провела пальцами по гладкой линии, зная, что на спине таких шрамов гораздо больше. У нее сердце разрывалось от мысли о том, какие страдания он испытал в рабстве у этих ужасных пиратов. Пруденс подняла голову и взглянула на Лукаса полными слез глазами.
– О, любимый. Как же мучили тебя эти варвары, – прошептала она.
– Нет, радость моя. Я сильнее всего мучился из-за того, что не мог ударить в ответ.
Словно желая исцелить его шрамы, Пруденс поцеловала один из них, и Лукас мысленно возблагодарил Господа, что его рубцы не вызвали в ней отвращения.
– Я говорила, как сильно люблю тебя, Лукас? И если каждая ночь будет такой, мне больше нечего желать.
– Ты так сказала, будто эта ночь уже закончилась, лапочка. Если ты думаешь так, то сильно ошибаешься, – ответил он и, словно в доказательство, завладел ее губами, принявшись целовать и ласкать ее с вновь нахлынувшей страстью.
Через два дня после свадьбы, побывав у модистки на Флит-стрит, Пруденс и Арабелла возвращались к своей карете. Неожиданно внимание Арабеллы привлекла какая-то особенная французская тесьма в витрине галантерейной лавки. Ей захотелось зайти и взглянуть. Владелица магазина, приятная молодая женщина, с готовностью принялась показывать образцы товара. Пруденс, стремящаяся поскорее вернуться домой к Лукасу, извинилась и сказала сестре, что подождет ее в карете.
К несчастью, выйдя из лавки, она увидела, как их карета исчезает за перекрестком. На узких и тесных улочках не было места, где можно было бы поставить карету, и экипажам приходилось все время перемещаться. Пруденс понимала, что самым разумным было бы дождаться Арабеллу и ее служанку, но чувствовала себя слишком уставшей от прогулок по магазинам. Поэтому она предпочла догнать удаляющуюся карету, зная, что в конце улицы та остановится.
Когда на ее пути возник какой-то мужчина, Пруденс попыталась его обойти, но он неожиданно ее окликнул. С замиранием сердца она увидела перед собой Джеффри Фокса. Он держал в руках трость с позолоченным набалдашником и был одет далеко не так изысканно, как при прошлой встрече. Его пурпурный камзол и штаны были испачканы, а воротник и манжеты белой рубашки потемнели от грязи. Встретившись с ним взглядом, Пруденс утратила дар речи. На лице, которое она некогда находила привлекательным, застыло выражение надменности и злобы.
Ее охватили ужасные подозрения… неужели Джеффри Фокс попытается напасть на нее? Может, он хочет с ее помощью добраться до Лукаса? Нет, это маловероятно. Пруденс попыталась взять себя в руки, но ее била дрожь, а улица неожиданно показалась ей слишком безлюдной.
Изящно поклонившись, Джеффри улыбнулся, но в его улыбке не было тепла.
– Леди Фокс! Какая приятная неожиданность. Я поздравляю вас со свадьбой. Желаю, чтобы ваша совместная жизнь в Марлден-Холле была счастливой… сколько бы она ни продлилась. – Его намек был очень прозрачен. – Возможно, когда-нибудь я вас навещу.
– Наша совместная жизнь в Марлден-Холле будет долгой и счастливой, капитан Фокс… и, по-моему, вас там не ждут, – холодно ответила Пруденс, желая, чтобы Арабелла поскорее вышла из лавки.
Он ухмыльнулся.
– Возможно, но вам придется смириться с тем, что рано или поздно я вернусь туда. В отличие от нашей прошлой встречи, вы мне не рады.
Пруденс окинула его презрительным взглядом.
– Думаю, причина известна нам обоим.
Джеффри рассмеялся.
– Вижу, кузен настроил вас против меня. Но ваша красота осталась прежней.
– Вы тоже не изменились, – огрызнулась Пруденс. – Тот же бессердечный негодяй, пытавшийся убить собственного кузена.
– Итак… он и это рассказал. И вы ему поверили?
– Каждому слову. Наша сегодняшняя встреча не случайна, не так ли, капитан Фокс? – спросила Пруденс, подозревая, что он выслеживал ее на протяжении нескольких дней.
