— Если собираешься выговаривать мне за то, что я, возможно, сегодня натворил…
— Люциус, — задыхаясь, бросаю я, едва способная продолжать. — Люциус, Драко он… он знает!
Мир на секунду перестал вертеться.
Он стремительно бледнеет, но быстро берет себя в руки и, ухмыляясь, качает головой.
Какого… как у него получается выглядеть так беспечно, словно ему все равно? Черт!
— У меня сегодня нет настроения усмирять твою паранойю, грязнокровка, — тянет он. — Ты думала, что моя жена знает, но это было не так. Ты думала…
Он умолкает на мгновение, но по его лицу ничего нельзя прочесть.
— Ты думала, Эйвери знает…
Он вновь осекается, и я знаю почему: и ему, и мне прекрасно известно, что Эйвери подозревает нас, если не что-то похуже, и его подозрения представляют для нас наибольшую опасность…
Ну, может, и нет: недавние события как-то оттеснили Эйвери на второй план.
Люциус в раздражении качает головой.
— Твои неуправляемые страхи начинают выводить меня из себя, и я не желаю разбираться с ними…
— Это не паранойя! — цепляюсь за отворот его мантии, отчаянно пытаясь донести до него правду. — Он докопался до всего, Люциус. Он заставил меня рассказать обо всем, и я не представляю, что он собирается делать, но он точно не будет сидеть сложа руки! Он сам сказал, что мне не избежать расплаты за то, что я сделала.
Все краски разом сходят с его лица. Он долго и напряженно всматривается в меня, силясь понять мои слова, потому что просто отказывается верить им.
Медленно, безумно медленно я расцепляю пальцы, стискивающие его мантию, и начинаю глубоко дышать, чтобы взять себя в руки.
— Ты… ты серьезно? — побелевшими губами шепчет он.
Утвердительно киваю, глаза щиплет от слез — мне так страшно.
Он поспешно сглатывает и сильно хмурится. За время нашего с ним знакомства я всего пару раз видела подобный неконтролируемый страх в глубине его бездонных глаз.
На мгновение он отворачивается, проводя рукой по затылку, но затем вновь поворачивается ко мне.
— Ради бога, почему ты не могла держать рот на замке? — ожесточенно спрашивает он.
— Я пыталась! — поспешно выпаливаю я, слезы потоком струятся по щекам. — Клянусь, пыталась. Но он напоил меня Веритасерумом, у меня не было шансов!
Он матерится сквозь зубы, а потом со всей силы впечатывает кулак в дверной косяк, громко рыча.
И снова тишина. Он стоит, прислонившись к двери, и рвано дышит.
Мое глухо стучащее сердце перекрывает звук его дыхания.
Он поднимает голову: на бледном лице застыла вымученная маска хладнокровия.
— Я еще не виделся с ним, — бормочет он, вытаскивая из кармана порт-ключ, — да и Белла вела себя вполне обычно; не похоже, что он рассказал ей, — он пристально смотрит на меня. — Я скоро вернусь.
— Куда ты? — истерически выкрикиваю я.
— Найти сына, — коротко бросает он, активируя порт-ключ. — Южная Башня.
Смотрю на то место, где он был всего лишь две, три, четыре секунды назад, а затем, встряхнув головой, пытаюсь привести в порядок мысли, нарезая круги по комнате.
Он присмотрит за тобой. Он разберется с этим.
Но как? Как разберется? Это одна из худших вещей, что могла с нами приключиться!
Разве ты не доверяешь ему?
Я…
Я запуталась.
Когда-то я бы сказала, что нет, абсолютно не доверяю. Я бы никогда, никогда в своей жизни не стала доверять человеку, убившему моих родителей, человеку, который носит маску, чтобы никто не смог узнать, каков он на самом деле, человеку, который пытал меня снова и снова…
Но… не знаю почему, но теперь я безоговорочно верю ему. Я не могу иначе — только не теперь, когда знаю его настолько хорошо, и когда он стал частью меня.
Тогда верь ему.
Внезапно он возвращается, и одного взгляда на мрачное выражение его лица хватает, чтобы понять: он не нашел Драко.
— Его нет в комнате, — низким голосом рычит он. — Мы должны найти его, надо обыскать дом.
— Мы? — поколебавшись, спрашиваю я.
Он смотрит на меня потемневшими глазами, и я не могу понять их выражения — что-то среднее между страхом и яростью.
— Если Драко кому-то рассказал о нас — наши жизни в опасности, — произносит он. — И я не оставлю тебя на милость тому, кто может прийти за тобой, в конце концов, я хоть смогу защитить тебя в случае чего.
И, несмотря на страх и безотлагательность нашего дела, я чувствую, как мое сердце вздрагивает: он хочет защитить меня и ради этого согласен рисковать своей жизнью.
Соберись, Гермиона. Сейчас не время.
Открыв дверь, он пропускает меня вперед, а потом нагибается и вытаскивает из-за ремня ботинка нож.
Желудок сдавливает спазм. Это тот самый нож, которым он ранил меня тогда.
Выпрямившись, он бросает:
— Следуй за мной, — на его лице застыло выражение суровой решимости.
Со вздохом собираю оставшиеся силы в кулак и покидаю комнату, следуя за Люциусом в темноту коридора.
Дверь с тихим щелчком закрывается у меня за спиной.
Он кивает, губы сжаты в тонкую линию. В тусклом свете наполовину угасших свечей его лицо выглядит странным, будто чужим: жуткие грязно-серые тени придают ему испуганный вид. Нет, конечно же, я и раньше несколько раз видела его страх, но именно в эту минуту и в этом свете… мне кажется, что я никогда не знала его с этой стороны.
Развернувшись, он направляется по коридору. Очень медленно.
— Не отставай, — не оборачиваясь, шепчет он.
Он даже не предостерегает меня на тот случай, если мне вздумается бежать, потому что нам обоим хорошо известно: при таком раскладе мы лишь напрасно потеряем драгоценное время. Я в любом случае не смогу сбежать отсюда, и чем быстрее мы найдем Драко, тем больше у нас шансов остаться в живых.
Мы, крадучись, преодолеваем коридор за коридором, не пропуская ни одного уголка. Факелы на стенах освещают наш путь и отбрасывают грязно-синие тени на каменные стены.
Боковым зрением вижу, как эти тени танцуют на стенах, и от каждого их движения моя душа трусливо уходит в пятки.
Больше всего на свете сейчас я хочу взять его за руку, это успокоило бы меня. Но нельзя. А так хочется, даже несмотря на то, что он возненавидел бы меня за слабость. Вот только обе его руки уже заняты: пальцы одной крепко сжимают палочку, в другой уютно расположилась рукоять ножа…
Он действительно пустит одно из орудий в ход против своего сына?
Повернув за угол, мы предстаем перед очередным длинным коридором. Слава богу, он пуст, но мы все равно движемся очень и очень медленно, постоянно оглядываясь по сторонам.
От страха волосы у меня встают дыбом.
— Драко? — едва слышно шепчет Люциус.
Долгая зловещая тишина служит нам ответом.
И тогда мы продолжаем путь, коридор за коридором, вверх по лестнице и вновь коридоры…
И все они пусты, лишь гробовая тишина и мрак сопровождают нас, составляя компанию танцующим теням и ледяному воздуху.
— Драко? — шепот Люциуса просачивается сквозь плотную
