— Тогда покушались бы на нас. И гении среди них были, да, Северус?
Снейп кивнул.
— Слишком уж примитивно. Не думаю, что тот же Эйвери или Розье-старший стали бы связываться с кислотой. Проще было бы подкараулить Поттера в Хогсмите и приласкать Авадой. К тому же, зачем ждать пятнадцать лет? Давно бы уже убили. А Петтигрю вообще трус.
В комнате повисло долгое молчание. Наконец, Малфой не выдержал.
— Сдаюсь! Мы в тупике, детективов из нас не получилось.
— Кто бы сомневался, — понятливо хмыкнул Снейп, скосив глаза на Поттера.
Тот слегка оживился и больше не был похож на бедного угнетенного домовика.
— И вообще, шел бы ты уже домой, у нас время для процедур, да, Гарри?
Тот неопределенно пожал плечами — каждый раз, когда к нему прикасались, хотелось провалиться сквозь землю. Ну, или спрятаться под мантией-невидимкой где-нибудь в уголке и дышать тихо-тихо, чтоб никто не нашел. И если боль еще можно было терпеть, прикусив бескровные губы и тихо поскуливая, то жалость, нередко проскальзывающая в голосе Снейпа, угнетала.
— Терпи, ребенок, немного осталось. Ну же, Гарри, я знаю, ты сильный. Вот так, хорошо, молодец…
Слышать такое от самого жесткого человека в Хогвартсе было невыносимо стыдно и унизительно. И непривычно. Всю свою жизнь Гарри терпел. Терпел кулаки Дадли, побои Вернона, неприязнь Петуньи. Терпел безразличие учителей и косые взгляды соседей. Терпел подколки Драко, зависть Рона и командный тон Гермионы. Студентов, дрожащих при упоминании Наследника Слизерина и дурацкие значки в поддержку Диггори.
Но ТАК терпеть он просто не умел. Быть может, живи он в нормальной семье, где родители любят своих детей, он реагировал бы иначе. Дадли часто хныкал, и Гарри неоднократно наблюдал, как тетя успокаивала его, смазывая ранку йодом и дуя на нее. А потом наклеивала пластырь, шепча ласковые слова и нежно прижимая к себе.
Снейп вел себя очень похоже. Нет, конечно, он не сюсюкал с Гарри и не дул на ожоги, и уж тем более не целовал в щечку и лобик, как тетя. Но такое отношение… Даже мадам Помфри, когда лечила его после очередной травмы, вела себя более отстраненно. Тогда, после квиддичного матча и вмешательства Локхарта, боль от выращивания костей в руке была не меньше. Но медиковедьма ведь не обнимала Гарри и не успокаивала, просто один раз нежно потрепала по макушке и сочувственно улыбнулась. И все. А вот Снейп…
Дадли воспринимал такое отношение как должное. Пожалуй, Рон, да и остальные — тоже, вспомнить хотя бы сцену на платформе 9 ¾, когда миссис Уизли вытирала сыну щеку — что это было, как не любовь? Наверно, это нормально, так вести себя с собственными детьми? Ответа на этот вопрос у Гарри не было — у него не имелось любящих родственников: отец воскрес меньше года назад, а крестный не особо рвался общаться — количество их встреч можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Как выяснилось впоследствии, сам Гарри начал воспринимать Снейпа в большем качестве, чем просто учителя. На данный момент он был ему намного ближе, чем непутевый крестный и собственный отец, и именно поэтому Гарри ненавидел выглядеть слабым перед таким волевым и сильным человеком, как Снейп. Получалось откровенно плохо. Впрочем, все началось довольно давно, еще прошлым летом — Снейп направлял, опекал, учил. Терпел его истерики, угробил кучу времени на варку лечебных зелий и озаботился о внешнем виде. И вел себя с ним — не так, как раньше, выставляя криворуким безмозглым идиотом и постоянно сравнивая с Джеймсом, а как… быть может, с сыном близкой подруги?
И вот уже вторую неделю Гарри жил в его апартаментах, и Северус собственноручно ухаживал за ним, ограждая от волнений и неприятных визитов, занимаясь лечением и служа своеобразной жилеткой, в которую Гарри стыдливо прятал мокрое от слез лицо. И хорошо, что повязку до сих пор не сняли — смотреть в черные глаза он бы просто не смог.
— До свиданья, Люциус. Передавайте привет Драко, — в очередной раз собрав волю в кулак, Гарри приветливо кивнул и наощупь направился в спальню — туда, где Снейп, нет, профессор Снейп, Северус придет спустя пару минут, чтобы вновь позаботиться о сыне его лучшей подруги…
========== Глава 11 ==========
— Северус, зайди ко мне, как освободишься… — золотой феникс, взмахнув крыльями, растаял в воздухе.
Пробурчав себе под нос все, что он думает по этому поводу, Снейп нанес последний штрих и поставил зелье на тумбочку:
— Все, Гарри, полежи минут пятнадцать с закрытыми глазами и по возможности не двигаясь. А после можешь попробовать встать и вспомнить, как смотреть на мир. Только не торопись, все делай постепенно и ни в коем случае не резко. Я вернусь, как только смогу. Договорились?
— Да, сэр, — входящая дверь еле слышно прикрылась, оставляя Гарри в полном одиночестве.
И в полумраке — наконец-то сняли повязку, закапав глаза чем-то теплым, маслянистым и едко пахнущим. Впрочем, по сравнению с тем, как противно горело и пузырилось лицо после очередной экспериментальной мази, было вполне терпимо. Слегка неприятно, но терпимо. Веки непривычно скользили над поверхностью глаз, гоняя зелье туда-сюда, еще больше нагревали его, сгоняя к уголкам лишнюю влагу. Маленькие капельки скатывались по щекам и исчезали, без остатка впитываясь в подушку.
Мысленно досчитав до тысячи, Гарри, пару раз моргнув, решился открыть глаза. Затемненная комната была новой и в то же время хорошо знакомой — по ощущениям, никак иначе. Он ни разу не был в гостевой спальне Снейпа раньше, когда приходил к нему в гости. Гостиная, ванная и кабинет с книгами для эссе — вот и все, где ему разрешали беспрепятственно разгуливать. Точно, ванная. Сколько дней он уже толком не принимал душ? Хотя, наверное, этого еще нельзя делать, надо бы уточнить. А пока попробовать хотя бы смыть мерзкое зелье со щек.
Он скользнул за дверь и включил две лампы из четырех; рука сама потянулась к крану, открыв холодную воду. Чужая рука…
Гарри застыл возле раковины, а глаза невольно поднялись вверх, смотря прямо на себя. Чужое лицо: страшное, уродливое, все в язвах и рытвинах; почти лысый череп с небольшими проплешинами; половина правой брови висит кусками, левой нет вообще, полное отсутствие губ и ресниц, и глаза — чужие, болотного цвета — и куда делась изумрудная зелень? Подбородок, шея, плечи — тоже не его, морщинистые, в коричневую складку,