Джеффри изобразил очаровательную улыбку. Но Пруденс она показалась гримасой.
– Можно и так сказать. Нам нужно побеседовать… наедине.
– Мне не о чем с вами разговаривать. – Она попыталась повернуться, но Джеффри поймал ее за руку, и его пальцы были крепче железных прутьев.
– Вот в этом вы ошибаетесь.
– Уберите руки.
Он хмыкнул.
– Нет… я вам не муж, мадам, и вы не можете мне приказывать. Вы прекрасны в гневе… Лукас не говорил вам этого? Не знаю, почему, но я хочу вас, как ни одну другую женщину.
– А вы все время домогаетесь того, что принадлежит Лукасу? – прошипела Пруденс.
Ее презрительное замечание попало в цель. Напускная вежливость Джеффри моментально улетучилась, и улыбка пропала.
– Это правда, и я хочу забрать у него все. Ты мне нравишься, Пруденс, и не мне одному. Может быть, я отдам тебя ему… после того, как сам попользуюсь.
Пруденс побледнела. Улица вокруг них казалась опустевшей, и когда рядом появился какой-то экипаж, девушка уже готова была броситься к нему с мольбой о помощи. Неожиданно дверца открылась, и ее схватили чьи-то грубые руки.
Она вывернулась, но Джеффри Фокс подскочил к ней и зажал ее рот ладонью, задушив крик. В одно мгновение ее подхватили и бросили в карету. Пруденс застонала, когда позолоченный набалдашник трости обрушился на нее, нанеся удар в висок, и, прежде чем погрузиться во тьму, успела увидеть склонившееся над ней лицо Уилла Прайса.
Когда Арабелла и ее служанка вышли из галантерейной лавки, Пруденс нигде не было. Удивленная и страшно испуганная ее исчезновением, Арабелла сразу же помчалась к Лукасу и, к счастью, застала его дома.
Лукас выслушал ее с мрачным видом. Пруденс в руках у Джеффри! Он не сомневался в этом. Подавив ярость и собравшись с мыслями, они с Томасом попытались выяснить местонахождение Джеффри, но вскоре их расследование зашло в тупик.
Лукас знал, что не успокоится, пока Пруденс вновь не окажется в его объятиях. Мысль о том, что она во власти его полоумного кузена, приводила его в бешенство. Но все попытки разыскать ее оказались напрасными. Пруденс как в воду канула.
Пруденс понятия не имела, как долго она пробыла без сознания, и где находится. Пламя свечи освещало мрачную каморку с низким потолком и черными потолочными балками, тесную и грязную, с осыпающейся со стен влажной штукатуркой. На полу лежал соломенный тюфяк, прикрытый вонючим тряпьем.
С раскалывающейся после удара головой Пруденс встала и подошла к маленькому окошку. Комната находилась на верхнем этаже какого-то здания… вероятно, таверны, судя по доносящемуся снизу гулу пьяных голосов. Где-то шумела река.
Пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть сквозь мутные стекла и дым, поднимающийся из труб, Пруденс заметила справа от себя призрачные очертания Тауэра, корабельные мачты и мерцание фонарей на палубах морских судов, идущих по Темзе, и это означало, что она где-то за Лондонским мостом. Мост был препятствием для кораблей, и дальше река становилась несудоходной.
Наскоро обследовав свою «темницу», Пруденс обнаружила шкаф, несколько сломанных стульев и табурет с испачканным сиденьем в углу, а дверь, как и следовало ожидать, оказалась запертой на замок. Девушка, словно пойманный в ловушку зверек, скорчилась на тюфяке, дожидаясь своей участи. Доносящееся с улицы зловоние наполняло ужасом ее сердце. Это был запах разложения, гнили и нищеты, невыносимая вонь людей, оказавшихся на самом дне общества.
Ее душил страх и ощущение собственной беспомощности. Ей хотелось броситься к двери и позвать на помощь, но она боялась привлечь внимание Джеффри или Уилла Прайса. Слезы выступили у нее на глазах, но она сдерживала их, стиснув зубы в попытке не поддаваться отчаянию. Что бы ни задумал Джеффри, она будет сопротивляться из последних сил.
Пережидая в одиночестве эту бесконечную ночь, Пруденс думала о Лукасе. Мысли о нем наполняли ее
