если бы она была дочерью своего отца, то есть такой же слабой и человечной, как он, спать бы ей сейчас мертвым сном. Целую тысячу лет. Но она не уснула. Она оказалась сильной, и проснулась, и доказала всем-всем-всем, что она действительно дочь своей матери.
Разве нет?
И когда она принесет матери Глаз Дракона…
– Эй, постойте, а где он? Где посох? – спросила Мэл, глядя по очереди на всех своих троих товарищей. – Он же был у меня в руке!
– Хороший вопрос, – согласился Джей.
– Исчез. Когда ты схватила посох, сверкнула вспышка, ослепила нас на секунду, а когда мы вновь стали что-то видеть, его уже не было, – произнес Карлос, пожимая плечами. – Ладно, легко досталось – легко потерялось.
Трое остальных уставились на него.
– Легко? – подняла бровь Иви.
– Джей, отдай посох, – нахмурилась Мэл.
– Не брал я его, клянусь! – сказал Джей и принялся выворачивать перед Мэл карманы. – Да, я собирался украсть его, не отрицаю. Очень хотел заполучить эту палку. Готов был даже вытащить ее из твоих рук, пока ты дрыхнешь.
– И?
– Не нашел я его, – пожал плечами Джей.
– И никто из нас его не видел, – сказала Иви. Она стояла, сложив руки на груди, и выглядела раздраженной. – Кстати, ты знала о проклятии и, тем не менее, потащила нас всех с собой? Как это понимать?
Мэл откинула носком туфли подвернувшийся на полу камешек и ответила:
– Да. Не довела я до конца свой план, не довела.
– А почему тогда ты не дала мне притронуться к посоху? Разве не в этом заключался твой план?
– Ну что ты спрашиваешь? – пожала плечами Мэл. – Просто не захотела. Что тебе еще нужно?
– Скажи честно. Ты же собиралась сделать так, чтобы я подхватила это проклятие, разве нет? Ты же собиралась дать мне первой прикоснуться к посоху, чтобы я после этого уснула на тысячу лет? – вздохнула Иви.
Джей принялся разглядывать потолок и голые стены. Мэл знала, что им обоим не хотелось принимать участие в этом разговоре. Знала, потому что ей самой этого не хотелось.
– Ну, предположим, была у меня такая задумка, – повела плечами Мэл.
«Ты не должна ни перед кем оправдываться. Особенно перед ней» – так сказала бы ее мать. Но, как ни странно, Мэл хотелось это сделать.
– Это все из-за… Ну, ты знаешь, – посмотрела на нее Иви. – Давай, скажи.
– Не понимаю, о чем ты, – смутилась Мэл.
– Конечно, не знаешь, – пробормотал Джей. Карлос рассмеялся. Мэл сердито взглянула на них обоих.
– Праздник, – закатила глаза Иви. – Праздник в честь моего дня рождения. Давно, когда мы были еще детьми.
– Ну кто помнит такие древности? – упрямо вздернула подбородок Мэл.
– Я упрашивала свою мать, чтобы она пригласила тебя, – устало сказала Иви. – Но она отказалась это сделать. Она была сердита и до сих пор сердита на твою мать. Они соперничают во всем с тех пор, как знают друг друга.
– Я знаю, – кивнула Мэл. – И все из-за тех глупых выборов насчет того, кто из них будет главной на этом чертовом острове.
– Ну да, ты же знаешь: «Свет мой, зеркальце, скажи, у кого самое большое эго на свете?»
Мэл улыбнулась, хотя их разговор проходил очень напряженно.
А Иви сказала, глядя прямо ей в глаза:
– Вот видишь, моя мать все испортила. А тот праздник, честно говоря, получился так себе. Ты ничего не потеряла.
– Дикой вечеринки не получилось?
– Даже близко к тому, что было в доме у Карлоса, – улыбнулась Иви.
– Это точно. Моя вечеринка стала легендарной, – гордо вставил Карлос.
– Будто это не я буквально силком заставила тебя устроить ту вечеринку, – искоса посмотрела на него Мэл и вновь перевела взгляд на Иви. – Послушай, я вообще-то не собиралась запирать тебя в той дурацкой гардеробной Круэллы. – Она вновь взглянула на Карлоса и добавила: – В гардеробной с мехами, которые она любит больше, чем собственного сына.
– Ха-ха-ха, – раздельно произнес Карлос. – Ну да.
Джею пришлось напрячься, чтобы не улыбнуться.
А Иви не сдержалась, хихикнула.
– Но все-таки заперла.
– Ну да… все-таки заперла, – улыбнулась Мэл.
– Ладно, все в порядке, – улыбнулась в ответ Иви. – Между прочим, ни в один капкан я там не попала.
– Круто, – сказала Мэл, смущенная своей собственной мягкостью.
Карлос вздохнул.
Джей ткнул его пальцем в живот и сказал, ухмыльнувшись:
– По крайней мере, твоя мать не ходит в одних только спортивных штанах и пижамах.
– Хватит об этом, – почти в унисон сказали Иви и Мэл.
– Ага. Кончай трепаться. Нам еще до дому добраться нужно, – сказал Джей. – А я, между прочим, не уверен, что здесь есть запасной выход.
Пока они выбирались из крепости, Мэл лихорадочно размышляла.
Она совершила добрый поступок, и это ее беспокоило.
Она практически спасла жизнь Иви, разве не так?
А какой же уважающий себя злодей во втором поколении может опуститься до такого рода поступков?
И как случилось, что ее грандиозный злодейский план провалился?
Почему она просто не дала посоху Малефисенты наложить проклятие на Иви?
«А что, если моя мать права?»
Что, если Мэл на самом деле такая же слабая, как ее отец, – хуже того, что, если в маленьком черном сердечке Мэл затаилась склонность к тому, чтобы делать добро?
И Мэл передернулась, идя вслед за своими товарищами.
Нет. Если проклятие на нее не подействовало, это означает, что она совершенно определенно не дочь своего отца. И в один прекрасный день сама станет новой Малефисентой.
Должна стать.
Она возвращается домой с пустыми руками.
И страшно подумать, что начнется, когда ее мать это узнает.
Глава 27
Наследники
Да, это совсем не напоминало тот круг почета, который
